Случайность - 3

— Газонные стулья в гараже. — Джулианна проговорила после нас. Уэстон схватил двое сложенных стульев и поставил их в тени, созданную домом. Пока солнце шипело на улице, соседи ели и болтали под деревьями, и младшие дети, которые были невосприимчивы к несносной жаре, гонялись друг за другом и бросали крошечные шарики из ткани, хватая их, когда они попадали на землю.

— Теперь я вижу, чего была лишена, — сказала я, глядя на детей, визжавших каждый раз, когда мяч из ткани ударялся о ноги.

— Ты это серьезно? — спросил Уэстон.

Я хотела держать его за руку, но мои ладони вспотели, и я знала, что и его тоже.

— Нет.

— Я много думаю об этом.

— Что пропустила?

— Интересно, какой бы ты была, если бы выросла со своими настоящими родителями.

— Ты думаешь, я бы поступала бы так, как Альдер?

Он покачал головой.

— Нет. Спорим, ты бы не была такой. Может быть немного более расслабленной в социальных ситуациях... — Он не договорил, рассмеялся.

— Не могу с этим поспорить, — сказала я.

Уэстон провел пластиковой бутылкой передо мной, и я улыбнулась, когда взяла ее в руки.

— Прямо из холодильника, — сказал Уэстон с гордостью.

— Когда я оглянусь назад этим летом, мои воспоминания будут состоять из задней части твоего пикапа, эстакады, тепла, что делает мое лицо расплавленным, и фанты ориндж.

— Мы сделаем и другие воспоминания тоже, — сказал Уэстон. — Я заметил, есть куча разбросанных коробок в гараже.

— Да. Я не уверена, что они думают, будто я наполнила их.

— Все то, что твоя сумасшедшая мать купила тебе. Джулианна сказала маме, что заполнили всю гостевую комнату в общежитии вещами.

Я кивнула.

— Заполняющийся ящик для яиц, что-то для кровати, столовые приборы и домашние, полностью органические очистители. Это все.

— Это не может быть все! Мама сказала, что там все забито вещами!

— Полотенца. Лизола. Пушистый брусок или два из Поттери Барн.

— Брусок? — Он ухмыльнулся. — Это уже лишнее.

Я рассмеялась вслух.

— Почему твоя мама знает, что в гараже у Джулианны? Это странно.

Уэстон фыркнул.

— Джулианна очень гордится твоими общажными аксессуарами.

— Ясно.

Я наблюдала, как мои родители едят, разговаривают и смеются, довольные и потные. Никто не хотел прикасаться друг к другу, даже к тем, кто был хорошим, когда я познакомилась с соседями, даже не так приятно для ласковых людей, как Сэм и Джулианна. Я могла бы сказать, что они хотели обняться, но решили подождать, пока не зашло солнце.

— Я мог бы действительно пойти за экстра высокими вишневыми конусами прямо сейчас. У меня больше нет связей в Молочной Королеве.

— Я до сих пор там работаю. Перестань притворяться, что ты не получаешь вишневый конус каждый раз, когда я там по расписанию.

Уэстон наклонился головой ко мне, но не посмел прикоснуться своими мокрыми волосами к моим.

— Потому что ты любишь меня.

— Да, именно.

Он помолчал в раздумье.

— Почему ты до сих пор называешь их Сэмом и Джулианной дома? Это твой дом тоже.

— Не правда.

— Да, действительно. Дом моих родителей — мой дом.

— Ты прожил здесь всю свою жизнь.

— Так, странно это говорить?

Я пожала плечами.

— Я думаю.

— Странно сказать, что я твоя? Потому что это не кажется ему странным, чтобы сказать, что ты моя.

Я сжала губы, стараясь не улыбаться.

— Иногда по утрам, после пробуждения, это удивляет меня снова и снова, что это действительно происходит. Я удивляюсь, почему ты моя.

— Потому что ты добрый, гениальный и красивый. И ты не похож на остальных.

— А ведь я тебе делала экстра высокорослую Вишенку?

— Точно, — сказал он с поклоном. Он расслабился в своем кресле так же, как солнце разлилось в розовые и оранжевые лучи по небу. Я думала о фреске, и что наша работа будет там долго после того, как мы уедем из Блэквелла. Солнце село, и звезды стали подглядывать из темноты, по одной. В конце концов, первый поп фейерверк шоу был услышан, и брызги красного, белого и синего распространились во всех направлениях, рассекая ночное небо.

Дети кричали от восторга, а взрослые охали и ахали. Уэстон протянул руку и коснулся моего серебряного ожерелья.

— Ты перестанешь носить его, когда будешь в Стиллуотере?

— Нет, — сказала я. — Зачем мне?

Он пожал плечами.

— Я не знаю. Возможно, ты не захочешь иметь старые вещи в новой жизни.

— Это моя новая жизнь, — сказала я, переплетая наши пальцы.

Глава 11

Уэстон и я проводили дни и ночи у Гейтсов на частном причале у Озера Понка, на нашем месте у эстакады, и на диване в его подвале. Еще он навещал меня несколько дней, когда я работала в Молочной Королеве.

Фрэнки обучала новую девушку, Джордан, через несколько недель я уйду, это не имело особого смысла для меня, потому как нам пришлось работать в крошечном пространстве.

Что ж, и я смогу уехать менее чем через неделю в колледж.

В мой последний день в МК, Фрэнки была тихой. Футбольная группа и группы выпускающей практики были закончены, и я просто начала убирать бардак, что был после. Грузовик зарычал на бейсбольном поле у стоянки. Это был красный «Шевроле» Уэстона, и он заглушил двигатель в то время, когда встал на свое обычное место. Он вышел, молча, а затем пересек улицу до стоянки по асфальту, делая это в сотый раз с тех пор, как получил свои права.

Мое сердце трепетало. Он не был одет в свою бейсбольную форму, но он был в футболке и баскетбольных шортах, его загорелые длинные руки, выглядывали из рукавов.

Он подошел к моему окну и улыбнулся. Я открыла его. Спрашивать его, что бы он хотел, было излишним, но он сделал жест. Это был последний раз, когда он проехал через улицу и заказал у меня.

— Я могу вам помочь? — спросила я, чувствуя себя немного сентиментальной.

— Привет, Эрин, — сказал он из-под своей челки. Его изумрудно-зеленые глаза светились, когда он попытался подавить усмешку.