Слишком много щупалец

– Как думаешь, есть у него шансы? – спросил Костя шепотом, нагнувшись ко мне.

– Никаких, – так же негромко ответил я.

Наш Антон считает себя ловеласом, и я не спешу его разочаровывать.

Он будет виться вокруг этой фифы, набиваться на знакомство, всеми силами показывать, какой он клевый чувак и как с ним здорово. То бишь делать то, чего делать ни в коем случае нельзя, если ты и вправду хочешь довести общение до упражнений в постели.

Если я когда-нибудь перейду от практики к теории, соберусь с мыслями и напишу книгу «Александр Патриарших. «Мои методы съема», то на первой странице будет красоваться известное тысячи лет изречение «запретный плод сладок», дополненное моими комментариями.

Нельзя сразу дать женщине понять, что ты весь ее и готов на все ради нее.

Холодное равнодушие и даже небольшое хамство – лучший вариант.

– Но не будем ему мешать, – добавил я, после чего сходил к стойке и взял сотку темного «Бакарди».

Синеглазая красотка оказалась крепкой и выдерживала щенячий напор Бартоломью целых пятнадцать минут.

– Спасибо за компанию, но мне пора, – сказала она на шестнадцатой и поднялась из-за стола. – Всего вам хорошего…

– Если захотите узнать побольше о роме, да и о других вещах… позвоните мне, – лениво произнес я, вытаскивая из кармана визитку, – через пару недель. Я как раз вернусь в Россию.

«И восстановлю симку, сгинувшую вместе с телефоном», – добавил я мысленно.

Дамочка взяла мою визитку, загадочно улыбнулась и была такова.

– Ну, Пат, как ты это делаешь? – пробормотал помрачневший Антон. – Почему на тебя они прямо бросаются, а на меня нет? Ведь я молодой, симпатичный, умный и разговорчивый!

– Учись, сынок, пока я жив, – прошамкал я тоном глубоко маразматического папаши, поучающего дебильное чадо. – Тут главное – тонкость и умение, а не напор. Кхе-кхе-кхе.

Бартоломью кинул на меня расстроенный взгляд, но тут же махнул рукой – злиться и обижаться он просто не умеет. Мы взяли по сто коньячку, и Антон обрушил на нас эмоциональный рассказ о последнем своем хобби – настольных военных играх типа «Вархаммер 40000».

Худред у нас мужчина увлекающийся, но не особенно терпеливый, поэтому очередной «страсти всей его жизни» хватает максимум на полгода: коллекционирование курительных трубок, авиамоделизм, клуб любителей бега, народные танцы, трансперсональная медитация.

И вот теперь – фигурки солдатиков и всяческой военной техники, которые нужно покупать за приличные деньги, склеивать, раскрашивать, а затем играть по серьезным правилам.

На мой взгляд – полнейшая муть.

Попытки заткнуть Антону фонтан ни к чему не привели, и уши мои начали понемногу вянуть. Но тут спасительным звонком на перемену заиграл телефон в кармане Кости.

– О, Рэмбо, – сказал тот. – Похоже, он прибыл.

– А, что? – заморгал сбившийся Бартоломью.

– А то, что хватит болтать! – посоветовал я.

Костя пообщался с начальством, а через пять минут оно собственной персоной объявилось в баре. Завидев Витю в компании парочки крепких ребят, наш «Джет Ли» сильно занервничал. Похоже, он решил, что в его заведении забили стрелку две банды московских братков.

Здоровяк Костя, немаленький Бартоломью, ну и я под метр девяносто ростом…

А теперь еще трое, и главный по виду – типичный наемный убивец из американского боевика.

– Всё пьете? – неодобрительно заметил Рэмбо, усаживаясь за наш столик и выкладывая на него черный кейс.

Сопровождающие кивнули Косте и расположились за соседним.

– Лечим нервы, – пояснил я. – Мы натуры творческие, психика у нас хрупкая, ранимая.

– Знаю я эту психику, мать вашу. – Щелкнули два замочка, и крышка кейса поднялась. – Творческие натуры. Нажраться, потрахаться да бабла на халяву срубить – вот и вся тонкость.

Я подумал, не сыграть ли оскорбленную невинность, но решил, что не стоит.

– Это тебе, – Рэмбо вытащил из кейса большой конверт из плотной синей бумаги и вручил его мне. – А это тебе, – второй такой же конверт оказался в руках у Антона.

Внутри обнаружился загранпаспорт гражданина Российской Федерации Александра Петровича Романова с моей фотографией и свежей шенгенской визой на два месяца, кредитка «Виза Голд» на того же Романова, тонкая пачка сотенных евробумажек, а также распечатка электронного авиабилета.

– Ну надо же! – воскликнул Бартоломью, которому достался такой же набор. – Это что, я теперь Соловец Антон Игоревич тысяча девятьсот семьдесят восьмого года рождения?

– Да, – буркнул Витя. – Только орать об этом на весь аэропорт не надо. Свои документы отдадите мне, получите по возвращении. Вот еще вам… – он извлек из кейса два новеньких сотовых телефона. – Номера защищены от прослушивания, тариф с безлимитом, чтобы могли звонить и в Россию, и по Европе. В телефонные книжки забиты номера наших людей в Польше и окрестностях, а также все московские. Старые мобилы отдайте мне.

От «Сименса», купленного только сегодня, я избавился без сожалений, а вот Антон слегка постонал по поводу любимого «Самсунга». Затем безжалостный Рэмбо перерыл мой рюкзак на предмет, как он выразился, «компромата».

– Так-то лучше, – сказал он, забрав визитки на имя Александра Патриарших. – Плюс мы вам еще кое-чего собрали в дорогу.

Антон получил небольшую спортивную сумку с необходимыми в путешествии вещами – зубной щеткой, пастой, сменой белья и так далее. А мне торжественно вручили субноутбук последнего поколения с диагональю десять дюймов, легкий и тонкий, словно перышко.

– Там вся информация об объекте, – сообщил Рэмбо. – Выходы в Сеть настроены, так что работай.

– А денег тут много? – спросил я, помахав кредиткой.

– По десять тыщ евриков. Но за каждый отчитаетесь! – Витя сдвинул брови и показал кулак.

Шеф отправлял нас в бой по высшему разряду, не жалея ни сил, ни средств. Виной тому было скорее всего даже не то, что он ожидал убойного материала. Нет, причиной такой щедрости являлось задетое самолюбие – как кто-то посмел наехать на моего особого корреспондента?

И теперь наш толстяк не успокоится, пока по полной программе не отравит жизнь Джавану Сингху.

– Обязательно, и чеки привезем, – сказал я. – А если баб закажем, то только по делу – с целью добычи информации. Кстати, в Польше нас встретят? Ну, та агентка Штази, о которой шеф говорил?

– Да, конечно, прямо в аэропорту, как я понял. Еще – о своем Камазе можешь не беспокоиться, нашли мы его. Он в больнице, получил легкое сотрясение мозга, но жить будет.

Я сокрушенно покачал головой: