Слик. Крутой и не герой

– У бронестекла может быть изъян. Точка напряжения. Если под нужным углом приложить даже небольшое усилие, то оно рассыпется в труху.

Сказав это, Гулар примерился отвёрткой и точно ударил по точке на стеклянном квадрате. Тот пошёл трещинами, а я нервно сглотнул. Догадка о том, что сейчас происходит, у меня была. Но это невозможно!

Гулар тем временем стянул бандану и посмотрел на меня. Знакомый синий свет горел в его глазах. Татуировки не было. Весь узор на макушке двара кровоточил.

И не только кровь там была. Разглядев тусклые синие разводы, разрываю пакет первой помощи и достаю бинт. Промакию им рану и показываю другу. Оба мы отчётливо видим вместе с кровью синие разводы от аксила.

– Значит я не сошёл с ума, – сказал Гулар и посмотрел на меня. – Моё зрение, способность видеть суть предметов... Всё вернулось. Спустя столько лет.

Я молчу не в силах что-то произнести. Гулар тем временем передаёт мне свёрток с надписью "Аванс".

– Мне кажется, что это для тебя.

Дрожащей рукой разрываю пакет. Даже через бумагу чувствую странный холодок. Внутри что-то вроде перчатки. По размеру как раз для ладони гоблина. Как завороженный тянусь к ней. Точнее что-то внутри меня тянется.

Надеваю её на правую руку и будто молния пробегает по руке. Знакомое, но забытое чувство. Голову будто обруч стянул, но мурашки пробегают по шее до правого глаза. Будто даже всё вокруг ярче стало.

– Слик, твой правый глаз...

Я догадываюсь, что увижу в зеркале. У Гулара есть для работы обсидиановая смола, но мне для проверки это не требуется. Рука в перчатке летит к рукояти ксанга за спиной. Мне кажется, или меч будто живой.

Клинок взлетает над головой, а мы оба смотрим на него. Нас завораживает синий ореол на кромке лезвия – ксанга активирован и пробужден. Теперь это не хрупкое, но острое стекло, а нечто, что может принять на себя удар металлического оружия и уцелеть. Меч может резать кожу, кость, камень и даже металл подобно термолучу.

– Слик, что происходит? – жалобным голосом произносит Гулар.

Если бы я знал, дружище. Точно можно сказать лишь одно – что-то теперь я не очень хочу отказываться от работы на Инквизицию. Вот хитрые отпрыски самки собаки.

* * *

Мы снова сидим в мастерской Гулара и молча пьем. Только теперь это не коньяк или гномий самогон. Хороший крепкий каф – самое то после таких новостей и похмелья.

– У тебя явно не только сошедшая татуха чешется. Волосы тоже снова растут. И быстро, – замечаю я, делая глоток. Чуда не произошло – перчатка меня не излечила, но я теперь могу ограниченно манипулировать кси. Одной правой, так сказать.

– Я пытался увидеть, – выделил Гулар последнее слово, – что это за дрянь была в шприце, но...

– Твои вернувшиеся силы в этом случае ни чем не смогли помочь, – вздыхаю и делаю глоток горячего кафа. – Такого результата следовало ожидать. Эти ребята явно очень продуманные и не излечили бы тебя просто так. Им нужно было меня подцепить так, чтобы я сам заглотил крючок поглубже.

– Инквизиция, – хмыкает Гулар, которому я всё рассказал. Как и про гоблинов, которых недавно встретил на беспилотном грузовике и которые подарили мне меч. – Слик, это какая-то фигня. Я для них может и представитель условно дружественной расы, но ты обычный ксенос. Богомерзкий чужак, понимаешь. Может они и знают, как лечить эту дрянь, но вот в их намерение оплатить твои услуги...

Двар качает головой. Я его отлично понимаю. Либо самоубийственное задание, либо меня кончат в конце. Например вколят якобы лекарство, но это будет яд. Чувство шока уже прошло. Напротив Гулара снова сидел циничный и немного обозленный ассасин. Попровочка – мастер-ассасин.

Вывести на эмоции, раскачать оппонента – значит отключить ему критическое мышление, заставить косячить на ровном месте. Ошибки не ведает разум холодный. Потому я зол. Холодная ярость, которую целенаправленно разгонял полчаса, охватывает меня.

Гулар это понимает. Он уже лет семь знаком со мной. Мы вмести бежали с того тёмного скалистого мира элгарских корсаров. Покинули мы его втроём, но на Чокар прибыли только мы.

Эрик истёк кровью после ранения и истощения. Наш покойный друг много сил ещё отдал нам на лечение. Наверняка эти твари и были теми, кто оставил вазу на его могиле. Знак, что они всё про меня знают и обложили со всех сторон. И этот намек на Фердинанда явное предупреждение, что мне не стоит сразу избавляться от этой парочки. По крайней мере до тех пор, пока не выясним имя того, кто стоит за ними.

Вот только я мало что знаю, а время утекает. Скоро мы покинем Дарангу на корабле Псов. Да, тут явно не отвертеться. Далее мне придётся совершить убийство указанной ими цели. Возможно, что это даже будут соплеменники, которые меня не шибко любят. Только того-же Орма или Дрею мне убивать не хочется. Даже ради лечения.

Мои размышления ведут к одному – надо умереть. Громко, так чтобы все поверили. Уйти в тень, вернуться и выследить этих легавых шавок. Сыграть по своим правилам. Именно так я могу защитить немногих друзей.

Только сейчас понимаю, насколько мне дороги все эти разумные: Гулар, Агур, барон Блюм, Агнесс, ворчун Плок и даже нетипичный элгар Дезар. Ещё мне близки Туми, Рин, Хитрум. Нужно отвести от них карающий топор Инквизиции.

Плюс того, что некуда возвращаться в том, что у меня будет одна дорога – вперёд. До Псов, или после, но я найду Эль-Карак и ту зеленоглазую сволочь. Пусть не сегодня, но мои враги за всё ответят.

Но надо подготовится.

– Всё сложнее, Гулар, – ставлю чашку на стол и сам с него встаю. – Бежать я точно не буду, да и не получится. Так что лучше доделай побыстрее мои наручи. Скоро у меня встреча. И я попрошу тебя ещё об одной услуге.

Конечно же услугой было его обещание приглядеть за Туми. И перебраться наверх. Ему нечего теперь тут делать. Да и Агнесс может поймёт, нет ли в его лечении подводных камней. Хотя, помня её навыки, были и в настоятельнице сомнения. Но больше доверять мне тут некому.

Мастерскую мы проверили. Кроме распыленной по помещению поисковой жижи тут ничего не было. Жучки Псы не ставили.

Гулар до этого почти закончил мой заказ. Мы пожали друг другу руки и разошлись. Вероятно, мы больше не увидимся.