Слуга 3(трех) господ

Но надо, образно говоря, закругляться. Я загодя снял номер в известном мне отеле «Александер», где можно было переждать непогоду, укрыться, ибо с некоторых пор почувствовал за собой слежку. Развязка приближалась и пора было «делать ноги». Но прежде надо до него как-то добраться, и по возможности, незаметно, что было непросто. В квартире Мириам я находился в относительной безопасности, но не мог же сидеть там до умопомрачения. Не знаю, сколько человек, сменяя друг друга, следовали за мной, но как минимум четыре «хвоста», — те, в ком я был уверен. В чем я не был уверен: уже дан приказ меня прикончить — или еще нет.

Я сел в такси. Они сопроводили меня до самого отеля, но не решились подняться вслед за мной в лобби. Однако в номере я обнаружил их следы. Собственно, даже не обыска: просто все в нем было перевернуто верх тормашками, хотя он был почти пуст. Я предусмотрел и такой вариант, и оставил непрошенным гостям на растерзание один чемодан с разным купленным на тот случай барахлишком. Они даже не поленились исследовать кусочек мыла в обертке, который горничная кладет всем в ванной комнате. Мне стало смешно: эти олухи надеялись найти что-нибудь стоящее… Сюрприз меня ждал, когда я вышел из отеля и сел в поджидавшее меня такси: знакомые физиономии куда-то пропали. Почувствовать себя свободным от слежки было бы прекрасно, если бы не одно «но»: что бы это значило?

Мириам, когда я ее спросил, сказала, что не в курсе, и я ей верю. Чтобы не подвергать ее опасности, мы договорились с ней встретиться в условленном месте. Мне же надо было оторваться от «патриотов», а в том, что они не оставят меня в покое, я не сомневался. Не в моих правилах носить с собой оружие. Некоторые считают: вооружен, значит, опасен. Пистолет бесполезен, если на вас охотятся профессионалы. Если противник подозревает, что вы вооружены, он, естественно, готовит контрмеры. А будучи невооруженным, — вы разоружаете и противника. Две большие разницы, как раньше говорили в Одессе, не знаю, как сейчас.

Мой план был прост: я предположил, что «патриоты» подложат в машину взрывчатку, чтобы разделаться и со мной, и заодно с Мириам. В гараже я осмотрел ее машину, внутри и снаружи, но не обнаружил никаких лишних предметов, проводов и устройств. Ничего подозрительного. Капот, багажник, двигатель… И все же… кто ищет, тот всегда найдет. Пришлось забраться под машину и поползать там, чтобы нащупать крошечную коробочку. Маленькая, да удаленькая: силы взрыва было бы достаточно, чтобы автомобиль взлетел на воздух сразу, как она соскользнет с днища. Далее все произошло, как и было задумано. Что требовалось от меня: активировать ключ зажигания и поскорее и подальше убраться. Грохот за спиной подтвердил мою правоту: взрывная волна подхватила и отшвырнула меня… Не стану описывать, какой ущерб она причинила подземной стоянке, но у меня не было другого выхода. Приношу свои самые искренние извинения владельцам машин и охране. Трудно уйти от слежки, когда тебя «пасут». Исчезнуть под шумок, однако, не составляет большого труда.

Появление вскоре пожарных, полиции и амбуланса вряд ли что прояснит, да никто и не пострадал, к счастью. Я мог бы помочь и сделать чистосердечное признание, но это не в моих интересах, и к тому же я уже был далеко от места происшествия.

— Запрыгивай, — сказала она.

Этим Мириам и хороша: безотказный солдат без оружия и невинный вид школьницы. Чисто, Памела Андерсон. Только не блондинка, а «morena» (брюнетка, - авт.)

— Всегда готов, — сказал я.

Не знаю, возможно, ошибаюсь, но мудрость бытия состоит в том, чтобы делать то, что должно, не заботясь о последствиях. Если, конечно, знаешь себе цену и имеешь четкое видение всего процесса. Чем больше ошибок и безумств совершишь в молодости, тем приятнее будет о чем вспомнить на склоне лет. Операция прошла удачно, если судить по конечному результату. Остается только надеяться, что Он, страшный в деяниях, дарует нам искупление грехов в час решаюший…

Глава двенадцатая.

Ну вот и все… Еще одно, последнее сказанье. Дожил до последней главы. Надо ли напоминать, что роман этот есть плод воображения, что события вымышлены, а сходство персонажей с реальными существующими лицами и фактами — совершеннейшая случайность, чему масса примеров в природе. Возможно, я ищу себе оправдание. Что делать, всего в жизни не предусмотришь, знал бы — соломку бы подстелил, но это я, кажется, уже где-то говорил.

