СЛОМ

– Думаю, капитан, вы немного склонны к преувеличению действительности,- усмехнулся Уинс.- Я никакого сверхъестественного чутья у него не заметил.

Майк задумчиво теребил подбородок. Майор плеснул виски еще в два стакана и позвал:

– Теперь-то вы не откажетесь выпить за успех дела?

Однако Майерс продолжал стоять, глядя поверх занавески на проплывающие городские огни.

– Майк…

– Что он сказал?- задумчиво спросил капитан.- Вы помните, что он сказал?

– Он сказал, что вы хороший солдат. Это неудивительно. Я тоже так считаю. И полковник Бланк мне вас рекомендовал, как хорошего солдата.

– Но…

– Бросьте, Майк. Сказал то, что сказал. А вы пытаетесь найти в этом некий скрытый смысл. Я весьма опытный политик. И если…

– Вот!- капитан обернулся.- Вот. Он сказал…

– Сказал, что вы хороший солдат. И что же, по-вашему, он при этом имел в виду?

– Что я плохой политик.

Майор перестал улыбаться, медленно поставил стакан и встал. Он старался казаться спокойным, но ключом в замочную скважину попал не сразу.

Из двери в купе рванулся ледяной ветер вперемешку со снежной пылью. Занавеска развевалась в раскрытом окне. Эшлер недоуменно оглянулся. Тогда Майк улыбнулся. Уже по-настоящему. И поднял свой стакан. И выпил.

***

Разогнув пальцы, киборг отцепился от сломанной решетки и мягко приземлился в снег. Вокруг было темно и довольно тихо, если не считать обходчиков, которые неспешно приближались, постукивая молотком по колесным буксам.

Киборг запустил руку под край платформы в условленном месте, напротив водозаборной колонки, и нашарил холодную рукоять пистолета, завернутого в старую газету. Зарядив оружие, выждал момент и нырнул под стоящий на соседнем пути почтово-багажный. Невдалеке, у прицепного вагона, курили проводник и пара пассажиров. Укрывшись за платформой, киборг прокрался под вагонами метров двести и снова выглянул наружу. Дальше состав кончался. У тепловоза возились машинист с помощником. На дальних путях работала ремонтная бригада. Путь к депо был единственной открытой дорогой.

Послышался скрип и лязг тронувшихся вагонов. Киборг тревожно оглянулся. Это уходил покинутый им поезд. Дождавшись, когда машинист почтового отвернется, киборг перекатился через платформу и очутился в темной неосвещенной фонарями полосе. Рассудив, что в темноте никто его разглядеть не сможет, он поднялся и быстрым шагом направился в проход между закрытыми корпусами депо. Окликнули его уже у самого забора.

– Ну, привет, Максим Огнев,- насмешливо позвал ниоткуда знакомый голос.

Подняв оружие, киборг направил его в темноту:

– Кто это? Выходи!

От заснеженной раскуроченной громады дизеля, лежащего у стены, отделился темный силуэт.

– Это ты!- выдохнул Огнев.

– Да уж, не тень отца Гамлета,- усмехнулся Левушкин.

Фаер быстро передернул затворную раму пистолета и резко спросил:

– Как ты меня нашел?

Олег смахнул снег с пустого ящика, лежащего в полосе света, и присел.

– Ну, положим, это не я, а ты меня нашел. Это нетрудно, если тебя вынуждают сворачивать в нужном направлении.

Фаер, не опуская пистолета, глянул назад и сказал:

– Мы здесь одни. Почему ты уверен, что я тебя не убью?

Олег улыбнулся:

– Неужели ты до сих пор не понял, насколько крепко влип? Что же, давай расставим все точки над «ё». Попробуй прицелиться и нажать на спуск. Давай. Давай-давай.

Рука киборга дрогнула.

– Что же мне помешает?

– Первый закон робототехники, конечно,- Олег поплотнее застегнул воротник куртки и закинул ногу на ногу.- Ты теперь, некоторым образом, не совсем человек, Максим Огнев. А это тело подчиняется определенным правилам, изменять которые не в интересах твоего работодателя. Он ведь тоже не дурак, сам знаешь. Он знает, что рано или поздно ты поймешь его план. А план этот очень прост. Продать это тело достаточное количество раз, чтобы хватило денег на избирательную кампанию. А потом стерилизовать память киборга, чтобы замести следы преступления. Какая роль в этом представлении отводится тебе – суди сам.

Огнев опустил пистолет. Неловко повертев его в руке, с досадой зашвырнул в снег.

– Он меня надул, мерзавец. Надул! Я сразу понял, как только влез в это тело.

Олег усмехнулся:

– У жизни не бывает легких троп,

Судьба свое всегда возьмет в итоге:

Когда глядишь вперед – ломаешь ноги.

Глядишь под ноги – расшибаешь лоб.

Огнев отвернулся и процедил:

– Да уж, не поспоришь… Сглупил я по-крупному. Но Перовский – моя единственная надежда вернуться в человеческий облик. А что можете предложить мне вы?

– Для начала – посмотреть маленькое кино.

Левушкин вытащил коробочкус диском, положил ее на ящик, встал и отошел в сторону.

– Если понравится предложение, позвони. Номер записан внутри.

Огнев нерешительно подошел и взял диск.

– Я могу идти?

– Иди-иди. Не искушай меня проделать в тебе пару дыр.

Киборг, в последний раз оглянувшись, перемахнул глухой забор. Левушкин проследил, как зеленое пятно на контроллере удаляется задворками депо к дороге, и позвал:

– Выходи, я тебя вижу.

Репьев вывернул из-за угла ангара, на ходу выбивая чечетку, от холода и от хорошего настроения.

– Ну что, удачно проводил старого друга?

– Один-ноль в нашу пользу,- ухмыльнулся Иван.- А у тебя?

– Два-ноль.

– П-поздравляю. Поедем в гостиницу к Форестеру, отметим, как полагается. Это виски ни ч-черта не греет.

– Спать хочется смертельно.

– Мне тоже. Но Форестер утром улетает,- Иван вытащил рацию и приказал в эфир.- Внимание всем: код-ноль. Всем: код-ноль. Отбой. Прохоров, машину к четвертому депо,- он спрятал рацию и шмыгнул замерзшим носом.- Страшно было, командир?