Слово дракона, или Поймать невесту

– Если Элия согласна, то и мы не возражаем. Более того, с радостью и уважением примем её выбор и… нового сына в нашу семью.

Это сказала герцогиня. А герцог добавил:

– Но я вынужден уточнить, что право решать судьбу Элии есть не только у нас. Её родной отец – его величество Луи-Майрар, и просить разрешения на брак нужно, прежде всего, у него.

Я ухмыльнулся. Знакомства с королём пока не водил, но, учитывая кое-какую информацию, знал, что Луи-Майрар попробует выжать максимум выгоды из этого союза.

– Мы спросим, – сказал император. – Но ваше мнение и мнение вашей уважаемой супруги, – вежливый кивок в сторону герцогини, – для нас первично.

Не знаю, польстила ли такая позиция, но мы льстить не пытались. Говорили как есть.

– Что ж, – вновь подал голос герцог, – в таком случае можем обсудить приданое. К сожалению, оно не так уж велико…

Про деньги и причитающиеся Элии деревни было неинтересно, я почти не слушал. Вместо этого мерил ответным взглядом герцогиню, чьей точной копией моя дэйлира являлась. И созрел у меня по-настоящему важный вопрос.

После того как отец, пошептавшись с Шорэмом, максимально вежливо отказался от человеческих деревень, но согласился на небольшую сумму деньгами и несколько сундуков вещей – не из жадности, а исключительно для того, чтоб самой Элии было комфортнее, я этот вопрос и задал:

– Уважаемый герцог, уважаемая герцогиня, скажите, отчего у Элии проблемы с магией?

Шорэм, как персона осведомлённая, тоже встрепенулся и навострил уши. Хозяева замка сначала удивились, а через миг погрустнели.

– Мы не знаем, – произнесла герцогиня. – С самого рождения Элии ничто не предвещало беды.

Прозвучало неоднозначно. Леди верила в то, что говорит, но словно бы о чём-то умалчивала.

Вот и Шорэм это почувствовал. Испросив разрешения у императора, он шагнул вперёд и поклонился:

– Прошу прощения. Я один из тех драконов, кто сопровождал принца в его поездке и находился в академии. Я видел Элию, ситуация с её магией действительно крайне странная. Может у вас есть какие-то версии? Хоть что-то? Любая зацепка.

Забавно, что советник, как и я, упоминать факт пробуждения у дэйлиры драконьего сосуда не спешил.

Герцог совершенно искренне пожал плечами, зато герцогиня занервничала.

– Скорее всего это не имеет никакого отношения, – пробормотала она в итоге.

Мортингерский удивился не меньше нас:

– Что «не имеет отношения»? Ты о чём?

Леди опустила ресницы, покраснела.

– Я никому говорила. Скорее всего это ерунда, и я сама задумалась только прошлым летом.

Жадный до сложных задач Шорэм аж придвинулся:

– О чём задумались? Поясните.

– Хорошо, – ответила леди после заминки, – но предупреждаю, что это глупость. Понимаете, когда-то давно его величество Луи-Майрар-Койн подарил мне один артефакт и велел носить не снимая. Когда родилась Элия… – леди снова потупилась, – король был опечален. Но наш правитель щедр, он передал ценнейший артефакт Элии, и с самого рождения тот был с ней. Полагаю это ничего не значит. Но артефакт – единственное, что отличает Элию от всех остальных.

Понятного в этом признании было мало.

Не знай я историю рождения Элии, то вообще бы затряс головой.

Вот и Шорэма ответ не удовлетворил:

– Леди, мы можем побеседовать наедине? – попросил он.

Герцогиня испугалась. Посмотрела сначала на дракона, затем на мужа. Но мы зла не причиняли, причин опасаться, в общем-то, не было. А отказывать важным гостям тоже нехорошо.

Наконец, герцогиня решилась:

– Только если его светлость позволит.

Мортингерский думал недолго. Он кивнул, и леди, сопровождаемая советником, отошла в дальний угол холла.

Я же, пользуясь ситуацией, тоже попросил:

– Ваша светлость, можем и мы с вами перекинуться парой слов?

Миг, и на меня посмотрели остро. В противовес непонятному рассказу герцогини, взгляд Мортингерского оказался очень даже говорящим!

Конечно, я – дракон. Человек неспособен причинить мне вред – даже отравленный ножичек дэйлиры для меня почти безвреден. Но под взглядом будущего тестя я дрогнул! И сильно порадовался тому, что не настоял на более близком общении со своей парой.

Между нами были только поцелуи. В вопросе безмолвных обвинений герцога я был кристально чист!

– Конечно, ваше высочество, – взяв себя в руки и вероятно опомнившись, произнёс человек.

Мы тоже отошли, и я даже не стал накидывать полог:

– Я хочу рассказать вам о новостях, которые до вас ещё, вероятно, не долетели. О том, что случилось в академии. К Элии было применено двойное внушение.

– Что-о? – выдохнул Мортингерский шокировано.

– Да. Двойное ментальное внушение и попытка убийства.

Шок Мортингерского сменился бешенством. Кажется, у Тириса тэс Края и прочих фигурантов дела появился ещё один враг.

В нормальном пересказе история герцогини оказалась куда более понятной.

Луи-Майрар жаждал наследника мужского пола и, встретив мать Элии, решил провести эксперимент. Кто-то из особо ушлых торговцев подарил ему некий артефакт – старинный, необычный, ценный. Даритель заверял, что когда-то такие предметы применялись для зачатия и рождения детей мужского пола. Информация была неподтверждённой, но Луи-Майрара это не смутило, ради рождения сына он был готов на всё.

Король повесил артефакт на шею юной возлюбленной и та, повинуясь приказу, носила подвеску всю беременность.

Когда же вместо мальчика родилась девочка, король разочаровался. Но объявил артефакт наследством Элии и велел, чтобы подвеска всегда была при ней.

Ничего особенного в такой просьбе не было. Да и сам король явно не помнил о своём приказе. Но по факту – на протяжении всей жизни моей дэйлиры, рядом с ней или на ней была та подвеска. Вот только я сам никаких артефактов на девушке не видел. Шорэм магических предметов на Элии тоже не разглядел.