Слезы Тесс

— Сними свой свитер, — он опустил взгляд к моей груди, защищенной свитером. Вместо волнения, страха или ожидания, я ощущала пустоту — блаженную пустоту. Он возвышался надо мной, как бог секса, а его эрекция, напрягшаяся в штанах, звала меня.

Я схватила свитер за края и одним рывком стянула его через голову. Потом поднялась и потянулась к талии Кью. Его кожа обожгла меня, когда я прикоснулась к его бедру.

Его дыхание ускорилось, когда он с жадностью смотрел на мой лифчик. Это было так приятно чувствовать. Если бы Брэкс смотрел на меня так, как Кью, я бы втянула живот и забеспокоилась из-за родимого пятнышка между грудей. Забеспокоилась бы о том, полюбил ли он меня со всеми моими недостатками. А сейчас мне было плевать.

— Дай мне свой лифчик, — он протянул руку, ожидая. Он двигал челюстью, пока я протянула руки за спину и расстегнула кружевной лифчик. Я повесила его между указательным и большим пальцами и передала ему. Мои соски затвердели и болели. Его взгляд возбудил мое тело, нагревая мою пустоту до желания.

Не отводя взгляда, Кью взял меня за руку, принимая лифчик. Большим пальцем он задел татуировку штрихкода; жжение заставило меня вздрогнуть. Перезвон изящного серебра привлек его взгляд, и он замер.

Браслет Брэкса.

Пустота, в которой я находилась, испарилась. Нахлынули воспоминания.

Брэкс.

Мексика.

Боль.

Кожаный Жилет.

Мой разум очнулся, выпуская все вещи, которые я не могла забыть. Нет. Нет, погоди. Не надо.

Кью стиснул челюсть, когда я отодвинула от него руку, натягивая кожу. Как я оказалась стоящей перед ним только в одних трусиках? Все было, как в тумане; сон, которого я не могла уловить.

Кью схватил меня за запястье. Наклонившись вперед, он внимательно всмотрелся в мою душу. Большим пальцем он поигрывал браслетом, заставляя серебряную вещицу вращаться.

— Кто тебе его подарил?

Дыхание ускорилось. Я сглотнула. Не отвечай.

Но я и не должна была отвечать. На его лице появилась ликование, тело напряглось.

— Кто-то, о ком ты заботишься, дал это тебе. Думаешь, я должен разрешить тебе оставить это у себя? — он потянул за браслет, и металл врезался в кожу. Еще немного усилий, и он бы его порвал.

Тесс, успокойся. Отпусти и двигайся дальше. Кого волнует браслет? Он мог забрать его. Брэкс может купить другой.

Мое сердце вздрогнуло и резко остановилось. Но если Брэкс умер на полу той ванной комнаты, я никогда не получу другого браслета. Эта было единственной вещью оставшейся на память.

Борьба прорвалась, и я напала на него. Я впилась ногтями в его щеку, когда врезалась в него. Я вскрикнула, когда мы упали на пол. Кью что-то выкрикнул и схватил мое запястье. Ниточка с серебром пыталась остаться целой, но с тихим звуком, разорвалась, приземлившись на полу около головы Кью.

Брэкс!

Я заорала и толкнула его. Кью закрыл лицо, когда я взбесилась и потянулась за украшением. Горло перехватило, и я бросилась вперед, но Кью оказался быстрее. Он перекатился так, что я оказалась под ним на сером ковре. Он легко прижал мои руки, и из-за этого я возненавидела его еще больше. С чего это я решила, что смогу побить его, когда он прихлопнул меня, как раздражающую бабочку.

Он облизнул губы, и в выражении его лица четко видна была страсть.

— Вот так-то. Больше не отключайся. Я это запрещаю.

Я вернулась назад к этой ужасной жизни, и я боролась. Я сжала руки в кулаки и дернулась, ненавидя, как вздрогнули мои обнаженные груди, пока я пыталась высвободиться.

Кью заворчал и сел, обхватив меня ногами с двух сторон, и взял в ладони мои груди.

— Как тебя зовут? — он обнажил зубы, пока крутил мои соски, посылая шокирующую боль-удовольствие по моему телу. — Проклятие, как тебя зовут? Скажи мне.

Взглядом я кидала в него кинжалы ненависти.

Тишина.

Мой язык скорее завяжется узлом, чем произнесет мое имя. Оно только мое. Не его. Я никогда не хотела бы, чтобы Кью произнес его.

— Никогда.

Кью начал дрожать от смешанных эмоций и влепил мне пощечину. Глаза защипало больше от жаркого смятения, чем от боли. Он, мать вашу, ударил меня!

— Merde! (прим. перев. фр. – Черт!) — выругался он. Он встал, взял браслет с ковра и поднял его повыше. — Это мое. Ты моя. Уясни это в своей головке, если когда-то хочешь получить этот браслет обратно.

Я встала на колени и потянулась к нему. Нет, он не мог его забрать. Браслет связывал меня с прошлым, с Брэксом, с той, кем я была глубоко внутри — домашней, милой девушкой, которая хотела просто ощущать себя на своем месте.

Слезы застряли в горле.

— Я сказала тебе то, что ты хотел. Я твоя. Пожалуйста, верни его. Я твоя!

Мощное тело Кью напряглось, когда он педантично застегивал свой пиджак. Серебро страдало в его пальцах, прежде чем он запихнул его в карман пиджака.

— Ты сказала слова, но не поверила в них. Я говорил тебе. Я не люблю лжецов.

Он повернулся и открыл дверь с такой силой, что его пальцы побелели на дверной ручке.

— Оставайся здесь. Твое наказание за то, что не подчинилась — будешь голодной. Спокойной ночи.

Резко отвернувшись от меня, он ушел.

Глава 12 *Крапивник*

В эту ночь я видела сон.

Мне снились страсть и принуждение. Снилось, что Кью берет меня, владеет, повелевает, заполняет меня своей твердостью, трахает на бильярдном столе.

Я проснулась от прикосновения собственных пальцев к своей влажности. С поджатыми пальцами ног и выгнутой спиной, я ощутила оргазм, в котором Кью накануне мне отказал, прошедший теперь по мне волной, эхом отдаваясь в стучащих зубах.

Когда я вернулась на землю, мое сердце бешено колотилось, пальцы на ногах расслабились. Под моей попой появилось влажное пятно, а щеки покрылись румянцем из-за моей влажности. Но лежа в темноте, с пустым желудком и разрушенным сердцем я нашла свой покой.

Мое тело больше не дрожало, и первый раз за всю неделю я крепко уснула.

Время замедлилось.

Секунды перетекали в нежеланные минуты, превращаясь в завтра и в следующую неделю. Кью не приходил ко мне, и я ни разу не видела, когда он возвращался с работы.

Но я знала, когда он появлялся в доме, поскольку он сразу заполнялся страстной музыкой. В словах песен было предупреждение. Он жил в том же доме, что и я, и мог прийти ко мне в любой момент, но не делал этого.