Слезы Тесс
Шрифт:
Я не могла оторвать взгляд от его подтянутого, загорелого тела. Его член до сих пор блестел из-за того, что находился внутри меня. Татуировка с воробьями наполнила меня грустью по необъяснимым причинам.
— А теперь ты можешь рассказать? Какое отношения имеют птицы к пятидесяти семи рабыням, которые были до меня?
Кью провел рукой по лицу и сделал шаг назад. Схватив брюки, он отказался смотреть на меня. Натягивая их на себя, он даже не побеспокоился о нижнем белье. Я не видела его татуировку сзади, но облако казалось зловещим. Кошмар из терновника и ветвей, пытающихся поглотить невинных птиц.
Я
Надев рубашку, Кью повернулся. Он подал мне одеяло с кровати.
— Дойдешь в этом до своей комнаты, поскольку я разорвал твою одежду.
Я вперилась в него взглядом.
— Ты сознательно игнорируешь мой вопрос?
Он замкнулся в себе. Его глаза были затуманены от похмелья, челюсть стиснута. Я не могла понять его отстраненности. Его холодности.
Вновь послышался стук, прерывая растущее напряжение.
Кью выдохнул, замкнувшись еще сильнее.
— Мне нужно идти.
Я выпрямилась, не потрудившись укрыться одеялом. Я хотела, чтобы он увидел, что сделал со мной. Что он оставил на мне следы его страсти. Они показывали все, чем я стала. Я больше не была чистым снегом, я была заклеймена. Использована.
— Ты собираешься свалить посреди разговора?
Его взгляд опустился на мое израненное тело, ярость и боль промелькнули на его лице.
— Не усложняй то, что произошло прошлой ночью. Это был просто трах между пьяным господином и его рабыней. Ты дала мне то, что я хотел. Но сейчас уже утро. Есть много чего другого, что требуют моего внимания.
Он не смог бы ранить меня сильнее, даже если попытался. Я прищурила глаза, которые уже жгли слезы.
— Это херня, и ты знаешь это.
Он пожал плечами.
— Верь во что хочешь, эсклава. Я ухожу.
Мое сердце ухнуло в пятки. Эсклава. Не Тесс. Он так легко отказался от меня.
Прежде чем я успела спросить, что, черт возьми, происходит, он открыл дверь и исчез.
Я устала поплелась по лестнице вниз по коридору, в свою спальню. Приняла душ и втерла арнику в раны, прежде чем нарядилась в миленькое серое платье, которое висело в гардеробе.
У меня больше не было отвращения к тому, что Кью одевал меня. После того, что он сделала прошлой ночью, простое желание выбрать мне гардероб казалось банальным. Я позволила ему обнажить мою душу, но вместо того, чтобы чувствовать себя радостной и наполненной, ощущала лишь пустоту и сожаление. Он сделал то, на что я никогда не думала, что соглашусь, и все же я не использовала свое стоп-слово. Потому что с ним я чувствовала себя в безопасности.
Но это было еще одной ложью. Он разрушил безопасность, когда сбежал без объяснений. Моя челюсть болела, поскольку я слишком сильно ее стискивала. Кью не имел права просто замкнуться и сбежать.
У него было такое право. Он твой Господин.
Он больше, чем просто Господин, даже если отрицает это.
Резкими движениями я причесала волосы.
Возможно, я запутала сама себя, поверив, что он чувствовал больше, чем есть на самом деле. Он сознался, что до меня у него было пятьдесят семь женщин... это превращало меня в его мимолетное увлечение?Его пьяное бормотание эхом отражалось в моих мыслях. Зима. Птицы. Оттепель.
Я уронила расческу.
Святое дерьмо. Могло ли это быть правдой? Кью покупал женщин не для того, чтобы надругаться над ними, а для того, чтобы спасти?
Мой разум не мог понять этого. Не после музыки про демонов внутри, не после всего, что он сделал со мной. Но в сердце поселилась надежда.
Нуждаясь в том, чтобы узнать правду, я вылетела из комнаты.
Я нашла Сюзетт на кухне, она резала морковь. Она едва заметила меня. Темные облака закрыли весенний свет, отбросив тени.
Миссис Сукре нерешительно улыбнулась мне, прежде чем исчезла в кладовой. Мою кожу покалывало от их неприязни. Я была предателем, изгоем.
Я пододвинулась, прижавшись к столешнице, не решаясь войти в огромную кухню. Я была недостаточно храброй, чтобы посягнуть на территорию Сюзетт, пока она метала в меня кинжалы взглядом.
Невыносимая тишина уплотнилась, в доме царила странная энергетика. Напряженная, статическая, как будто назревал шторм.
Раны от хлыста засаднили, когда я сгорбилась. Я не имела права чувствовать, что меня игнорируют. То, что случилось с полицией, было моей ошибкой.
— Сюзетт... что произошло прошлой ночью? Почему полиция не арестовала Кью? — я начала с простого вопроса. Мне нужно было сломать лед, прежде чем подтвердить свои догадки. Хоть во всем этом был смысл, Сюзетт постоянно говорила, что Кью спас ее, но я была слишком упряма, чтобы слушать.
Она сморщила губки и прищурила глаза.
— А что ты думаешь произошло? Полиция пришла и обвинила Кью в твоем похищении.
— Но они ушли. Значит, должно быть, они решили, что Кью невиновен, раз не поддержали обвинения.
Сюзетт усмехнулась:
— Ты столько не знаешь, эсклава. То, что теперь не имеешь права узнать.
Мой желудок скрутило. Я не осознавала, насколько сильно ценила дружбу Сюзетт.
— Я не звонила в полицию. Я позвонила моему парню и сказала ему о Кью... вот и все.
Она перестала нарезать морковь.
— И ты думаешь, это что-то меняет? — она закрыла глаза, пытаясь сдержать свое явно плохое настроение. Когда вновь их открыла, карие глаза метали искорки гнева. — Я знаю, что ты была в ужасе, когда прибыла. Я знаю, ты страдала в Мексике. Знаю, ты скучала по своему парню, и я не виню тебя за то, что ты была бойцом, что сбежала, что была храброй. Я просто хотела бы, чтобы ты дала нам больше времени, прежде чем осуждать и сделать неправильный вывод. — Она взяла нож и продолжила нарезку.
По спине пробежали мурашки. Она говорила в прошедшем времени…
Миссис Сукре открыла духовку, и оттуда донеслись божественные ароматы корицы и сладостей, когда она вытащила идеально приготовленные сладкие булочки. Она поставила их передо мной, махнув кухонным полотенцем, заставив клубы пара виться над ними.
Я попыталась проигнорировать ускоряющееся сердцебиение. Я ненавидела это чувство. Этот жуткое ощущение потери.
— Миссис Сукре, вы видели господина Мерсера? Мне нужно с ним поговорить.