Однако пора и честь знать. Я помнил номер телефона, который дал мой куратор в Большом Доме на экстренный случай, по которому всегда можно позвонить и мне помогут, немедленно эвакуируют из той страны, где бы я в тот момент не находился. Нечто вроде «неотложки» для больного. Ты привлек излишнее внимание к своей персоне… Хватит, больше никаких авантюр и пора исчезнуть с экрана радаров. Вопрос один: куда перенесут меня сапоги-скороходы?.. Это решать мне и только мне. Ну конечно, какие могут быть сомненья: Барселона, международный аэропорт El Prat с не очень благозвучно переводимым именем, но крупнейший в Европе. С некоторых пор, правда, не совсем и Испании, а автономного Княжества Каталунья… Что-то меня там ждет, какие новые приключения, авантюры? Но это между нами, никто не должен знать. Увы и ах, с Мириам придется расстаться. Такова жизнь. Без расставаний не было бы и встреч. Слышал, что ее переводят для дальнейшего прохождения службы в одно из посольств в Южной Америке. Девочка взрослая, не пропадет. Со мной нельзя будет связаться, и никто ей не скажет, где я.

Звонок в дверь не застал меня врасплох: я заказал доставку билета на дом. И кого я увидел, открыв дверь, как думаете? Конечно же, Босса с большой дороги, моего дорогого Самаэля, которого я не видел сто лет. Он, наконец, материализовался, и я почему-то этому не удивился. Мой Босс — и курьер? Почему нет? У него всегда хорошо получалось с переодеваниями и сменой декораций. Почти все ангелы и демоны ходят по квартирам и предлагают заключить договор, обещают блага в обмен на вашу душу и послушание. Они не отличаются от простых смертных, входят к вам как агенты по недвижимости или представители интернет-провайдеров, предлагают перестелить черепицу на крыше или разбить под окном сад-огород, оборудовать под комнату отдыха подвал или повесить новую гаражную дверь. Ад и Рай напичканы двойными агентами.

Этот, на первый взгляд, не производил особого впечатления. Трудно было предположить, что под личиной малого, стоящего на пороге, скрывается Демон. Невысокого ростика, наголо обритая голова, скрывающая возраст, живые карие глаза. Он мог бы сойти за клерка в учреждении или стряпчего при царском дворе, но совершенно непримечательный. Как у О’Генри: «Он был свеж как молодой редис и незатейлив как грабли». На таких не обращаешь на улице никакого внимания.

— Привет! Давно не виделись.

— Билеты и паспорт заказывали? Или я не вовремя?

— You welcome. Всегда пожалуйста. Чай, кофе?

— Спасибо, не откажусь от стакана воды.

— Ты прав, — выслушав мой сбивчивый рассказ о пережитом, произнес он. — Но эксперимент не закончен. Ты немного развеялся, так ведь, повидал другую сторону жизни. И если еще не готов дать свое заключение, не беда, я подожду. Не к спеху. Как сегодня принято говорить, красные линии еще не пересечены. К тому же, мы сами их и устанавливаем. Как в том анекдоте.

— Я хозяин своему слову: хочу даю, хочу — беру обратно.

— Вот именно. Не всё потеряно. Битва между Добром и Злом не окончена, да и вряд ли будет окончена в ближайшие годы, если, конечно, какой-нибудь псих не нажмет на кнопку раньше времени, и весь мир не полетит к чертям. Образно говоря, хотя и не стоит поминать черта всуе. Если же прибегнуть к иносказаниям, получится что-то вроде: стакан наполовину полон или наполовину пуст. И никто не может сказать, в какую сторону качнутся весы. Просто времени все меньше для принятия решения, не в пример первобытному строю, когда и выбор такой не стоял: быть или не быть? Впрочем, чем дальше в лес, тем больше дров. Меньше Добра и больше Зла. Жизнь, как тебе должно быть известно из курса диамата, всего лишь способ существования материи, а смерть? Что есть смерть? — глубокий бесконечный сон без сновидений.

— Вообще-то я рассчитывал, что буду находиться под надежной защитой.

— А разве нет? Если ты меня не видел, это ничего не значит. Да-да, ты сейчас скажешь, что тебе было трудно. Позволь тебя спросить: а кому легко? Для Творца все люди едины, черные, белые, цветные, высокие, низкорослые, умные и глупые, говорящие на английском или русском, иврите или суахили. Это все мельчайшие детали единой картины, панорамы, панно, которую Он однажды нарисовал и дал ей первый импульс, толчок, вдохнул жизнь в дотоле неживую материю. За прошедшие тысячелетия можно было бы уже и разобраться, что такое хорошо и что такое плохо — тебе не кажется? Это верно, что вам не дано постичь Божественный замысел, но разве ваш разум вам не подсказывает, что нужно делать и в каком направлении двигаться? Для чего он вам дан, как по-твоему? В любом случае, — пусть это даже прозвучит как реквием человечеству, — программа запущена и ее не остановить. Приговор должен быть вынесен! Я тебе уже не раз говорил об этом. Здесь я бессилен что-либо изменить. Я знаю, что будет так, как задумал Отец. Я — и ты тоже в данном случае — исполнители Его воли. Разница между нами, разумеется, весьма ощутима. На мне больше ответственности, но и полномочий, если можно так выразиться, тоже больше.