Слуга смерти

– И останавливаться под первым попавшимся кустом? Ну уж нет, - покачал я головой.

Шалашей, точнее навесов, хватало, было из чего выбрать себе место для сна. Мять рёбра на жидкой подстилке из старого сена мне совсем не хотелось, поэтому я оставил для охраны четвёрку скелетонов, а прочим приказал нарвать высокой травы, без колючек, ядовитых и стрекающих растений. Заплечные ранцы я сложил под соседний навес, все, кроме двух. В отобранных хранились амулеты моего собственного изготовления, сторожевые, их я собиралась поставить вокруг бивака.

Первые были боевыми, аналогами магических противопехотных мин направленного взрыва. Тридцатисантиметровая толстая кость (брал от крупного скота, так как размер играл большое значение) с одной стороны, нижней, была вставлена костяная пробка на шнурке, который обматывался вокруг основной кости, предохраняя пробку от выпадения. Хоть и вставлялась та плотно, до скрипа, но лучше уж перестраховаться. Амулет срабатывал на живое или магическое присутствие на расстоянии семи метров. Как только происходила активация, кость расщеплялась на несколько десятков игл (дротиков, стрел, как угодно можно обозвать), которые устремлялись вперёд на большой скорости. На дистанции семь метров, каждый амулет поражал трёхметровый конус. И плотно поражал - при проверках работоспособности, два соломенных чучела в рост человека, стоящие в метре друг от друга и в семи от боевого амулета, были поражены несколькими стрелками, поразившими в уязвимые места. Металлические доспехи, к сожалению, костяные иглы не пробивали, да и толстую кожаную кирасу хоть и прокололи, но нанести вред телу за ней уже вряд ли смогли бы. Но слабую убойную силу амулеты компенсировали количеством поражающих элементов, которые начиняли противника с ног до головы. Кстати, свиную тушу на семи метрах почти все иглы пробили насквозь, только парочка наткнувшись на рёбра, остались торчать снаружи.

Второй тип амулетов был сигнальным, аналог световых мин. При появлении тех же признаков, что и требуемых для активации осколочных, с кости (от боевого амулета этот отличался толщиной и зелёной полосой, на осколочном - красная) срывался светящийся бледно-зелёный шар, который зависал на амулетом на высоте десяти метров и светил около пятнадцати минут. Над защитой от магов, которые могут попытаться нейтрализовать мои амулеты я думал не долго, просто внёс "сеть", которая активировала срабатывание мины при резком изменении магического фона. Пускай какой-нибудь маг попробует вытянуть ману из них - мигом схлопочет в своём направлении горсть острых иголок или наложит в штаны, когда над головой вспыхнет маленькое зелёное солнышко.

Амулеты я воткнул в землю под наклоном в сторону дороги и вдоль стены. Сначала осветительные - четыре, через восемь метров осколочные - двадцать. Если ночью не пригодятся, то утром деактивирую, вставлю на место пробку-чеку, почищу от грязи и верну обратно в короб.

– Трок, за линию амулетов ни ногой, иначе...
– я медленно провёл указательным пальцем себе по горлу.

– Я всё понял, Антон, - кивнул тот.

Засыпал я долго, слишком непривычная обстановка была, а я привык видеть сны в комнате или под охраной опытных бойцов и кучи высокоранговых амулетов, а тут лес кругом, заросли уже через несколько десятков шагов начинаются. И в них кто-то бродит, шипит и постукивает.

А вот Трок заснул быстро и вскоре начал похрапывать. Сначала негромко, но с каждой минутой тонкие переливы превращались в громовые раскаты.

Я стоически терпел, всё ещё надеясь вот-вот заснуть, но тщётно.

– Трок...
– я приподнялся на локте, посмотрел на товарища и окликнул его по имени.
– Трок, на бок пере...

Договорить не успел - слова застыли на губах, когда темноту разорвали две зелёных вспышки. За пару мгновений светящиеся шары взлетели на десяток метров у правой стены.

