Сломанная стрела

Увидев в расширившихся глазах Тэлии изумление и узнавание, Хулда улыбнулась.

— Ты меня помнишь? Как трогательно! Я и не надеялась, что у тебя сохранились какие-то воспоминания об обожаемой няне малютки Элспет.

Она прошла несколько шагов дальше и остановилась в картинной позе в луче света, падающего сквозь отдушину.

— А как низко пал наш могучий Герольд! Ты бы порадовалась увидев меня столь униженной, верно? Но меня не так легко поймать, мой маленький Герольд. Отнюдь не так легко.

— Кто… кто ты такая? — вырвалось у Тэлии почти что против воли.

— Я? Ты имеешь в виду, кроме того, что няня? — Рассмеялась Хулда. — Ну, пожалуй, ты назвала бы меня чародейкой. Ты что, думала, что Герольды владеют всей магией на свете? О нет, крошка-Герольд, это далеко не так, очень далеко.

Она снова засмеялась и выплыла из камеры; дверь за ней с лязгом затворилась.

Тэлия заставляла себя думать; но… Господь и Владычица, значит, на карте стоит гораздо больше, чем ей могло присниться.

Хулда, которая выглядит столь юной и заявляет, что она чародейка. А Тэлия точно знала, что у Хулды не было ни тени Дара. Прибавить сюда того мага, что прикрывал Анкара и не давал Тэлии мысленно связаться с другими Герольдами… да сохранят Вальдемар боги! Значит, старая магия, настоящая магия, а не просто Магия Герольдов, вновь появилась в мире. И в руках врагов Вальдемара…

И Хулда наверняка вела гораздо более масштабную игру, чем кто-либо догадывался, и гораздо дольше.

Но с какой целью?

Хулда явилась снова, на сей раз после наступления темноты, принеся с собой какой-то колдовской светильник. Это был странный туманный шар, испускавший красное, колеблющееся и пульсирующее сияние; он вплыл в камеру вслед за Хулдой и повис у нее над плечом, залив все помещение жутким красноватым светом.

На сей раз Тэлия оказалась более или менее готовой к появлению Хулды. Бред отпустил ее, и, хотя голова кружилась, мысли текли ясно и четко. Ей удалось задвинуть собственные переживания и понимание безнадежности положения на задний план сознания; она надеялась, что ей повезет и представится шанс дать сдачи мучителям.

Тэлия подозревала, что Хулду опекают так же, как принца, но все равно прощупала незваную гостью и убедилась, что ее догадка верна. А потому, не пытаясь более ничего предпринять, попросту села так, чтобы смочь при необходимости мгновенно вскочить на ноги.

Хулда насмешливо улыбнулась; Тэлия ответила ей прямым яростным взглядом.

— Могла бы и подняться мне навстречу, — заметила Хулда. — Не хочешь? Что ж, не буду просить. Очень скоро ты запрыгаешь под дудочку моего маленького принца. Или мне следует говорить «короля»? Пожалуй, следует. Неужели тебе совсем не интересно, почему и как я очутилась здесь?

— У меня такое чувство, что ты и так все расскажешь, хочу я того или нет, — едко сказала Тэлия.

— Бойко! Ты права, расскажу. О, я много лет искала ребенка вроде Анкара — высокого происхождения, но способного с готовностью воспринять то, чему я его научу. Потом, когда я его нашла, то вскоре поняла, что одной державы ему ни за что не хватит. Поэтому, обучив принца настолько, что он мог какое-то время обойтись без меня, я занялась поисками подходящей для него пары. Милая Элспет казалась такой безупречной…

— О?

— Как ты талантлива, малютка-Герольд! Сколько оттенков смысла передала одним-единственным коротеньким словом! Да, милая Элспет казалась безупречной — потомок многих поколений магически Одаренных предков, да еще дочь такого отца! Устроившего заговор против собственной жены! Восхитительно!

— Если ты пытаешься убедить меня, что предательство передается по наследству, ты зря стараешься. Побереги дыхание. Хулда засмеялась.

— Что ж, хорошо, буду краткой. Я рассчитывала, что должным образом обучу Элспет, и она со временем заключит союз с Анкаром. Как ты, вероятно, догадалась, я заняла место настоящей Хулды. Все шло как по маслу — пока не вмешалась ты.

Она метнула на Тэлию злобный взгляд.

— По счастью, меня предупредили. Я вернулась к своему дорогому принцу, и когда он вступил в возраст, когда уже смог принимать участие в разработке планов, мы с ним составили малюсенький такой заговор.

Хулда принялась беспокойно расхаживать по камере, не обращая внимания на то, что подол ее карминового платья подметает пыль и сор с земляного пола.

— Интересно, — осведомилась Тэлия у потолка над головой — почему будущих тиранов обязательно тянет произносить речи и кривляться, словно третьесортные комедианты в дурной пьеске?

Хулда круто развернулась и свирепо уставилась на узницу; руки чародейки подергивались, словно ей хотелось вцепиться Тэлии в горло.

Тэлия подобралась, надеясь, что Хулда рискнет. Конечно, она сейчас слабее младенца, но Альберих научил ее кое-каким штучкам…

— Тебе что, нечем больше заняться, кроме как бахвалиться своими жалкими успехами перед пленниками?

Лицо Хулды потемнело от злости. Затем, к разочарованию Тэлии, она взяла себя в руки и принялась расправлять и разглаживать складки платья, чтобы успокоиться.

— Тебе, знаешь ли, придется в них поучаствовать, — сказала она отрывисто. — Анкар хотел получить живыми вас обоих, но хватит и одной тебя. Мы все поедем к Границе и подождем там твою королеву. Она увидит тебя с нами и успокоится. А тогда…

— Ты что, серьезно вообразила, что сможешь заставить меня вам помогать?

— У тебя не будет выбора. Точно так же, как слуга моего принца может не позволять тебе посылать свои кляузы, я могу перехватить у тебя власть над твоим телом — особенно учитывая, что в настоящий момент ты находишься в довольно жалком состоянии.

— Попробуй.

— О нет, малютка-Герольд. Я могу прибегнуть к такой поддержке, что и не мечтай выстоять. У меня получится.

Засим она рассмеялась и выплыла из комнаты, колдовской шар — следом.

Как и надеялась Тэлия, на десятый день ее плена дверь камеры распахнулась, и перед ней предстал принц Анкар со своим колдуном. С ними пришла и Хулда.

Тэлия как раз переживала светлый промежуток в перерыве между припадками бреда. Она обдумала, не стоит ли встретить пришельцев стоя, лицом к лицу, но решила, что сил у нее недостаточно. Она лишь посмотрела на них в упор, не скрывая презрением.