Случайно в мире мертвых

– Понимаете, – неуверенно поднимаю взгляд. И про себя стону в голос от бессилия. Да что же с ним не так, что меня так лихорадит!? Видела же раньше мужчин и ничего. А тут я, судя по всему, много разных мужчин видела. – Я хотела бы с вами поговорить по поводу Глафиры. – Он хмурит брови, словно пытается вспомнить кто это вообще такая. – Она мне как-бы это сказать… – бормочу всё тише и тише, подбирая слово, – прислуживает.

– А, – мужчина расслабляется. – Вас что-то не устраивает в девушке? Есть какие-то жалобы?

– Нет-нет, – отчаянно трясу головой. – Наоборот, мне она слишком по душе. – смотрю чётко ему в глаза, – понимаете, мне Бажена сообщила, что Глафира скоро покинет стены этого имения и отправится на службу к другой семье. Но ведь вы же должны понимать, что рабство – это не выход.

Дмитрий растекается в широкой улыбке, словно я только что сказала какую-то глупость. Мне некомфортно от этого всего. Боже, нет, чтобы промолчать, но меня же понесло.

– Ярослава, – спокойно и миролюбиво говорит он. – У вас необычные умозаключения. Здесь нет никакого рабства, как вам могло показаться. Глафира вынуждена будет покинуть это имение по собственной воле. Так же, как и находится здесь.

– Не понимаю, – бормочу себе под нос.

– Ярослава, это имение, как бы выразиться точнее – временная остановка. Как для Глаши, так и для вас и всех обитателей, кроме меня и Бажены. Рано или поздно вы покинете стены этого имения. Когда придёт осознание, что пора. И когда это произойдет, – он пожимает плечами – никто не знает.

– Знаете, как-то от вашего ответа мне легче не стало. – честно заявляю и пытаюсь хоть немного расслабиться. То, что говорит Дмитрий, в моей голове отказывается умещаться. Даже не знаю, звучит всё как какой-то вселенский бред, точнее, сектантский.

– Ярослава я не знаю, что вам такого наплела моя сестрица, но прошу не принимать её слова за серьёзную монету.

– Но, – на душе так гадко-гадко, и слова от этого даются очень сложно. – Мы же с ней подруги детства.

Мужчина разразился хохотом на всю библиотеку. Мне стало настолько неуютно, что, кажется, и дышать разучилась. Смотрела на него во все глаза и ждала, когда же он наконец-таки перестанет смеяться. Это же даже неприлично, в конце-то концов. Минут через пятнадцать ему удалось взять свой смех под контроль. И шумно выдохнув, он спросил:

– Могу узнать, что же она ещё вам поведала? Обещаю так дико больше не реагировать.

– Ну, – после небольшой заминки вполголоса отвечаю, – сказала, что мои родители выдали замуж за какого-то чиновника картёжника, который всё проиграл и помер от страсти. Долги перекинулись на меня, как на бывшую супругу. Бандиты для погашения этого кредита сдали меня в публичный дом. Откуда вы меня и спасли.

– Да, чего-то она в этом плане вам приврала лихо, – хохотнул Дмитрий и поднялся с диванчика. – Позволите?

Он учтиво протянул мне руку. Зависла на несколько секунд, но всё же подала свою руку и встала с дивана. Дмитрий подвёл к окну.

– Посмотрите, пожалуйста, и скажите, что вы сейчас видите за окном.

– Зелёную траву, – обомлев шепчу я. – Розы, солнце. Лето.

– Всё верно, – кивает мужчина.

– А что вы видели, когда впервые очнулись в нашем имении?

– Зиму. Снег, ночь, холод.

– Хорошо, – кивает он. – А что вы видели из окна своих покоев?

– Раннюю весну. Снег начинал таять, – нервно сглатываю и смотрю на него, – но как это может быть?

– Погоду за окном создают те, кто попадает в эти стены. Какое-то поворотное событие в ваших судьбах или роковое происшествие. И когда вы просыпаетесь здесь, то этот мир считывает то самое сильнейшее потрясение и настраивает погодные явления под ваши воспоминания, те, что забыты и сокрыты от вас в этой действительности. Кода вам удастся разгадать эту тайну и восстановить воспоминания, то этот мир отпустит вас. И куда вы уже попадёте, я не знаю.

– То есть, – еле дышу, заглядывая ему в глаза.

– То есть всему своё время, – улыбнулся мне в ответ. – Главное, не пугайтесь странностей, а ищите воспоминание. По какой причине вы всё ещё находитесь здесь.

– Уф, у меня сейчас голова лопнет, – резко говорю и выдергиваю свою руку из его руки. Твёрдо шагаю к двери и напоследок оборачиваюсь. – Вы тут все поехавшие! Сумасшедшие! Одна говорит одно, другой – другое! Как вам вообще верить!? Кто вы такие?! Почему нельзя чётко сказать, что здесь происходит? Какого чёрта весь этот фарс и обстановка конца девятнадцатого – начала двадцатого века. Причём по одеждам начала двадцатого, по речи уже конец! Боже, как же я вас ненавижу!

Выпалив всё, что на душе накипело ему в лицо, развернулась и вышла из библиотеки. Даже не пошёл за мной! Вот ведь мужики везде одинаковые! Нервно выдыхаю и несусь к своим покоям. Надеюсь, сегодня мне никто не попадётся больше на глаза. Да и вообще, устраиваю голодовку! Пусть эти сумасшедшие сначала объяснятся по нормальному, что здесь происходит. А потом уже и строят из себя гостеприимных высоких особ времён динозавров!

Залетаю к себе в комнату и плюхаюсь на кровать. Закрывая лицо руками. А-а-а, как же это всё раздражает! Какая-то мистика, честное слово. Но теперь уж определённо Бажене верить нельзя! Какую бы чушь она не молотила. А вот что касается Дмитрия, то не похоже, что он даже в мыслях имел цель обмануть. Наоборот. Только вот от его разъяснений удавиться легче, чем что-то осознать и понять.

А какие же всё-таки у него глаза. Мечта женщины. Смотришь в них и утопаешь. А манеры какие… загляденье. Даже тот неприличный смех сейчас вызывает ворох приятных мурашей по телу. Несмотря на всё непонятное и странное здесь, меня к нему тянет. Что в первую встречу, что в эту. И, наверное, я сейчас разочарована больше всего ложью Бажены, что никакой он для меня не суженный. Так, очередной прохожий, которому плевать в мою сторону, как к женщине.

Глафира

Утро для меня настало, как и всегда. Ночью сон, где я на больничной койке, а надо мной ревут. А днём – мне помогает привести себя в порядок хрупкое и юное создание по имени Глафира. Только уж сегодня она очень печальна. Поэтому где-то внутри чувствую себя виноватой. А что, если Дмитрий её отчитал после моего с ним разговора?! (Кто их, сумасшедших знает!). Эх, зря я тогда вообще затеяла ту встречу. И сейчас бы спокойней жилось бы.

Но ведь нет! Человеческая натура слишком наивна и любопытна. Поплелась, да и просила не за себя. А в итоге такое вылилось на мою бедную головушку, что и не знаю, как теперь быть. Единственное, стала обращать внимание на вид из окон. Вчера даже попыталась прогуляться. Но это было невозможно.

На стороне моей комнатушки – весна, а на стороне прислуг –невообразимое (это и лето, и зима, и осень, и весна). И всё в резких проявлениях сменяет друг друга за считанные минуты. Именно поэтому я быстро вернулась на сторону, где расположены мои окошечки.