Случайная девочка

– Не пытайся оторваться, Дима, – прошу водителя. – Мы все-таки в процессии едем.

– Так мы же…

– Ну, куда от них деваться? Бахаться в десны с ними никто не будет. Но проститься с Лаймой имеют полное право.

– Я не хочу. Я боюсь, – мотает головой Оливия. Вытирает слезы, шмыгает носом, как маленькая девочка. – Я тогда из машины не выйду, - обнимает себя обеими руками.

– Ты под охраной, Оль, – напоминаю в который раз. – Сценарий полностью расписан. Засады расставлены. Даже если этот гребаный пастор решит тебя выкрасть, у него ничего не получится.

– Сегодня – нет, а завтра, а через месяц? Когда охрана потеряет бдительность? Что мне делать тогда? – тараторит она запальчиво. Стискивает кулачки в полном бессилии.

Снова всхлипывает, вытирается мокрым платком и беспомощно смотрит на лежащий на подлокотнике между нами пакет из-под бумажных салфеток. Но там тоже пусто.

– Держи, – протягиваю ей свой. Белоснежный. С вышивкой Бриони, в уголке.

– Спасибо, – шмыгает носом она, словно давая мне время подумать.

– Ты права, Оль, – опускаю перегородку, отделяющую нас от водилы. – В любом случае, пока ты не выйдешь замуж и не потеряешь сомнительную привлекательность для Пастора, – с трудом подбираю слова, – ты постоянно будешь в зоне риска. Есть, правда, один вариант.

– Какой? – поднимает на меня заплаканные глаза.

– Выйти замуж, – отрезаю я решительно. – Сама смотри, за кого там ты хочешь. За Дениса этого… Или за кого-то другого.

Предлагаю спокойно, а у самого подгорает внутри. Ну, какой Денис, нахрен! Оливия моя! Кому я могу ее отдать? Птаха малая. Ее же защищать, обогревать надо.

Чижик, он и есть чижик.

– Нет, Денис не годится, – тут же обрываю самого себя. – Те два чудика, что с ним приперлись, тоже. Ну, какие из них мужья? Еще сами от мамки не оторвались.

– Да я за них и не собираюсь, – фыркает мой чижик и даже, расправив плечи, задирает нос. Важная и решительная птаха.

– А за кого пойдешь? Кандидаты хоть есть? – вздыхаю натужно. И точно знаю, что в любом баклане, за которого соберется Оливка, найду стопятьсот недостатков.

– Нет у меня никого, – огрызается чижик. – Денис вечно пристает. Но мне он не нравится… как мужчина.

– Мужчина из него никакой, – соглашаюсь насмешливо. Представляю худого кадыкастого парня рядом с Оливией, и хочется ему в лоб закатать. Как и любому другому.

– Значит, вариант со свадьбой мы отметаем, – вздыхает девчонка. – За неимением кандидатов вопрос снимается, – добавляет с официальной горечью.

– Почему? Есть еще одна кандидатура. По-моему, ничего так…

– И кто же? – со страхом и изумлением таращится на меня. Наверное, думает, что я выдам ее замуж за кого-то из пацанов.

– Ну, кто? – развожу руками. – Выходи за меня, Олечка. Никто даже близко не подойдет. И тявкнуть не посмеет. Как за каменной стеной будешь.

Глава 32

Глава 32

– Но вы же меня не любите, – лепечет чижик. – Без любви замуж нельзя, – заявляет глубокомысленно.

Скажите, пожалуйста, мой личный маленький философ.! Всему миру можно, а ей одной нельзя.

– А если вы потом влюбитесь? Вы со мной разведетесь, – продолжает рассуждать вслух Оливия, и я неожиданно ловлю себя на странной мысли.

Я не понял. Речь только обо мне? Я не люблю, я влюблюсь. А у самой Оливии сомнений нет?

Вон сидит рядом, губы облизывает от волнения.

Влюбилась в меня, что ли? Прикольный поворот. Выходит, я заслужил великую милость от боженьки.

И точно не упущу его подарок.

– Я – взрослый мужик, Оль. И никому ни разу жениться не предлагал. Даже твоей сестре. Только тебе одной. Поэтому лично от меня никаких поворотов налево не будет. Даже не сомневайся. А вот ты… Если я тебе не подхожу, прямо скажи. Отправлю тебя за границу учиться, никакая падл… никакой пастор то есть не доберется. Но брак надежнее. А то вернешься домой через десять лет, и этот хрен сутулый прискачет. Тут же никто гарантий не даст. А мое имя защитит. Фамилия тем более. Если нет, конечно, личной неприязни…

– Нет! Что вы! Вы самый лучший, – выпаливает девчонка и осекается.

Ой!

Прижимает руку к губам. Сейчас бы смять их поцелуем. Запустить язык в нежный ротик и оторваться по полной. Заставить девчонку стонать от желания.

Но нельзя. Пока нельзя. У нас похороны, бл.дь.

А то вывалимся из тачки всем на посмешище. Чижик с припухшими губами, а я с вздыбленной ширинкой.

То-то народишко повеселится.

– Значит, договорились. Подробности потом обговорим, – бурчу я и утыкаюсь носом в айфон. Благо там есть на что отреагировать. Сектанты гребаные. Банкир Лаймы. Всем не терпится сопроводить ее в последний путь и проехаться в Шанск.

Обговариваю Ефиму условия. Все-таки похороны закрытые. Требую содрать с каждого скан паспорта. И с удивлением наблюдаю, как народ соглашается.

Искоса поглядываю на Оливию.

Мой насупленный чижик печально смотрит в окно и наверняка корит себя за поспешность.

А тому ли я дала? Извечный вопрос хороших девочек.

Процессия въезжает в Шанск. Прямиком несется на кладбище, где уже подготовлено место в ВИП-квартале и выставлена охрана.

С Витькой, положим, я рассчитаюсь. Не первый год работаем. Тима – мой зять. Помог по-родственному. А вот как быть с товарищем Сарычевым, обеспечившим оцепление и полицейские кордоны на кладбище, ума не приложу.

Зато никто даже головы не поднимет и при ментах стрельбу в лучших гангстерских традициях не откроет.

А значит, есть шанс выйти с кладбища целыми и невредимыми. Хотя, если разобраться, мне-то что? Шкура у меня дубленая. И стреляли в меня, и ножом тыкали. Все равно я живучий, зараза.

А вот Оля… Девочка хрупкая. Она и выстрела испугается, и от простой дымовой шашки в обморок грохнется.

– От меня не отходи, – напоминаю на всякий случай.

Хотя сейчас ей и идти-то некуда. Друзья остались в городе, а пастор, падла, как бультерьер за лисий хвост прицепился.

– Хорошо, – печально кивает Оливия. Надевает темные очки, поправляет на голове черный платок. И всем своим видом напоминает мне вдову мафиози из голливудского блокбастера.

Чур меня, чур, – усмехаюсь криво.

Машинально проверяю пистолет в заплечной кобуре и выхожу из машины вместе с девчонкой.

Инстинктивно беру ее за руку. Подхожу к краю могилы. Обвожу взглядом собравшихся, а также стоящих по периметру бойцов. Ж.пой чувствую приближающийся армагедец. Слишком тихо на кладбище. Никто не перешептывается, не суетится. Люди стоят как болванчики и ждут. Тут нет любопытных. Только самые близкие. Да и те у меня под подозрением.