Вокруг пробежались гротескные изломанные тени и застыли. Чернота сменилась зеленью, словно, у Творца в руках, когда он раскрашивал этот уголок мироздания, были лишь изумрудная зелень из всей палитры красок.

– Трок, подъём!

Крупные косматые твари стелились по земле в беге. Глаза горели ядовито-зелёным светом и именно поэтому я не сразу опознал в нападавших варгов. У потомков волков всегда и везде в глазах блистали красные огоньки при падении света. Да только мои световые шары как-то повлияли, изменив блеск радужки.

Три варга двигались так стремительно, что пролетели зону поражения костяными иглами в один миг и оказались на территории лагеря.

Одного притормозили скелетоны, а вот парочка чуть не порвала меня на лоскуты, когда я криком выдал себя.

Первого я ударил заклятием гнили: с левой руки сорвалось зеленоватое облачко размером с подушку и окутало переднюю часть монстра. Варг взвизгнул и покатился кубарем по земле.

Второго хищника я принял на круглый костяной щит, а когда он вцепился клыками в его край, то дважды ударил длинным костяным кинжалом в шею.

К тому времени, как Трок вскочил со своего ложа и принялся очумело сыпать заклинаниями в разные стороны (как я заметил, девять из десяти ударов приходились по причудливым теням, которые смотрелись страшными притаившимися хищниками), все варги были уничтожены.

– Трок, заканчивай ману жечь, - произнёс я после очередного удара товарища в скопление колючих терновых веток.
– Всё уже закончилось.

Меня всего трясло... то ли, от нерастраченного адреналина, то ли, от страха. Я впервые применил в реальном бою свои умения и был чуть не разорван на куски. И, кстати, амулеты щита и кинжала, так же, как и гниль, я активировал на автомате, даже толком не задумываясь. Скорее всего, сработали рефлексы тела.

– Кто это был, Антон?

– Варги. Вот парочка лежит, можешь посмотреть.

– А вот это?
– Трок ткнул пальцем в два зелёных солнышка, которые продолжали озарять окрестности своим светом.

– Охранные амулеты, сигнальные. Там ещё боевые сработали, но они без таких заметных эффектов сработали.

Трок стоял на одном месте несколько минут, вздрагивая и готовый использовать чары на любой шум: упала сухая ветка с дерева в двадцати шагах, пронеслась летучая мышь рядом с шаром света и отбросила кошмарную тень, заскрипели колючие ветви, восстанавливаясь после ударов боевой магией. Потом обеими ладонями потёр лицо, медленно, чуть ли не ковыляя, загребая ногами землю по-старчески, дошёл до своего мешка, достал из него мех с вином и поковылял обратно, но под своим навесом не остановился - дошёл до меня.

– Будешь?
– он сел рядом со мной, выдернул из меха затычку, сделал несколько глотков и предложил мне.
– Будешь? Успокоиться не помешает, а это трёхлетнее из чёрного винограда смывает все страхи и тяжести в душе.

Я принял у него бурдюк и поднёс горлышко к губам. Вино и в самом деле оказалось приятным, крепким, правда, но понял я это только после десятого глотка. Сразу ушло напряжение, лупившее по рёбрам, сердце ослабило свой ритм.

– Полегчало?

– Ага, - кивнул я.

– Ну, а я что говорил?

Трёхлитровый мех с вином мы опустошили за каких-то полчаса. Последние глотки допивали почти в полной темноте: осветительные чары истратили ману за десять минут работы, а луна на небо не вышла.

– Я спать, - сообщил я товарищу, когда он направился к своим вещам за новой порцией алкоголя.

– Спать? После всего этого?
– поразился он.

– Угу... сил нет - глаза сами закрываются. Перенервничал, наверное, - пробормотал, возясь на ложе.
– Всё ... утром... уснул.