Слово Ишты. Книга 2.

– Таков уж мой брат, сударь, - вежливо улыбнулась я, убедившись, что мои неприятные догадки верны.
– Он привык полагаться только на себя.

– Вам о чем-нибудь говорит название "Горечи", леди?
– словно невзначай поинтересовался господин да Миро, едва не заставив меня зааплодировать от восторга. Ай да лис! Ай да ищейка! Все вынюхал.

– Очень смутно, сударь... а что это? Какая-то деревня?

– Да, леди. Одна из дальних деревень, до недавнего времени существовавшая на юге нашей страны.

– Почему существовавшая?
– слегка напряглась я.

– Потому, что ее больше нет, леди.

– Вот как? Что же с ней случилось, сударь?

Господин да Миро виновато развел руками.

– Пожар. Большой и очень серьезный пожар, случившийся там ровно через два дня после того, как ее покинул ваш брат.

Я чуть нахмурилась.

– Простите, а какое отношение к этому имеет Гай?

– А вы знаете, что там с ним случилась неприятность?

– Неприятность?

– Да, леди. Горечи были первой деревней, в которой люди увидели человека, представившегося Фантомом. И, полагаю, первой остановкой на его долгом пути в Фарлион.

Я совсем нахмурилась.

– Даже если и так, то я все равно не вижу связи.

– А я вам сейчас поясню, - многозначительно улыбнулся начальник Тайной Стражи, зачем-то утащив со стола чистую салфетку и принявшись полировать ею ножку своего бокала, - Дело в том, что в этой деревне ваш брат взялся уничтожить одинокую тиксу. Вернее, ему предложили за плату сделать эту простую с виду работу, представив дело так, как будто бы на деревню напала тикса. Видимо, после того, как телепорт по ошибке забросил лорда Гая в Валлион, он (так же, как и вы, надо полагать) оказался практически без средств к существованию. Но, будучи воином и весьма гордым человеком, предпочел не искать помощи у господ эрхасов (которые, конечно же, не преминули бы помочь благородному собрату), а решил выбираться из неприятной ситуации сам. И выбрал, на мой взгляд, довольно необычный способ решения этой проблемы, представившись старосте не своим настоящим титулом, а вольным охотником, ищущим найма. Поскольку в Горечах на тот момент действительно орудовала Тварь, то ваш брат, леди, согласился ее уничтожить. За сравнительно небольшую плату, положенную за эту сомнительную услугу.

– Почему же сомнительную, сударь?
– прохладно спросила я.
– Если Гай, в силу обстоятельств, остался без средств к существованию, разве плохо, что он решил совместить нужное с полезным? И разве плохо, что он не отправился просить милостыню к ближайшему эрхасу, а вместо этого решил избавить деревню от Твари? Или вы полагаете, что он не имел права брать плату за свою работу?

Господин да Миро всплеснул руками.

– Ну, конечно же, нет! Поверьте, леди, я никоим образом не хотел задеть честь вашего брата. Мне просто непонятны его мотивы, только и всего. Для человека его статуса подобная работа, как минимум, не соответствует занимаемому положению.

– Гай никогда не был белоручкой, - сухо отозвалась я.
– И он не привык перекладывать свои проблемы на чужие плечи.

– Разумеется, леди. Я ничуть в этом не сомневаюсь.

– Так в чем же состояла неприятность, о которой вы говорили?

– А вы не знаете, леди?
– пристально посмотрел на меня да Миро.
– Разве брат ничего вам не говорил?

Я неопределенно качнула головой.

– Мой брат порой бывает очень скрытен, сударь. Поэтому просветите меня, пожалуйста.

– Извольте: ваш брат, насколько мне известно, намеревался избавить Горечи от тиксы. По крайней мере, так указано в Договоре, экземпляр которого получил эрдал Гильдии рейзеров в Бероле. Однако, как оказалось впоследствии, это была вовсе не тикса.

– Неужели? И что же заставило вас сделать такой вывод?

