Случайная мама

У выхода бросаю последний взгляд в зеркало: черно-белое платье-пиджак с крупными пуговицами, туфли на высоком каблуке, чулки. Мелькает мысль все-таки вернуться и бросить в сумочку трусики, но я ее подавляю. Зачем зря обнадеживаться? Тут уже, похоже, можно смело переходить с чулок на колготки.

– Бабуль, я уехала! – кричу, выходя из квартиры.

Самое интересное, что каждый вечер я возвращаюсь на машине Матвея, а к утру моя обязательно встречает меня у парадного. Бедный Костя, наверное, мой район уже у него в печенках.

А еще любопытно, что бабуля даже не спрашивает, как так получается. Она же раньше частенько была у окна на посту, всех и все замечала, готовила к моему возвращению с десяток вопросов. А сейчас молчит. Боится сглазить или поверить?

Тогда в этом мы не особо с ней отличаемся.

Пока еду, прокручиваю в голове план на день: сделать то, потом это… начать лучше с этого… При хорошем раскладе освобожусь к десяти. Но по факту – чуть позже. Вряд ли он будет меня столько ждать. А если будет, я начну нервничать…

– Матвей, – набираю его, – сегодня у меня много работы, скорее всего, увидеться не получится…

– Хорошо. Тогда перенесу совещание.

Жаль, что я не могу его видеть. Он, конечно, и при личной встрече эмоциями не фонтанирует, но я уже научилась как-то ориентироваться. По улыбке, смеху, глазам, бровям, которые он так эффектно приподнимает. А тут сиди и гадай.

– Ты не сильно… расстроился?

– Я? Нет. Я же босс. А вот мои подчиненные вряд ли обрадуются.

– Но ты же меня не выдашь?

– Хм… Я возьму с тебя плату. Ты забираешь мой вечер – я заберу твою ночь.

Звучит настолько многообещающе и в таком угрожающем тоне, что я начинаю ерзать в кресле и жалеть, что все-таки оставила запасные трусики дома.

– Кхм, – в горле першит. – Хочешь сказать, что мечтаешь вместо меня поспать с кошкой и бабушкой?

– Милая, – говорит укоризненно он, и я включаю в машине систему хот-фрост, потому что становится жарко, – стоило пропустить несколько практических занятий, и ты снова забыла, для чего нужна ночь.

– Четыре раза – всего лишь практические занятия? Я была уверена, что как минимум защищаю диплом!

– И, наверное, ошибочно полагала, что ты его защитила? Потому и рванула так поспешно домой? Нет, Ира, ты только на подготовительных курсах.

– Ладно, пусть так. Еще бы уточнить: а сейчас я на каникулах или на испытательном сроке?

Я слышу его смех и улыбаюсь в ответ. Кто бы мог подумать, что однажды я буду с ним говорить о таком? И что буду так напряженно вслушиваться, ожидая ответа.

– Пожалуй, я промолчу, – после недолгих раздумий говорит он. – Мне нравится, когда ты импровизируешь.

Я смущаюсь. Правда смущаюсь, потому что понимаю, о чем он. И не могу отказать себе в удовольствии уточнить:

– Сильно нравится?

– Ну как сказать? Мой стол стал на пару сантиметров повыше. Даже не знаю, как завхоз дотянется до него, чтобы подписать документы. – Я слышу какой-то стук и недовольный голос, обращенный к кому-то другому: – Какого хрена ты там дятла изображаешь? Понятно же, что я занят! Невтерпеж постучать – сходи к Савелию Петровичу, узнай у него, где растет дуб, у которого он с Егором на пару поклоны бил. Им помогло – может, и у тебя шансы есть, если лбом попробуешь.

Стук прекращается.

– Так, что тут у нас? – вопрошает он требовательно.

Этот его характер… и дуб, к которому он всех отправляет. Смеюсь и неожиданно для себя выдаю:

– Целую тебя.

Пауза.

– Ловлю на слове. Так, кажется, уже можно впускать завхоза. Ну где ты там?.. А бледный-то чего такой?.. Кора была жесткой?..

Я отключаю связь.

Не хочу мешать – пусть работает.

Сама тоже активно включаюсь. Правда, жуть как отвлекают мелочи жизни. К примеру, пятно, которое оставляет крем от эклера. Приходится отмывать и сидеть с влажным подолом. А потом вдруг начинает выделываться бухгалтерская программа: налоговая отчеты не пропускает. Час борьбы и переговоров с ними так утомляют, что, справившись, я выхожу на улицу подышать свежим воздухом.

Ничего, думаю, и глаза отдохнут, и на ветру платье быстрее высохнет. А когда собираюсь уходить, цепляюсь за что-то каблуком и едва не лечу со ступеней. Хорошо, что вовремя сориентировалась, а то бы что, перебинтованная нога и больничный? А там и до санатория не так далеко.

Стоит только подумать об этом, как мысли начинают крутиться вокруг того, о чем я так старательно пыталась забыть.

– Ирина Викторовна, – слышу за спиной негромкий голос нашей официантки. – Вы что-то сегодня не в духе?

– Нормально все.

Она кивает и вдруг широко улыбается.

– Я видела, да. Хороший. – И уже гораздо тише спрашивает: – Помогла бабка, да? Вы к ней сколько раз съездили? А то у меня сестра собирается… вот думаю, к чему ей надо готовиться? Чтобы так повезло, парой раз, наверное, не отделаешься.

– Да я у нее вообще не была!

Вру, не краснея, во благо. Не хватало еще слухов, что я Матвея приворожила. Смешно даже. Ну угадала бабка кое-что из моей жизни – бывает.

– Да? – Официантка грустнеет. – Ох, а моя сестра поедет. И подруга моя опять тоже. Вроде бы все наладилось у нее с мужчиной, а потом… как по новой сглазили. Вокруг столько завистников!

Я киваю, возвращаюсь к себе в кабинет. Работаю и ворчу про себя: надо же, вроде бы умная девушка, а верит во всякую дребедень! Надеюсь, она вычеркнет меня из списков везунчиков, а то сестру ее жалко, еще внушит себе: съездил к бабке, купил три свечи – и жди белый джип. Неплохой обмен получается. Нужно не сказками жить, а реальностью.

А с другой стороны…

Я откидываюсь на спинку кресла, давая глазам опять отдохнуть. У нас с Матвеем и правда все изменилось. Бодро так начали, а потом…

– Федор Иванович, – звоню шефу, – основные отчеты я сделала и сдала. Осталось несколько, я перенесла их на завтра. Я вам сегодня по другим вопросам нужна?

– Если ты уверена, что все успеешь, свободна.

– Спасибо, – расплываюсь в широченной улыбке и выключаю свой ноутбук.

Не то чтобы я верила во все эти гадания и снятие порчи. Тут скорее другое: люблю все доводить до конца. А бабка сказала ведь, что нужно приехать еще раз. Что мне, жалко три свечки и соли? Да и у Матвея на вечер есть планы.