Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя
Шрифт:
Внизу, на торговой площадке Lehman Brothers, царил мрак. Персонал был не просто опустошен, он был обозлен[585]. Гнев, изначально направленный против правительства, быстро переключился на руководство. В южной части здания сделали стену позора[586], где кроме всего прочего было фото Фулда и Грегори с подписью «Тупой и еще тупее».[587]
Холдинговая компания Lehman теперь официально стала банкротом, и Боб Даймонд из Barclays с командой приехал, чтобы выбрать лучшие активы, которые он намеревался забрать. Для Даймонда это была прекрасная возможность получить
Барт МакДейд собрал команду, чтобы начать переговоры с Barclays. Он верил, что есть шанс спасти 10 тыс. рабочих мест, которые, скорее всего, испарятся, даже если сами акционеры уже уничтожены банкротством. Но, прежде чем началась встреча, Алекс Кирк отвел МакДейда в сторону. Кирк, опустошенный событиями прошлой недели, подозревал, что Barclays сняли свою заявку 24 часа назад только для того, чтобы купить бизнес сегодня еще дешевле. Как и многие трейдеры на третьем этаже, он был возмущен.
– Либо Barclays обманули, либо это было частью шарады, – сказал он МакДейду. – Я не хочу работать на компанию, которая либо была обманута, либо сама являлась частью шарады. И я не хочу работать в финансовом учреждении с высокой долей заемных средств и регуляторами, которые ведут себя так, как я только что видел. Это без меня.
Разочарованный МакДейд посочувствовал. «Я понимаю, делайте, что считаете нужным», – сказал он Кирку, но попросил его остаться хотя бы на неделю, чтобы помочь управлять торговой площадкой, пока будет организована сделка. Кирк неохотно согласился.
Затем МакДейд поручил Скипу МакГи и Марку Шафиру найти способ заключить сделку с Barclays.
Между тем в углу конференц-зала Харви Миллер беседовал с руководством Barclays, расположившимся вокруг стола. Джей Клейтон из Sullivan & Cromwell, который ранее работал адвокатом Lehman, и его коллега Роджин Коэн, были наняты Barclays утром. «Думаю, я перехожу в команду противника», – неловко сказал он, садясь рядом с командой Barclays.
Миллер пытался понять, как быстро они смогут продать компанию, учитывая, что в бизнесе, основанном на доверии и уверенности в торговых партнерах, каждую секунду, пока фирма оставалась сама по себе, она падала в цене.
– Мы заключим сделку, если нам не придется брать на себя никакой ответственности, – заявил советник Barclays Майкл Кляйн.
– В каком смысле? – спросил Миллер.
– Ну, мы не собираемся покупать какой-либо из этих активов, если это не абсолютно чистая сделка, – пояснил тот.
– И мы должны закрыть ее завтра, – добавил Арчи Кокс из Barclays.
– О’кей, если так, то мы должны просто прекратить все это прямо сейчас, – мрачно посмотрел на него Миллер. – Как правило, продажа даже скоропортящихся активов занимает от двадцати одного до тридцати дней.
– Мы не можем столько ждать, – сказал Кокс. – К тому времени бизнеса уже не будет.
– Единственное, что я могу предложить сейчас, – это то, что вы получаете судебный приказ ускорить сроки, – предложил Миллер. – Мы заключаем принципиальную договоренность с Корпорацией по защите прав инвесторов в ценные бумаги, и она начнет отдельное производство. Но так раньше никто никогда не делал.
– У вас получится? – спросил Кокс.
– Не узнаем,
пока не попробуем, – ответил Миллер.* * *
Тимоти Гайтнер сидел за своим столом в Федеральном резервном банке Нью-Йорка и по громкой связи говорил с Джейми Даймоном[588] в ожидании, когда к разговору подключится Ллойд Бланкфейн, только вернувшийся с внутреннего совещания компании.
Именно Гайтнер накануне после кратких консультаций с Полсоном решил объединить усилия JP Morgan и Goldman, чтобы помочь AIG. Он считал, что JP Morgan знал AIG как свои пять пальцев, потому что работал с компанией последние полгода и мог легко взглянуть на проблемы с точки зрения каждой фирмы. Goldman, думал он, способен помочь оценить стоимость активов и объединить кредиты. «Они дико умные!» – любил он говорить своим сотрудникам. Он знал, что Goldman в прошлом консультировал AIG, а на выходных присмотрел активы и был в курсе происходящего.
– Ллойд, я на линии с Джейми, – сказал Гайтнер, когда Бланкфейн наконец подошел к телефону. Он пояснил, что надеялся найти рыночное решение для AIG и что Goldman поможет.
– JP Morgan едет сюда, – сказал ему Гайтнер. – Можете собрать команду и присоединиться?
– О’кей, – ответил Бланкфейн, – когда?
– К 11:30?
– Мы будем, – ответил Бланкфейн, хотя было уже 10:15.
Бланкфейн быстро собрал небольшую армию ведущих банкиров фирмы: сопрезидент Джон «Винлс» Винкельрид, соруководитель отдела инвестиционно-банковских услуг Дэвид Соломон, управляющий инвестиционной политикой Ричард Фридман и Крис Коул, который провел уик-энд в AIG. Они встретились внизу и направились в Федрезерв.
* * *
После состоявшейся утром и прошедшей довольно гладко пресс-конференции Bank of America и Merrill Lynch[589] Крис Флауэрс и Пол Ахлейтнер из Allianz направились в Goldman Sachs. Они назначили встречу с Крисом Коулом, чтобы обсудить неудавшуюся сделку и возможное объединение ради еще одой попытки приобрести некоторые активы AIG. После почти получасового ожидания Коула в конференц-зале разочарованные Флауэрс и Ахлейтнер спустились вниз, чтобы поесть.
Стоя напротив Броад-стрит, 85, они заметили спешащих в сторону Федерального резервного банка Бланкфейна, Коула и старших банкиров Goldman.
– Они нас кинули, – сказал Флауэрс.
* * *
Когда банкиры JP Morgan Ли, Браунштейн и Фельдман прибыли в AIG, они обнаружили почти пустое здание – странная картина, особенно в условиях такого кризиса фирмы, что речь буквально шла о жизни и смерти.
Для вышедшего к ним навстречу Вилюмштада их визит означал, что его и без того прохладные отношения с JP Morgan стали еще хуже: они все еще остаются его консультантами или работают на правительство? Или на себя?
Перед заседанием Браунштейн переговорил с Вилюмштадом: «Правительство попросило сделать это. Вы не против?» «Нет», – ответил тот.
В конференц-зале Ли, который хотел скорее вернуться в Федеральный резервный банк, выдал ворох вопросов: «Что у вас с наличностью? Что думают об этом рейтинговые агентства? Какие у вас договоренности о предоставлении кредитов?»