Слоны умеют помнить
Шрифт:
– Но откуда у приемыша деньги?
– Дезмонд не знал, кто его настоящая мать, но эта женщина, которая была актрисой и певицей и немало заработала, прежде чем заболела и умерла, захотела вернуть своего ребенка, а когда миссис Бертон-Кокс отказала ей, то завещала ему все свои деньги. Сейчас они находятся под опекой, и Дезмонд унаследует их в возрасте двадцати пяти лет. Естественно, миссис Бертон-Кокс не хочет, чтобы он женился, особенно на девушке, которую она не одобряет и на которую не рассчитывает иметь влияние.
– Да, это выглядит правдоподобным. Она ведь очень неприятная женщина, не так ли?
– Несомненно, – согласился Пуаро.
– И
– Возможно, – кивнул Пуаро.
– Вы узнали что-нибудь еще?
– Да. Всего несколько часов назад суперинтендент Гэрроуэй позвонил мне по какому-то другому поводу, но я задал ему вопрос и узнал, что старая экономка Рэвенскрофтов очень плохо видела.
– Это имеет какое-то отношение к делу?
– Очень может быть. – Пуаро посмотрел на часы. – Пожалуй, мне пора уходить.
– Вы отправляетесь в аэропорт?
– Нет. Мой самолет вылетает только завтра утром. Но сегодня я должен посетить место, на которое хотел бы взглянуть собственными глазами. Снаружи ждет машина, которая доставит меня туда.
– Что именно вы хотите увидеть? – с любопытством спросила миссис Оливер.
– Не столько увидеть, сколько почувствовать. Да, почувствовать и понять, что это такое…
Глава 18
Интерлюдия
Эркюль Пуаро прошел через ворота кладбища, зашагал по одной из дорожек и вскоре остановился у покрытой мхом стены, глядя на могилу. Простояв так несколько минут, он перевел взгляд на гряду меловых холмов и море внизу, затем вновь обратил его в сторону могилы. Кто-то недавно положил туда букетик полевых цветов. Такой букет мог оставить ребенок, но Пуаро так не думал. Он прочитал надпись на надгробии:
Пуаро простоял еще пару минут, потом кивнул, покинул кладбище и направился по тропинке, ведущей на утес. Вскоре он снова остановился, глядя на море и думая: «Теперь я уверен, что знаю, что произошло и почему, понимаю весь трагизм случившегося. Пришлось проделать долгий путь назад. «В моем конце мое начало» – или следует сказать по-другому: «В моем начале был мой трагический конец»? Швейцарская девушка должна об этом знать, но расскажет ли она мне? Дезмонд считает, что расскажет – ради него и Селии. Им не будет покоя, покуда они не узнают правду».
Глава 19
МЭдди и Зели
– Мадемуазель Руссель? – с поклоном осведомился Эркюль Пуаро.
Мадемуазель Руссель протянула руку. «На вид ей лет пятьдесят, – подумал
Пуаро. – Явно властная женщина, умеет добиваться своего. Практичная, толковая и удовлетворенная жизнью со всеми ее радостями и горестями».– Я слышала о вас, – сказала она. – У вас много друзей и в этой стране, и во Франции. Не совсем понимаю, чем я могу вам помочь. Да, я знаю, что вы объяснили это в письме. Вас интересует какое-то давнее событие, не так ли? Вернее, то, что может его объяснить. Пожалуйста, садитесь. Да, это удобное кресло. На столе печенье и графин.
Гостеприимство женщины не казалось навязчивым. Она держалась спокойно и дружелюбно.
– Когда-то вы служили гувернанткой в семействе Престон-Грей, – начал Пуаро. – Правда, сейчас вы едва ли их помните.
– Конечно, помню – не так легко забываешь то, что происходило в молодые годы. В семье было двое детей – девочка и мальчик лет на пять младше ее. Очень славные дети. Их отец стал генералом.
– У матери была сестра.
– Да, но ее не было в доме, когда я туда поступила. Кажется, у нее были неполадки со здоровьем и она где-то лечилась.
– Вы помните имя матери детей?
– По-моему, Маргарет. А вот как звали сестру, не помню.
– Доротея.
– Ах да. Довольно редкое имя. Они называли друг друга сокращенно – Молли и Долли. Сестры были близнецами и удивительно похожими – обе очень красивые молодые женщины.
– Маргарет любила сестру?
– Да, очень любила. Но вам не кажется, что мы немного запутались? Фамилия детей, которых я учила, была не Престон-Грей. Доротея вышла замуж за майора… забыла его фамилию. Эрроу? Нет, Джерроу. А фамилия мужа Маргарет была…
– Рэвенскрофт, – подсказал Пуаро.
– Да, да. Странно, как легко путаешь имена. Престон-Грей была девичья фамилия сестер. Маргарет Престон-Грей училась в пансионе во Франции, а уже будучи замужем, написала хозяйке пансиона, мадам Бенуа, не могла бы она порекомендовать кого-нибудь в качестве гувернантки для ее детей. Мадам рекомендовала меня. Я помню сестру Маргарет только потому, что она однажды при мне гостила в доме. Девочке было лет шесть или семь. У нее было шекспировское имя – Розалинда или Селия.
– Селия, – кивнул Пуаро.
– А мальчику было три-четыре года. Его звали Эдуард. Озорной, но милый ребенок. Мне повезло с ними.
– А им, как я слышал, повезло с вами. Дети очень любили с вами играть.
– Moi, j’aime les enfants [22] , – промолвила мадемуазель Руссель.
– Кажется, они называли вас Мэдди.
Она рассмеялась:
– Мне приятно слышать это слово. Оно напоминает о прошлом.
– Вы знали мальчика по имени Дезмонд Бертон-Кокс?
22
Да, я люблю детей (фр.).
– Да, знала. Он жил по соседству с Рэвенскрофтами. Дети часто играли вместе.
– Вы долго пробыли там, мадемуазель?
– Нет, только три или четыре года. Потом я вернулась сюда. Моя мать тяжело заболела, и мне пришлось ухаживать за ней, хотя я знала, что это не продлится долго. Она умерла через полтора или два года после моего возвращения. Потом я открыла здесь маленький пансион для девушек, изучающих языки. В Англии я больше не бывала, хотя год или два поддерживала связи с этой страной. Дети присылали мне открытки на Рождество.