– Факты, леди, - усмехнулся господин да Миро.
– Самые прямые и непреложные факты. К примеру, то, что до лорда Гая в этой самой деревне погибли сразу два вольных охотника, тоже пытавшихся уничтожить так называемую "тиксу". То, что за последние три месяца перед появлением вашего брата деревня почти полностью обезлюдела. Наконец, то, что по возвращении ваш брат принес в Горечи свою добычу. Которой, как я уже сказал, оказалась вовсе не тикса, а, судя по некоторым признакам, взрослая рирза.

Я чуть наклонила голову.

– Вы уверены в этом, сударь?

– Безусловно. Как уверен и в том, что вашего брата пытались после этого очень некрасиво обмануть.

Я слегка приподняла брови.

– Пытались?

– Именно, леди, - лучезарно улыбнулся лорд Лис.
– Дело в том, что, не зная некоторых особенностей составления Договора в Валлионе, ваш брат немного ошибся - как в оценке степени опасности Твари, так и в том, что Договор следовало несколько изменить, чтобы оплата за работу была соответствующей. То, что этого не было сделано, заставляет меня подозревать, что ваш брат впервые столкнулся с работой охотника. И впервые видел Договор, как таковой. Что и повлекло за собой возможность обмана со стороны недобросовестного старосты.

Ха-ха. Повлекло... возможность... недобросовестный... да Стеван кинул меня так, что просто слов нет!! Две серебрушки за почти полноценное Гнездо!!!

– Что же случилось дальше?
– ровно спросила я, по привычке начав аккуратно складывать белоснежную салфетку.

– Дальше? Знаете, леди, а вот дальше мнения бывших жителей деревни сильно расходятся, - доверительным тоном сообщил начальник Тайной Стражи.
– Но большинство сходится на том, что староста действительно пытался обмануть вашего брата, за что и... был проклят.

– Что?!
– вот уж когда я искренне удивилась.

– Да, леди, - снова улыбнулся да Миро, когда я подняла на него изрядно растерянный взгляд.
– Узнав, что за убитую рирзу он не получит практически ничего, ваш брат пришел в сильную ярость. Даже, можно сказать, в бешенство. Причем, в такое, что староста деревни внезапно поседел и начал заикаться.

Я нахмурилась.

– Это еще почему? Разве Гай кого-то убил?

– Нет, леди. Просто напугал до полусмерти.

– Чем же именно? Своей злостью?
– я нахмурилась еще больше.
– Да, я согласна: Гай иногда бывает очень резким. Порой даже жестоким. Но если он никого не убил, то такие к нему претензии? Насколько я понимаю, у него был повод серьезно рассердиться?

– Совершенно верно, леди, - кивнул начальник Тайной Стражи.
– И я, поверьте, нисколько его за это не осуждаю. Однако люди утверждают, что у вашего брата в тот момент глаза горели, как у взбешенного демона.

Я вздрогнула.

– Что?

– Они пылали, как "зарево разгорающегося пожара", - ровно повторил господин да Миро, уперев в меня внезапно потяжелевший взгляд.
– Это я цитирую, разумеется. Но люди всерьез испугались. Так, что староста поседел в один миг, а остальные несколько дней боялись выходить на улицу. Более того, в ту же ночь после отъезда вашего брата староста вдруг выскочил из окна в одном исподнем, крича во весь голос, что его что-то пожирает изнутри. И что якобы он горит заживо. Соседи сочли его безумцем, особенно, когда он принялся врываться в чужие дома и бросать на пол деньги, утверждая, что кого-то и когда-то в чем-то обманул. Говорят, он рыдал и рвал на себе волосы, пугая детей и доведя собственную дочь до истерики. А следующей ночью вдруг исчез. Однако еще через день все-таки вернулся и, снова разбудив истошными криками всю деревню, зачем-то поджег собственный дом, бормоча о том, что тот построен на чужих костях. Когда же старосту попытались утихомирить, он начал буйствовать и чуть не бросился в собственный колодец. Насилу удержали. Наконец, он снова убежал в лес и с тех пор его никто не видел. А устроенный им пожар потушить так и не смогли, поэтому всего за одну ночь выгорела вся деревня, и людям пришлось искать новое жилье.