Слуги милосердия

— Если кто–нибудь пошевелится, вы умрете.

Я не добавила: «А теперь посмотрим, насколько губернатор системы Джиарод ценит вашу жизнь». Сотрудники службы безопасности застыли на месте, на их лицах я видела откровенный страх.

— Я не хочу, но сделаю. Никто из вас не может двигаться так быстро, как я.

— Вы — на самом деле вспомогательный компонент, — сказала губернатор Джиарод. — Я этому не поверила.

— Если вы этому не поверили, то почему попытались сейчас арестовать меня?

На лице губернатора отразились недоверие и непонимание.

— Мой лорд отдала приказ.

И в самом деле, неудивительно.

— Я отправлюсь сейчас к своему челноку. Вы уберете с моего пути службу безопасности. Никто не попытается остановить меня, никто не станет мешать мне или моим солдатам. — Я бросила быстрый взгляд на главу службы. — Будут?

— Нет, — ответила Лузулун.

— Нет, — подтвердила губернатор.

Все медленно отошли от двери.

На главной площади мы привлекли к себе внимание. Юран наливала чай гражданам, стоявшим в очереди. Подняв взгляд, она увидела, как я иду к лифтам, стиснув в хватке перепуганную главу службы безопасности. Снова опустила глаза, будто и не видела меня. Что ж, это ее собственный выбор.

Ее преосвященство Ифиан поднялась с места, когда мы проходили мимо.

— Добрый день, ваше преосвященство, — сказала я жизнерадостно. — Пожалуйста, не пытайтесь ничего сделать. Не хочу, чтобы меня вынуждали кого–нибудь убить сегодня.

— Она это серьезно, — добавила глава службы безопасности несколько более придушенно, чем нужно.

Мы прошли мимо. Граждане таращились, а сотрудники службы в светло–коричневой форме тщательно убирались с нашей дороги.

Когда дверь лифта закрылась, Лузулун сказала:

— Мой лорд говорила, что вы — беглый сегмент. Что вы лишились разума.

— Я — «Справедливость Торена». — Свою хватку я не ослабила. Все, что от него осталось. Это Анаандер Мианнаи меня уничтожила. Та ее часть, которая сейчас здесь. А другая ее часть присвоила мне звание и дала корабль.

Я подумала, не спросить ли ее, почему, зная, что я — вспомогательный компонент, она выступила против меня с такой недостаточной поддержкой и без оружия, насколько я поняла. Но затем мне в голову пришло, что, возможно, это было сделано намеренно и она не захочет отвечать на вопрос, когда может слышать база и, несомненно, наблюдает вся администрация, пусть из страха за ее безопасность.

— А у вас бывали такие дни, — спросила она, — когда казалось, что все бессмысленно?

— Довольно много с тех пор, как уничтожили «Справедливость Торена», — ответила я.

— Думаю, это кое–что объясняет, — сказала она, помолчав пару секунд. — Все это пение и мурлыканье. А администратор базы Селар знала? Она всегда мечтала встретиться со «Справедливостью Торена» и попросить его коллекцию песен.

— Она не знала. — Сейчас–то она уже знает. — Передайте ей, пожалуйста, мои сожаления.

— Разумеется, капитан флота.

Я оставила главу службы безопасности на причальной платформе. Пять втянула меня в челнок, а Восемь быстро закрыла переходный шлюз и запустила аварийную автоматическую расстыковку. Я подтянулась туда, где находилась Тайзэрвэт, и пристегнулась к сиденью рядом. Прикоснулась к ее плечу.

— Насколько я вижу, вы не сделали никаких ошибок, лейтенант.

— Благодарю, сэр. — Тайзэрвэт судорожно втянула воздух. — Извините, сэр. Корабль три часа напоминал мне сменить препараты, но я твердила Девять, что я в порядке, что мы заняты и это может обождать.

Я хотела было направить кораблю запрос о данных, чтобы увидеть ее настрой, но остановилась, несколько удивившись, что могу это сделать.

— Все в порядке, лейтенант, — сказала я. — У пас очень напряженная ситуация.

Не сиреневые глаза наполнились слезами. Она смахнула их рукой в коричневой перчатке.

— Я не перестаю думать о том, сэр, что следовало просто войти туда и подчинить базу себе, насколько смогла бы, вне зависимости от ее желаний. А потом я думаю: нет, именно так поступила бы она. Но как же нам?.. — Она осеклась. Снова вытерла глаза.

— Тиран передала приказ арестовать нас, — сказала я. — Я сильно сомневаюсь, что губернатор Джиарод применила код доступа, о котором вы не знали, и я вполне уверена, что она еще не пыталась войти в отсек центрального доступа. Но база тем не менее находилась в трудном положении. Мы ей нравимся, но она не хотела открыто противостоять администрации системы. Она сделала все, что могла, чтобы предупредить нас. И вполне справилась с этим в итоге — вот мы и здесь в конце концов. Я знаю, что вы хотели бы иметь непосредственный контроль над пей, и понимаю, как вы волновались из–за того, чтобы предоставить ей какую–то независимость. Но вы видите, как ценно то, что база хочет помочь нам?

— Да, я уже знаю, сэр.

— Я понимаю, что это кажется недостаточным. Но ее желания должно хватить.

Она подтвердила движением руки.

— Знаете, сэр, я много думала. О лейтенанте Оун. Из–за того что Тайзэрвэт была несколько дней, лордом Радча, она знала, что произошло в храме города Орс, на Шиз’урне, двадцать лет назад, когда лорд Мианнаи приказала лейтенанту Оун казнить граждан, которые могли раскрыть то, что Анаандер хотела сохранить в тайне. Когда лейтенант Оун чуть не отказалась это исполнить. И вне всякого сомнения, Тайзэрвэт догадалась о произошедшем на борту «Справедливости Торена», когда, потрясенная тем, что она сделала, и тем, что Анаандер просила у нее, лейтенант Оун в конце концов отказалась и умерла за это, а я была уничтожена. Хотя здесь находилась другая часть Анаандер Мианнаи. — Если бы она отказалась убить тех граждан, прямо там и тогда, все могло бы выйти наружу. Она бы за это умерла. Но она все равно умерла.

— Я не раз думала об этом за последние двадцать лет, — сказала я.

— Но, сэр, если бы она обладала властью, если бы ее отношения со Скаайат Оэр продолжались и у нее имелась бы поддержка Оэр, и сторонники, и связи, сэр, она могла бы сделать даже больше. У нее уже были вы, сэр, но что, если бы она обладала непосредственным, полным контролем над всей «Справедливостью Торена»? Представьте, что она могла бы совершить.

— Пожалуйста, Тайзэрвэт, — ответила я после трехсекундного молчания, — не делайте этого. Не говорите так. Не говорите мне: «Что, если бы лейтенант Оун не была бы лейтенантом Оун?» — словно в этом заключалось бы что–то хорошее. И я прошу вас подумать. Вы будете сражаться с тираном тем оружием, которое она создала для личного пользования?

— Мы и есть оружие, которое она создала для личного пользования.

— Да. Но примените ли вы все это оружие против нее? Чего вы достигаете? Вы будете такой же, как она, и если преуспеете, то добьетесь лишь смены имени тирана. Все останется по–прежнему.

Она смотрела на меня озадаченная, в смятении.

— А что, если не взяться за это оружие? — спросила она наконец. — И вы проиграете? Тогда тоже все останется по–прежнему.

— Именно так думала лейтенант Оун, — сказала я. — И слишком поздно осознала, что ошибалась.