Слуга праха

Старик молча смотрел на меня, ожидая продолжения.

«Грегори использовал ожерелье, чтобы заманить Натана в ловушку, — снова заговорил я. — Он придумал эту глупую историю с кражей ожерелья, зная, что Натан непременно позвонит, и тогда он сможет уговорить брата встретиться и побыть с ним какое-то время. Натан подготовил вас к своему долгому отсутствию. Думаю, идею подал ему Грегори. Я сделаю все, чтобы Натан вернулся целым и невредимым. А теперь я должен уйти. Но прежде прошу вас дать мне благословение. Настаивать не буду, но если во имя Господа вы дадите мне его, приму с благодарностью и любовью. Меня зовут Азриэль».

Старейшины все как один вскрикнули и попятились, подняв руки, словно для защиты. Я не ожидал, что они так испугаются, узнав имя духа.

«Придите ко мне, нужные слова, — прижав руки к вискам, мысленно приказал я. — Я знаю, что имя мое не несет зла».

«Это имя дано мне отцом во время обряда обрезания в нашем молитвенном доме в Вавилоне. Мы принадлежали к племени, привезенному Навуходоносором из Иерусалима. Мое имя было угодно Богу, людям моего племени и моему отцу. В годы правления Набонида нам никто не препятствовал исповедовать свою веру, и, живя на чужбине, мы мирно молились Богу».

Волна энергии прокатилась по всему телу, но воспоминания оставались смутными, лишенными цвета и четкости. Я знал только, что все сказанное мною правда, и надеялся, что если мне удастся разрешить эту кошмарную загадку, то со временем я вспомню и все остальное. Прошлое вернется, но вызовет в душе не ненависть, а любовь, ибо теперь я полностью находился во власти любви.

Старейшины тихо переговаривались, обсуждая мое еврейское имя, данное отцом и благословленное Богом. Одни утверждали, что, узнав имя, обрели власть надо мной, другие полагали, что я ангел.

Наконец ребе подал знак, и мне даровали благословение. Теплых чувств я не испытал, но и неприязни больше не ощущал и смотрел на них с любовью. Однако тревога за Натана становилась все сильнее.

«Что же делает сейчас Грегори?» — прошептал ребе, обращаясь скорее не ко мне, а к самому себе.

Я пожал плечами.

«Не знаю. Но ведь Натан — близнец Грегори. А твой внук Грегори намерен стать мессией и изменить мир».

Старик молча смотрел на меня в страхе и недоумении.

«Скажи, если случится так, что для спасения Натана и во имя любви ко всем божьим созданиям мне понадобится твоя помощь, ты придешь?»

«Да», — коротко, но решительно ответил ребе.

Я хотел просто выйти из комнаты, но, по известным причинам, решил, что лучше будет раствориться в воздухе. Чтобы произвести впечатление, я сделал это очень медленно: сначала стал прозрачным, потом, подняв руки, взлетел и наконец исчез. Едва ли кто-то из старейшин заметил мельчайшие капельки влаги, повисшие в воздухе. Возможно, они почувствовали лишь холод, а затем жар, всегда сопровождающий исчезновение духов.

Долго еще они мрачно смотрели на место, где я стоял. Мне очень хотелось утешить Сару, плакавшую на кухне, но ни времени, ни возможности у меня не было.

Я взмывал все выше и выше.

Я произнес имя Грегори, чтобы определить направление полета. Скорее всего, новоявленный повелитель моего праха находился в своем Храме разума. Дело в том, что я не мог отыскать Натана, ибо никогда с ним не встречался, не знал его запаха, не касался его одежд. Вполне вероятно, что он спал в одной из комнат, когда я обследовал Храм накануне вечером. Но я не всматривался в лица. Их было так много.

Следовало найти Грегори. Опасность, грозившая Натану, исходила от брата, а потому я должен был находиться рядом с ним. Утешало одно: какую бы участь он ни уготовил Натану, ничего страшного пока не произошло. Во всяком случае, я надеялся.

Но люди, трудившиеся в лабораториях Храма, очень спешили завершить работу над проектом «Последние дни».

23

Огромная толпа окружала Храм разума. Невидимый, я спустился в самую ее середину. Судя по обилию камер, радиомикрофонов и репортеров, я понял, что Грегори Белкин должен вот-вот появиться, а потом услышал, что в шесть часов вечера состоится его короткое выступление. Ему стали известны личности врагов его Храма, и он намерен сообщить имена террористов.

Толпа перекрыла Пятую авеню, и многие приверженцы Грегори, оттесненные журналистами, молились прямо в парке.

Я поднялся в здание и нашел Грегори в одной из просторных комнат в компании пятерых человек, среди множества электронных карт и мониторов. Он обдумывал и отдавал последние распоряжения. Стены комнаты были звуконепроницаемыми, и, прежде чем сделаться видимым, я заметил, что ни один из мониторов не показывал, что там происходит, — все они транслировали события, происходящие за пределами здания.

«Никаких действий не предпринимать, пока не пройдет два часа после официального объявления о моей смерти», — едва спустившись, услышал я слова Грегори.

Силы мои словно удесятерились.

Длинноволосый, с бородой, я явился в голубом бархатном одеянии древнего вавилонянина, обильно расшитом золотыми нитями, и, схватив Грегори за грудки, выдернул его из кресла.

Его соратники бросились ко мне, но я отшвырнул их прочь. Одна из дверей распахнулась, и в комнату ворвались охранники. Кто-то выстрелил, но Грегори приказал прекратить огонь. Не знающие жалости воины, самые настоящие убийцы с мощным современным оружием, которое, прежде чем выстрелить, направляет на мишень световой луч, окружили меня со всех сторон.

Те, кто совещался с Грегори, — среди них я увидел и пожилого доктора — сгрудились у стола. Они были не так кровожадны, как солдаты, но все же опасны и буквально кипели от возмущения тем, что своим появлением я прервал важную беседу.

«Успокойтесь, — велел Грегори. — Все идет по плану. Это ангел, посланный нам Господом».

«Неужели? — усмехнулся я и сменил тон. — Что ты сделал с Натаном? Если не скажешь правду, я разорву тебя на части, и все эти люди умрут вместе с тобой. Ты не оставляешь мне выбора. А что это за официальное объявление о твоей смерти? Говори, или я уничтожу твой Храм!»

Грегори тяжело вздохнул и приказал всем выйти из комнаты.

«Все идет по плану, — повторил он. — Но ангелу нужно время, чтобы определить границы своих возможностей. Расходитесь по местам и проследите, чтобы мой брат ни в чем не нуждался. Все будет прекрасно. Настало время волшебства. И существо перед вами — тому подтверждение. Это чудо, явленное нам Богом. И помните: никому ни слова о том, что видели».

Те, кто стоял у стола, буквально вылетели из комнаты, но солдаты чуть помедлили, ожидая повторного приказа и желая убедиться, что хозяин отдает себе отчет в своих действиях.