Случайная мама

– Ну как? – спрашивает Матвей, когда я возвращаюсь на кухню.

– Очень красивые, – говорю совершенно честно.

– Но?

Не собиралась ему говорить. А с другой стороны, после всего, что он уже выдержал и не сбежал, какие могут быть между нами секреты? Подхожу к нему и обнимаю. Хочется так – чтобы теплее и ближе.

– Спасибо, что так веришь в меня. Они меньше на пару размеров. Столько я, конечно, не сброшу, но с парой лишних килограммов могу побороться.

Его брови удивленно ползут вверх. Серые глаза проходятся по мне сканером. А потом он уверенно выдает.

– Ничего лишнего нет. Это посыльный дурак.

Я улыбаюсь. И в самом деле, как я могла подумать, что он мог так ошибиться? У него же глаз-алмаз, я видела тушки, я сама убедилась.

– Садись.

Пока я усаживаюсь за стол, Матвей снова что-то вбивает в смартфоне. К концу ужина ему снова звонят.

– За час ты заказал два комплекта разных размеров, – усмехаюсь я. – Представляю, что думает курьер.

Он пожимает плечами.

– Меня это никогда не волнует.

Да, пожалуй. Если опираться на чужое мнение, никогда ничего не добьешься. Так и будешь пытаться воплотить в жизнь чужие мечты.

На этот раз с размером все в порядке, да и заказ не ограничивается единственным наименованием. Там и прозрачный пеньюар, и комплект с майкой и шортиками. Правда, пока мне пригождаются только трусики. Ну просто остальное для наших дальнейших планов мне жалко, и Матвей выдает мне свои спортивные шорты и одну из рубашек.

– Где ведро и тряпки, я выяснил… – бормочет он и, пропав на минуту, возвращается с этими атрибутами.

Мы прихватываем с собой соль, свечи, смартфоны и идем к небольшому домику, расположенному возле особняка.

– Построил просто так, – поясняет он. – Ничего примечательного. Но иногда пригождается.

Я киваю. С меня достаточно и того, что даже на вид он раз в десять меньше его основного жилища. А когда попадаю внутрь, меня охватывает просто дикий восторг. Две комнаты! Здесь всего лишь две комнаты!

– Замечательный домик, – бормочу я растроганно. – Спасибо, что ты так обо мне позаботился.

Он смеется.

– Ну что, – осматривается, – чем тебе помогать?

Покрутив головой, я замечаю удобный диван с подушками. Подвожу к нему Матвея, потянувшись, целую и прошу:

– Ложись. Отдыхай. Будешь меня вдохновлять быстрее закончить.

К этому заданию он подходит очень ответственно. Ложится на спину и закидывает руки за голову. Он в свободных спортивных брюках, которые тоже не совсем ему по размеру – еле держатся, да и то ниже пупка. Я это отчетливо вижу, потому что футболка на нем задирается и дразнит видом кубиков пресса.

Вот поработаю… Бабушка бы порадовалась… Так я себя уговариваю отвернуться и приступить к ночному заданию.

Помня о том, как Матвей, раскинувшись, лежит на диване, справляюсь я быстро.

– Буду через минуту! – кричу, сдунув со лба прядь волос. – Ты там еще не уснул?

– Как ты могла такое подумать? – поражается он.

– Могла. Потому что ты, когда спишь, не подаешь никаких опознавательных знаков. То ли дело я. По мне всегда понятно, если я сплю.

Я мою руки, умываюсь, оставляю хозтовары и спешу в гостиную, туда, откуда доносится его смех. А зайдя в комнату, застываю. Свет выключен. Комната наполнена приглушенным светом уличных фонарей и горящих свечей. Надо же, и подсвечник нашел, и про соль не забыл.

Подхожу к дивану, сажусь рядом с ним. Склонившись, начинаю осыпать его лицо поцелуями. А он молчит. Молчит, улыбается. Видимо, хорошо вошел в образ падишаха и бесправной наложницы. Хочется над ним подшутить, и, обведя взглядом комнату, я его спрашиваю:

– Не боишься, что приворожу тебя?

В его взгляде мелькает насмешка. Обхватив меня за талию, он тянет меня на себя. Зарывается пальцами в мои волосы, надавливает на мой затылок, заставляя склониться и выдыхает в мой рот:

– Это я тебя привораживаю.

Ну что я могу сказать? Он мастер и в этом процессе. Под тихий шепот свечей у нас все выходит бодро и долго…

И жестко – так, как он любит. И так, как теперь нравится мне. Когда задыхаешься от его губ и без них же дышать невозможно. И когда единственное, что в состоянии видеть, – это жадный взгляд серых глаз.

Каждое прикосновение приручает. Каждое движение усиливает зависимость. И каждую секунду кажется, что ты умираешь. Но не боишься. Потому что знаешь: он рядом, и он этого не позволит. Заставит, прикажет вернуться обратно, к нему…

– Фух! – пытаюсь я потом отдышаться.

Оглядываюсь, проверяя, горят ли свечи, или мы их нечаянно затушили.

– Слушай, Ир, – слышу расслабленный голос Матвея, – ничего, что я зажег три свечи? Ты не говорила – их нужно по отдельности или все сразу.

– Ничего, – смеюсь я. – Я все равно в это не верю.

Он даже приподнимается.

– Зачем тогда мы создаем пожароопасную обстановку?

– Ну… чтобы мне не на что было списать свои косяки и думать: а вот если бы я послушала бабку…

– А, понятно, – он откидывается обратно, – женская логика.

Ну да. Не верю, но делаю – мало ли? А так-то, естественно, все это полная ерунда и чисто случайные совпадения.

С приходом рассвета мы засыпаем, а от свечей остаются огарки.

Просыпаюсь я оттого, что на смартфоне срабатывает будильник. Кручусь, вожу рукой под подушкой, но нащупать его почему-то не получается. И вдруг звук прекращается.

– Отбой, – слышу сонное распоряжение.

Приоткрыв один глаз, всматриваюсь в окно и понимаю, что это не мое время. Слишком рано.

– Твой звонил?

– Мой.

– Почему не встаешь?

Он хрипло смеется. Ну да, да, может себе позволить. В следующий раз будит уже мой будильник. Ворочаюсь, снова ищу смартфон, но на мою талию ложится рука Матвея и тянет обратно.

– Как твой босс относится к опозданиям?

Единственное, что я успеваю понять, – это то, что вопрос риторический. Но зато сразу оба проснулись!

В душ договариваемся идти по одному, потому что время уже слегка поджимает, и перебираемся из гостевого домика в главный. Основная причина заключается в том, что там есть еда.