Слова, из которых мы сотканы
Шрифт:
– Может быть, мы могли бы…
Тогда Дэниэл наконец улыбнулся и сказал:
– Да, мы могли бы. Завтра вечером? Поужинаем вместе, да?
Мэгги ответила благодарной улыбкой.
Первый ужин прошел в сдержанной атмосфере. Дэниэл (так его звали в Англии) был немногословен из-за своей спины. Он глушил боль красным вином и маленькими белыми таблетками, которые держал в прозрачной пластиковой коробочке в кармане пиджака. К тому времени, когда подали десерт, Дэниэлу явно не терпелось покинуть свой стул, поэтому они удалились в неярко освещенный уголок бара, где стоял низкий диван, и тогда положение временно улучшилось. Дэниэл похвалил волосы Мэгги: «У вас просто замечательные волосы; видно, что вы ухаживаете за собой». Впрочем, так оно и было. Подростком она не отличалась красотой, а после двадцати лет растолстела из-за рождения детей и просидела, как пудинг,
большую часть десяти лет замужества. Потом она развелась, сбросила вес и внезапно оказалась очень привлекательной тридцатишестилетней женщиной, словно внутри нее все это время пряталась незнакомка. Приближаясь к сорокалетию, она становилась все привлекательнее; структура лицевых мышц немного изменилась, отчего ее внешность стала «свежей и современной», как пишут в рекламных статьях об омолаживающей косметике и здоровой диете. Мэгги никогда не выглядела лучше, чем в сорок два года. Это была кульминация, но потом красота начала уходить. «Нет, еще рано, – думала Мэгги. – Я только что привыкла выглядеть привлекательно и не готова отказаться от этого». Она провела ряд процедурных ухищрений: отбеливание зубов, маленькая инъекция ботокса и силиконовых наполнителей, дорогие кремы и добавки. Теперь ей было сорок три года, и в приглушенном свете, вдали от жестокой критической оценки дневного света, она до сих пор могла, действительно могла выглядеть на сорок два года.Конец ознакомительного фрагмента.