Сломанная скрижаль

Всё-таки если ты создан, чтобы питаться душами, хоть как-то утоляет голод только вино, когда, испаряясь, щекотит тебе горло.

— А почему сразу сумасшедшая? — спросил Фабиус прожевав. — Душа — она же живучая. Юрос Саворский писал, что души магистров и в аду могут жить долго, если не попадут в котёл Сатаны.

Демон прикрыл вспыхнувший алым глаза, чтобы не смущать мага. Само слово «душа» вызывало у него сейчас обильное отделение жидкостей во рту.

— Я вижу, как душа Софии превращается в стража порога. — Демон без всякого удовольствия проглотил остатки мяса. — Я знаю, маг, ЧТО представляет из себя душа стража. Я пользовался порталами тысячи лет. И они были не разумней собаки.

— Тогда перестань париться, — предложил магистр, обгладывая ножку. — Времени у тебя ещё много. Ты обещал вернуть Ханне дочь через год, вот и вернёшь. А что там останется к тому сроку — вина не твоя. Ты же не знал, что фурия заточила душу девочки в трон.

— Не знал, — кивнул демон. — Но это меня не оправдывает.

— Ты слишком щепетилен для порождений ада, — рассмеялся Фабиус. — Плюнь, может через год это само как-нибудь рассосётся.

— Но как? — удивился Борн.

Он налил полный бокал водки и выпил одним глотком.

— Люди не бессмертны, — развёл руками магистр. — Твоя Ханна может заболеть и… Ты не подумай, я не желаю ей зла, но…

— Или погибну я, — тихо сказал демон и глаза его помутнели.

Магистр нахмурился:

— Это ты с чего вдруг такое придумал? Тебя же сам Сатана не смог укокошить?

Борн криво усмехнулся.

Магистр искренне не понимал, что земля — это не ад, подвластный Сатане до самых корней. Никто не сможет противостоять изменчивому в его логове. И если Борну не удастся проникнуть в ад тайно, его путешествие за душой Дамиена закончится так, что и врагу не пожелаешь.

— Путь в ад может открыться прямо сегодня ночью, — разглагольствовал тем временем магистр. — В полночь мы отправимся на зерновой склад, удвоим там стражу. Ты же видел: камень, что остался от старого трона, уже разогрелся и скоро земля разверзнется прямо под ним. Я могу пойти с тобой в ад, я готов… Я…

В комнате раздался почти неуловимый звук, словно лопнул мыльный пузырь, и возле стола с жареным гусем возник Хел.

Рубашка демонёнка была разорвана и забрызгана человеческой кровью, глаза лихорадочно блестели.

Борн посмотрел на него, вскочил, и тело его исчезло с таким же едва уловимым звуком, распавшись на мельчайшие и всепроникающие флюиды.

— Что случилось? — воскликнул Фабиус.

— В ратуше Вирны бунт! — произнёс парень.

— А где Диана? — Магистр вскочил и схватился за кристалл, вспыхнувший на груди.

***

— Быстрей! — крикнул Хел и сдавил коленями бока Фенрира.

Чуткий конь и сам наддавал так, что в ушах у Дианы гудело от стука копыт.

Она уже видела за невысокой оградой из стриженного кустарника ров, отделяющий резиденцию правителя от обширного парка за ратушной площадью, и подъёмный мост с подозрительно суетившейся вокруг него стражей.

Механизм моста был самый простой: деревянное полотно на цепях. Поднятое — оно перекрывало проём ворот.

Фенрир нёсся через парк, перемахивая кусты и огибая ещё редкие человеческие сборища.

Когда-то этот парк разбили, чтобы не строить домов между ратушей и церковью Сатаны, лежащей сейчас в развалинах по левую руку от ночных всадников.

Церковь, даже разрушенная, неровными глыбами твердейшего адского дерева выступающая из наползающей тьмы, всё так же притягивала взор. И суета на ратушной площади долго ускользала от зрения Дианы.

К тому же страх сужал горизонт, и девушка слишком поздно заметила мутную человеческую волну, катящуюся к мосту по центральной, самой широкой дорожке парка.

— Малко, быстрей! — крикнул Хел.

Он оглянулся, и Диана тоже заставила себя повернуть голову: Хьюго уверенно скакал следом, но Малко уже серьёзно отстал. Его кобыла в подмётки не годилась двум породистым жеребцам.

— Быстрей!

Голос светловолосого словно бы придал животному сил.

Кобылка рванулась вперёд. Но и толпа выкинула язык, облизывая ров и перегораживая путь всадникам.

С десяток мастеровых с кольями и факелами выскочили из-за кустов и попытались отрезать Малко от друзей. Но Хел без размышлений поворотил жеребца и направил его прямо на людей.

Крик боли и ужаса резанул по ушам. Диана завизжала и зажмурилась, ощутив на лице горячие брызги.

И тут же ветер принёс душераздирающий скрип лебёдок — стражники начали поднимать мост.

— За мной! — Хел развернул Фенрира, и девушка открыла глаза.

Мост через ров медленно, словно нехотя полз вверх. Какой-то парень уцепился за него и взлетел надо рвом, болтая ногами.

Диана снова зажмурилась, не желая видеть, как парень сорвётся.

А Хел уже правил к ратуше, огибая её со стороны развалин. Его не пугало, что площадь бурлила от собравшихся там людей.

Что именно происходило на ратушной площади понять было почти невозможно — толпа снесла те два десятка масляных фонарей, что поставил там бывший правитель, а факелы и костры — больше слепили, чем давали свет.

Однако Хел, казалось, видел во тьме как днём. И всадники уже скакали по пустырю, окружавшему развалины церкви.

На пустыре тоже горели костры, но Фенрир нёсся, как бешеный.

Боевой конь не боялся ни огня, ни криков, ни крови. Он снёс грудью нагороженные на пути доски, махнул через оглобли заваленной на бок телеги.

За спиной у Дианы захохотал Хьюго, посылая жеребца через препятствие.

— Быстрее!

Малко опять отставал. Помощник конюха был умелым наездником, но кобыла совсем выдохлась.

Диана наконец поняла, куда стремился Хел. Он вёл свой маленький отряд прямо в развалины церкви.

Когда в мире людей пали чёрные церкви Сатаны, страх перед ними остался, и горожане избегали развалин.

Чёрная проплешина, заваленная обломками адского древа, так и торчала тёмным пятном посреди Вирны.

Хел мог бы свернуть на одну из улиц, ведущих от ратуши к окраинам города, но тёмные переулки таили в себе ловушки, а вот в развалины церкви не враз бросится и толпа.

Фенрир махнул через бревно и замер, роняя с морды пену. Хьюго тоже осадил жеребца, спрыгнул и огляделся, поджидая отставшего Малко.