Слуги Вонков [= Слуги ванкхов]

– Как называется эта площадь? – спросил Рейт у водителя.

– Это площадь Патетического Объединения, – объяснил тот. – Ты сам не из Сеттры? Рейт подтвердил его предположение, и водитель достал карту.

– Ближайшее интересное событие – это День суда. Человек убил двенадцать людей, четверо из них дети. Вся Сеттра соберется на этот праздник. Если ты еще будешь в городе, то получишь великолепную возможность доставить удовольствие твоей душе. А теперь мы уже почти приехали ко Дворцу Голубых Йадов.

– Едь как можно быстрее, я очень тороплюсь.

– Но я не могу подвергаться опасности попасть в аварию. Моя душа будет очень стыдиться.

– Понятно.

Трехколесный мотоцикл протарахтел по широкому бульвару, и водитель, насколько это ему удавалось, уворачивался от часто встречавшихся на пути выбоин и рытвин. Улица пролегала в тени огромных деревьев с коричневыми и пурпурно-зелеными листьями, и по обеим сторонам ее среди громады мрачноватых садов возвышались изящные дворцы непривычной архитектуры.

– Там дальше, на холме, уже виден Дворец Голубых Йадов, – объяснил водитель. – Какой вход, господин, ты предпочитаешь?

– Главный, конечно! Какой же еще?

– Как знаешь. Как правило, люди, пользующиеся главным входом, не приезжают на трехколесных мотоциклах.

Мотоцикл остановился под широким балдахином, и Рейт оплатил проезд. Когда он вышел, у его ног уже лежал шелковый платок, и двое слуг склонились в низком поклоне. Рейт быстро прошел через открытую арочную галерею в зал с зеркальными стенами. На серебряных цепях качались, позванивая, тысячи хрустальных призм, преломляющих свет. Перед ним склонился лакей в темно-зеленой ливрее. Он был уже рангом повыше, что-то вроде дворецкого или гофмейстера.

– Владыки нет дома, – сказал он. – Может, ты хочешь отдохнуть? Когда мой господин Кизанте вернется, он захочет тебя видеть.

– Я хотел бы встретиться с ним сразу. Меня зовут Адам Рейт.

– Из какого господин государства?

– Скажи господину Кизанте, что у меня очень важное послание.

Гофмейстер холодно посмотрел на него, и Рейт понял, что он нарушил правила этикета. Ничего не поделаешь, подумал он, владыка Голубых Йадов все равно вынужден будет кое-что проглотить.

– Не будешь ли ты любезен пройти со мной?

Гофмейстер провел Рейта во двор, в котором журчал изумрудно сверкавший водопад.

Прошло две минуты. Молодой человек в зеленых штанах до колен и изысканной куртке появился перед ним. Его лицо было очень бледным. Из-под четырехугольной шапочки из мягкого бархата выбивались иссиня-черные волосы. Он был очень красив и элегантен и выглядел предельно старательным и обязательным. Он критически осмотрел Рейта.

– Господин, ты утверждаешь, что имеешь для владыки Голубых Йадов послание? – спросил он. – Я его помощник. Ты можешь передать послание мне.

– Моя информация касается судьбы его дочери. Я хотел бы поговорить с господином лично Меня зовут Адам Рейт.

– Тогда, пожалуйста, следуй за мной.

Он привел Рейта в отделанное коричневатой слоновой костью помещение, освещаемое десятком светящихся призм. На другом конце комнаты стоял человек в элегантном костюме из черного и пурпурного шелка. Он был круглолицым, темноволосым и очень стройным. Широко сидящие глаза были тоже темными, и Рейт сразу понял, что этот человек в любой ситуации выказывал недоверие.

– Господин Кизанте, – обратился к нему помощник, – С этим привожу Вам неизвестного доныне Адама Рейта, который случайно оказался поблизости и узнал, что вы находитесь здесь.

Лорд молчал, и Рейту пришлось дать церемониальный ответ.

– Я очень рад, лорд Кизанте, что имею честь посетить ваш дворец. Только час назад прибыл я в Сеттру.

Но сразу же Рейт понял, что повел себя неправильно.

– Ах, да, – ответил лорд, – у тебя имеется известие о Шар Зарин?

– Да, – Рейт говорил точно так же холодно, как и лорд. – Я могу предоставить вам подробный отчет обо всем, что с ней случилось до ее трагической смерти…

Владыка Голубых Йадов смотрел в потолок и сказал, не глядя на Рейта;

– Значит, ты требуешь вознаграждения?

Тут в комнату зашел гофмейстер и прошептал что-то на ухо своему господину.

– Странно, здесь находится еще один из Золотых и Карнеольных, известный нам Дордолио, который тоже хочет получить вознаграждение.

– Вы можете его прогнать, – сказал Рейт, – так как его информация поверхностна.

– Моя дочь мертва?

– Мне очень жаль говорить это вам, но в приступе морской болезни она бросилась в воду.

– Когда и где это случилось?

– Около трех недель назад на борту корабля «Варгаз», плывущего по Драшаде, примерно на половине пути.

Лорд тяжело опустился в кресло, и Рейт ожидал, что тоже будет приглашен присесть, но приглашения не последовало.

– Мне кажется, что она была глубоко унижена, – сухо произнес лорд.

– Я этого не знаю. Я помог ей вырваться из рук священнослужительниц женских Таинств, после чего она находилась в безопасности и была под моей защитой. Она почти не надеялась попасть домой в Кат и упросила меня сопровождать ее. Она обещала мне вашу дружбу и признательность. Но когда мы уже были на корабле и плыли на восток, настроение ее ухудшилось: она стала более хмурой и, в конце концов, как я уже говорил, бросилась за борт.

Пока Рейт говорил, на лице лорда отражалось множество чувств.

– Значит теперь, когда моя дочь мертва, и я не могу проверить, как все это было, ты приходишь ко мне и требуешь вознаграждения? – надменно спросил он.

– Об этом вознаграждении, – холодно отвечал Рейт, – я в то время не знал. Да и сейчас я о нем ничего не знаю. Я прибыл в Кат по ряду причин. Самая незначительная из этих причин та, что я хотел познакомиться с вами. Но я вижу, что с вашей стороны не возникает желания выразить мне естественное вежливое признание, и поэтому я ухожу.