Слова, которые мы не сказали

– Я переехала в Атланту вместе с папой. Первые два года я виделась с мамой раз в месяц, всегда на нейтральной территории – как правило, в Чикаго. Не могу сказать, что мне не хотелось побывать у нее дома, просто не разрешал отец. Он всегда старался меня защитить, признаться, это меня восхищало. Когда мама жила с нами, я не была близка с папой. Рядом всегда была мама, а он находился на левом поле – в прямом и переносном смысле. Он редко бывал дома, куда-то уезжал или был на тренировке, а еще чаще в баре.

Майкл вскинул бровь.

– Да. Папа любил повеселиться. Любил виски. – Я потупила взгляд, стыдясь того, что пытаюсь что-то скрыть, так отзываюсь о человеке, которому больше подошло бы определение «алкоголик». Голос срывается, и я замолкаю на несколько минут, собираясь с силами, чтобы продолжить: – Вот так. После окончания школы я с ней не виделась и не разговаривала. Но я в порядке, правда, все хорошо. Не понимаю, с чего вдруг я сейчас расплакалась.

– Это тяжело. – Майкл обнимает меня за плечи и притягивает к себе. – Не думай об этом, дорогая. Твоя мама просто запуталась. Если бы она только знала, какого прекрасного человека оставила.

Он поцеловал меня в макушку, и этот трогательный, почти отеческий жест взволновал мою душу.

Тогда еще были живы воспоминания о расставании с Джексоном – прошел всего год, и рана в сердце не зажила.

Неудивительно, что тебе так просто расстаться со мной, Анна. Мы никогда по-настоящему и не были вместе.

Впервые в моей жизни кому-то удалось разрушить стену, которую я так тщательно возводила, чтобы уберечь свое сердце. Слова тогда слетели с языка прежде, чем я успела подумать, правильно ли поступаю.

– Он… ее друг… Боб, он трогал меня. Мама мне не поверила. Поэтому я и уехала из Мичигана. Но мама осталась с ним…

Ужас на лице Майкла заставил меня замолчать.

– Я хочу дать тебе совет, Анна. Есть вещи, которые тебе лучше хранить в тайне. Ты человек публичный, надо думать об имидже.

Я посмотрела на него с удивлением.

– Имидже?

– Я просто советую. У тебя имидж милой девушки, у многих есть такая приятная соседка. У такого человека хорошие манеры и безупречное прошлое. Таков твой образ. И не стоит давать повод думать, что этот образ придуман.

«Анна!

Нам очень приятно, что Вас заинтересовало наше предложение. Вся наша команда была в восторге от Вашей идеи. Встреча с Фионой Ноулс идеально вписывается в концепцию шоу, а Ваше личное участие придаст нужные акценты.

Моя помощница Бренда Старк вскоре с Вами свяжется. Она планирует организовать собеседование 7 апреля.

С нетерпением жду встречи, Джеймс».

– Черт! – вскрикиваю я, глядя на экран ноутбука. – Я скажу, что заболела.

Джейд постукивает пальцем по кисточке с рассыпчатой пудрой, стряхивая излишки на мой халат.

– В чем дело?

Нахожу и открываю документ в папке.

– Посмотри, Джейд. Помнишь предложение, которое я отправляла на WCHI? Похоже, оно им понравилось. Но, знаешь, я ведь там многое придумала. Я не собираюсь признаваться им, что прошло два года, прежде чем я отправила Фионе ее камень. И мама… в письме я указала, что мама придет на шоу. Это ложь. Я не отправляла ей камень. Это я тоже придумала.

Джейд кладет руку мне на плечо.

– Эй, успокойся. Это ведь всего лишь идея. Кто сказал, что они обязательно будут снимать.

– Неизвестно, – говорю я, пожимая плечами. – Но мне стыдно. А что, если они спросят?

– Так отправь ей камень.

– Маме? Нет. Нет и нет. Я не могу просто так отправить камень. Я столько лет ее не видела.

Джейд смотрит на меня в зеркало.

– Можешь. Если захочешь. – Она берет баллончик с лаком для волос и хорошенько встряхивает. – Впрочем, меня это не волнует. Я врать не умею, надеюсь, эта работа тебе не достанется.

– Не достанется работа? – В дверном проеме появляется Клаудия, одетая в сливового цвета платье-футляр. Ее спадающие на плечи кудри напоминают мне о кукле Барби, которая у меня была когда-то в детстве.

– А, привет, – киваю я. – Это работа в…

– Нигде, – перебивает меня Джейд. – Что тебе надо, Клаудия?

Я встаю с кресла.

– У меня сегодня такая глупая тема: средство от комаров с лучшим запахом. – Она протягивает нам два пузырька. – Хотела услышать ваше мнение, дамы.

Она сует в лицо Джейд одну бутылочку, потом вторую с распылителем.

– Первый, – говорит Джейд и отворачивается.

Я подозреваю, что она даже не понюхала, просто хочет скорее отделаться от Клаудии.

– А тебе, Анна?

Откладываю ноутбук и беру пузырек.

– Неплохо.

Клаудия распыляет второй прямо мне в нос.

– Ох. – Я чихаю. – Непонятно.

– Да? – Клаудия подходит ближе, поднимает руку с пузырьком, и мне в глаза словно врезаются сотни иголок.

– Вот черт! – Спешу закрыть глаза руками.

– Ой, прости, пожалуйста, Анна.

– Черт! – кричу я. – Черт! Черт! Глаза горят!

– Иди сюда, – зовет меня Джейд. – Надо промыть.

Я слышу тревогу в ее голосе, но не могу поднять веки. Джейд берет меня за руку и ведет к раковине. Глаза отказываются открываться, по щекам текут слезы.

– Мне так жаль, – снова и снова повторяет Клаудия.

– Все в порядке. – Я склоняюсь над раковиной. – Не волнуйся.

Слышу шаги и понимаю, что в комнату кто-то вошел. Судя по торопливой походке, это Стюарт.

– Что у вас тут происходит? Бог мой! Что с тобой такое, Фарр?

– Клаудия брызнула… – начинает Джейд, но я ее перебиваю:

– Средство от комаров попало в глаза.

– Отлично. У тебя через десять минут эфир.

Я чувствую, что он уже стоит рядом со мной, и представляю, как склоняется над раковиной, чтобы я его лучше слышала.

– Бог мой! Только взгляни на свое лицо. Уродина!

– Благодарю, Стюарт. – Я могу только догадываться, как выгляжу с красными, воспаленными глазами и стекающим по лицу макияжем. Но разве так необходимо об этом говорить!

– Итак, – продолжает Стюарт, – Клаудия, ты должна начать шоу. Будешь вести, по крайней мере, до того времени, пока она не станет похожа на человека.

Я поднимаю голову и слепо оглядываюсь по сторонам.

– Подождите. Нет. Я…

– Конечно, – произносит Клаудия. – Буду рада помочь Анне.