Случайно... Злой?
Шрифт:
Глава 5
– Всегда ли было так много звёзд? И всегда ли они были такими яркими?
– Мэгги с удивлением смотрела на безоблачное ночное небо через плечо Чаама, пока он осыпал её шею, ухо и плечо поцелуями. Она никогда не чувствовала себя такой целой, довольной, счастливой.
– Спасибо, Мэгги, моя драгоценная Мэгги, - несколько раз прошептал он.
"Он меня благодарит?"
Даже в самых смелых мечтах она не могла представить себе этот день, этого мужчину и безумие ситуации.
Она вздохнула.
– Такое ощущение, что я впервые увидела мир.
– И что ты видела?
– спросил он.
Эйфорию, любовь, мир на сердце...
– Тебя.
– Он тут же вошёл в неё, она видела его.
В одно мгновение она стала вездесущим светом, парящим над миром и наблюдающим за тысячами людей. Нигде и везде одновременно. Она чувствовала отчаяние людей, их опустошенные сердца и молитвы о помощи. Кто же знал, что мир заполняет такое множество молчаливых страданий? Маргарет опечалилась, ведь она была такой же. Но для некоторых, включая теперь и её, был свет. Была надежда. Чаам. И он был прав. Его дар не заключался в том, чтобы помочь мужчине заняться сексом, а в том, чтобы объединять две души, которым суждено быть вместе, но они как-то потерялись по пути. Он помогал миллионам и миллионам, и никому не отказывал, потому что они нашли то, чего жаждал он. И вместе с этим, надежда, что наступит и его день, только росла.
Сердце Маргарет наполнилось гордостью, от понимания, что эта преданность и вера создали того мужчину, которому она отдалась.
Ещё она видела, как Чаам бежал по джунглям; слышала его тяжёлое дыхание; видела яркую изумрудную зелень деревьев и совершенство чистого голубого неба. Внутри Чаама она чувствовала пустоту, ту потребность в простом общении. В нём крылось так много печали.
Но в момент, когда Чаам вошёл в тело Мэгги, она поняла, что между ними больше, чем плотская похоть; они - две половинки одной души, каждая из которых нашла недостающую часть. У них наконец-то появился шанс избавиться от тяготившего прошлого, потому что вместе они сильны и могли бы вершить собственную судьбу. Вместе они контролировали ситуацию. Да, она так ясно всё видела. Так чётко.
Жизнь не что иное, как непрерывный поток. Вселенная вдыхала и выдыхала.
"А я часть её".
Каждое обыденное действие, каждая мысль, улыбка или хмурый взгляд, даже незнакомцу, создали цепь событий. Когда-то Мэгги боялась, но теперь знала: она важна. Важна. Важна. Как и Чаам, все её действия и поступки были важными. Осознание этого наполняло силой и целью.
– Ты видела меня?
– Он сдвинул её кулон и нежно поцеловал во впадину на горле.
– Кто я?
– Магия. Моя магия.
– Она запутала руку в его мягких, густых волосах. Мэгги могла бы вечность ласкать волосы Чаама и всё остальное.
Чаам поднял голову.
– Магия?
– он улыбнулся.
– Ну, это даже комплимент. Меня называли по-разному, но чтобы волшебником...
Он всё ещё был в её теле и подался бёдрами вперёд, двигая в её теле, всё так же налитым, членом. Резкая волна наслаждения пронеслась по Мэгги, заставляя стонать.
– О да. Магия
Чаам медленно повёл бёдрами.
– Давай, я тебе ещё одну уловку покажу. Думаю, я точно знаю, чего хочу.
Несколько часов спустя, тело Мэгги ныло от нереально-восхитительной боли, а мышцы отказывались работать. Кто же знал, что гамаки
настолько универсальны? Боком, по диагонали, сверху или снизу сплетение лент обнимало их, а ночной воздух охлаждал нагретые, покрытые потом тела."Я больше никогда не буду спать в кровати".
Чаам осторожно встал и слабое свечение углей, оставшихся от костра, позволило Мэгги рассмотреть его зад. Упругий, округлый, потрясающий. А перекатывающиеся мышцы спины были неправдоподобно прекрасны. При первой же возможности, Мэгги запечатлеет Чаама на холсте, даже его восхитительные пальцы. Кто-то обязан отдать должное этому образцу мужского совершенства.
– Что ты делаешь?
– спросила она.
Он наклонился и взял её на руки.
– Мы искупаемся. Освежим тебя.
Освежим её? Милостивый Бог мужского начала, он хотел ещё?
Вода в озере оказалась значительно теплее, чем воздух снаружи, словно прохладная вода в ванной. Они плескались и забавлялись в воде. Чаам понял, что не желал находиться долго без прикосновений к нежной коже Маргарет. Без ласк этих округлых, женских форм и пышной груди. А её губы? Два полных совершенства, созданных для обольщения. Но из всех её греховных даров, Чаама больше всего манили глаза. Темно-карие, почти чёрные. Большие и ясные - зеркало души Мэгги, чистой души.
Заниматься с ней любовью - стало самым удивительным опытом в его жизни. Он не знал, любил ли Мэгги, потому что не был уверен, что Боги на такое способны, но описать словами чувства просто не мог. Она принесла свет в его тёмную душу.
Находясь по пояс в воде, он притянул к себе дрожащую Мэгги.
– Замерзла?
– спросил он.
– Можешь меня согреть?
В темноте он не мог видеть её лица, но знал, что она улыбалась.
– Могу кое-что придумать.
– Подхватив её, он перекинул её через плечо.
Мэгги рассмеялась и начала вырываться.
– Отпусти меня!
Он шлёпнул её по попке.
– Тише, женщина.
– Он спокойно вылез из воды и положил Маргарет на причал.
– Женщина? Я леди.
– Больше нет.
– Что!
– она хихикнула и ударила его по груди.
– Ну, и кто в этом виноват?
– Моя! Ты вся моя, - пробормотал он. Но так ли это? Она стала его? Святые угодники, он не продумал всё до конца. Господи. Мэгги так и не ответила на его вопрос. Кто или что она? Если она смертна, умрёт и оставит его.
Оставит его.
Он крепко сжал её плечи.
– Мэгги. Ты скажешь, что ты. Больше никаких игр.
Она начала извиваться.
– Мне больно. Что на тебя нашло?
Он отпустил её и зашипел:
– Извини. Я часто забываю про свою силу. Но проклятье, женщина! Говори.
– Я уже сказала, что человек.
– Тьма скрывала выражение её лица, но страх пронизывал ее голос.
– Невозможно!
– Почему? Почему ты мне не веришь?
– Потому что Боги не могут заниматься любовью с людьми.
– Но я человек! Че-ло-век! Ты не можешь посмотреть мне в глаза и там увидеть истину? Я не лгу.
– Она потянула его к углям.
– Подкинь бревно, чтобы мы смогли посмотреть.
– Проклятье.
– Он встал и провёл рукой по влажным волосам.
Мэгги погладила его по руке.
– В чём дело? Поговори со мной.
Внутри свернулся страх. Ёш твою мышь! Он никогда прежде не боялся. Но опять же, он никогда и ничего не терял.
– Мэгги, если ты говоришь правду, то однажды умрёшь.