Случайно... Злой?

Хмурое выражение Чаама сменилось на что-то напоминающее сострадание.

– Жаль слышать, что ты потеряла мать. Ты ещё была маленькой?

– Нет, это случилось около полугода назад. Сердечный приступ на работе.

Ого. Мэгги никогда не говорила этого вслух. Хотя было хорошо поговорить, и ещё лучше было говорить с Чаамом. Если подумать, впервые за несколько месяцев, она чувствовала себя так непринужденно. И осознание этого добавило ещё один уровень сложности ситуации.

– Она была актрисой кино, - продолжила Мэгги, смотря на пламя, чтобы избежать прямого зрительного контакта.
– Хорошей, но настоящей страстью для неё стала работа учителем танцев для детей в местной академии.

– Кажется, она была прекрасной, - вставил он.

Мэгги кивнула.

– Самая прекрасная из всех, кого я знаю. Думаю, это одна из причин, почему отец захотел приехать сюда. Он хотел сбежать от воспоминаний о ней.

Отец. Господи, как он изменился. Мужчина, которого она знала никогда бы и ни от чего не убежал. Он принимал жизнь, как и её мать. Вместе они были похожи на вечный двигатель. Их невозможно было остановить. И они дико любили друг друга. Мэгги лишь надеялась найти что-то настолько же эпичное. Так отчаянно мечтала об этом, но, к сожалению, находила лишь мужчин, которые не будоражили чувств. И не просто не будоражили, рядом с ними Маргарет чувствовала себя ледяным айсбергом в форме женщины с чувством стиля. И небольшим, конечно же, модным багажом.

А с Чаамом всё иначе. Проклятье, да. Может поэтому её разум сосредоточился на грязи. Грязь, пыль и сексуальные утехи с Чаамом.

– Поэтому я сражалась за приезд сюда, - призналась она, так и не смотря на него, потому что знала... нет, ей бы понравилось то, что бы она увидела в его глазах.

– Он в тебе её видит?

Она чувствовала, как он прожигал её взглядом.

– Да.

Он положил руку её на щеку.

– Маргарет, посмотри на меня. Не бойся.

Осмелится ли она?

Мэгги медленно повернула голову и посмотрела на него. Тогда-то и заметила, что тот нереальный мужчина, сидевший рядом, достиг наивысшего уровня изысканности. Она упивалась видом острых скул и чётких линий подбородка, идеальные, но всё же выделялись на фоне накаченных мышц и конечностей; поразилась золотистому цвету кожи, которая в свете костра приобрела цвет кожи апельсина. И эти его глаза. Два гипнотических самоцвета обольщения, которые влекли Мэгги, словно сексуальная гравитация, призывая перепрыгнуть через огромный участок безумия и согласиться на все предложения плотских удовольствий. С огромной осторожностью, Чаам протянул руку и провёл по щеке Маргарет, которая прижалась к его ладони, упиваясь теплом.

– Если ты похожа на неё, - начал он, - понимаю, почему твой отец не может оправиться от потери. Ты божественно восхитительна, Маргарет О'Хара. Сами Боги не могут конкурировать с твоим совершенством.
– Он подался вперёд, чтобы поцеловать её.

Фигушки! Мэгги вскочила. О чём она думала? Маргарет полностью ушла в разговор.

– Мне нужно припудрить носик.

Чаам склонил голову на бок.

– Что?

– Ну, знаешь, отойти по зову природы.

Чаам посмотрел по сторонам.

– Ты их тоже слышишь? Как странно. Может, это побочный эффект.

"Что? Нет, Господи".

Она не сошла с ума.

– Хм, мне нужно опорожнить мочевой пузырь.

– Ох, конечно.
– Он указал на джунгли.

– Можешь воспользоваться любым деревом.
– Это её шанс. Она направилась прямо в тёмные джунгли.
– Любым деревом, но чтобы я тебя видел, - добавил Чаам.

Да провались всё пропадом! Она резко остановилась, когда увидела этого огромного мужчину перед собой. Как он так быстро двигался?

– Ты, ты, ты... Ты не можешь всерьёз д-д-думать, что леди позволит мужчине наблюдать за ней.

– Я не мужчина, а Бог и мало чего не видел, если не считать этих будуар с пудрами. Откуда ты пудру достанешь?

Ух! Невозможный, сумасшедший, восхитительный мужчина.

– Наколдую. И позже разъясню устройство будуара, а сейчас, мне нужно уединение.
– Она растянула губы в самой сладкой, словно яблочный торт со взбитыми сливками, улыбку.
– Пожалуйста.

Чаам мгновение обдумывал её просьбу.

– Если не вернёшься через минуту, пошлю за тобой ягуара. От его обоняния тебе не скрыться, а он изо всех сил старается мне понравиться. Он положил глаз на очень красивую женщину, за которой не может приударить.

Приударить? Теперь животные ходят на свидания? Божечки. Он безумец.

– Поняла.
– Она поспешила в кусты, молясь, чтобы эти обезумевшие животные не ждали в тени, как он сказал.

"Мэгги, ты забыла? Они три часа охраняли тебя, как пушистые стражи".

Проклятье, ей нужно сбежать. Сейчас же.

И она побежала.

Двадцать минут спустя

– Я говорил не убегать.
– Чаам обернул её подвёрнутую лодыжку очередной полоской ткани, полученной из его разорванной рубашки.

Мэгги вздохнула, скрестила руки и откинулась на гамак, натянутый между двумя большими деревьями у костра.

– Ну, а чего, поперёк тебя сосиску, ты ожидал? Ты меня схватил, держишь в плену, собираешься лишить меня невинности...

Сгорбившись над ногой Мэгги, Чаам пробормотал:

– Я никогда... Никогда! Не говорил, что стану тебя заставлять.

– Но ты...

– Женщина, я просто изложил факты, и с удовольствием повторю: сегодня ночью, я планирую быть внутри тебя.
– Он приблизился к её лицу, опаляя щеки горячим дыханием и наполняя разум каждой эротической мыслью, известной женщине.
– Но ты будешь меня умолять об этом, - закончил он шепотом.

Она зажмурилась.

– З-зачем ты такое говоришь?

Он провёл кончиками пальцев по её губам.

– Я всегда без стеснения и раскаяния говорю правду. Со временем, ты тоже так будешь. Стоит ли напомнить о видении?

Она отрицательно мотнула головой.

– А я думаю, что стоит. Считаю, ты должна увидеть наши обнажённые, потные тела, сплетённые, как две голодные змеи; увидеть, как я сжимаю твои бёдра, когда ты садишься на меня.

Мэгги распахнула глаза. Как он мог говорить такие вульгарности?

– Уверяю, такого я не видела. Ты отвратительное чудище.

Чаам выпрямился, слегка поклонился и галантно указал на джунгли.

– Замечательно. Раз ты так считаешь, можешь уходить.

Это ловушка?