Служанка Его Светлости, или Как разорить герцога

– И я, – пожала его ладонь с тонкими пальцами.

Сквозь тучи выглянуло солнце, залив полянку светом, точно одобряя моё новое знакомство.

Глава 13

Дин споро умял мои невеликие запасы провизии:

– Мы можем остановиться в какой-нибудь деревушке. За пару монет нас пустят на ночлег.

– Я не хотела бы заходить в сёла. Может, просто сходишь, купишь ещё еды?

Менестрель насторожился:

– Дора, почему ты скрываешься? И почему идёшь в город совсем одна?

– До этого ты вопросами не задавался, когда схомячил все мои припасы.

Дин почесал светлую макушку:

– Я всегда говорил: пустое брюхо не даёт соображать голове. Но всё же, как так вышло, что осталась совсем одна? Идти до Касселя неблизко и опасно. И вдруг ты кого-нибудь ограбила?

– Боишься, отберу твою карликовую арфу?

– Это цитра, – насупился Дин, ласково погладив инструмент по лакированному боку, – так её ещё никто не обзывал. И да, боюсь, она досталась мне от учителя, его знали в нашем королевстве и любили.

– Почему же тогда ученик прозябает в холодном лесу без крошки хлеба?

– Случайно вышло, – буркнул юноша, – так бывает.

– Ну так играл бы крестьянам, глядишь, накормят тебя, если боишься каждого встречного.

– Встречные бывают разные, – задрал он палец, – а селяне ничего не понимают в высокой музыке, что облагораживает человека. Им подавай дуделки. Только ты так и не ответила на мой вопрос, – прищурился Дин, – клянусь сохранить тайну, если твоё путешествие не связано с преступлением.

– Да какое преступление, – отмахнулась, усевшись на какую-то корягу, – всего и прегрешений за мной, что я незаконнорождённый ребёнок.

– И? – Уставился на меня менестрель, – мало ли таких. Никого из дома не гонят. На воспитание в деревеньку отдают, бумаги какие надо справят и всех делов.

– Ну мне так не повезло. Я внебрачная дочь Беатрис Кассиани. Моя мамаша решила сослать меня в Монтклиф, а мне туда совсем не хочется. Вот и сбежала.

– Твоя мать – герцогиня Кассиани?! – Глаза Дина полезли на лоб, – ну и дела!

Он запустил пятерню в волосы, дёрнув себя за чуб.

– Это что-то меняет? – Спросила его.

– Ты лучше о своём родстве не говори. Документы у тебя есть?

– Да, – вспомнила про бумаги, хлопнув себя по лбу, – я в них и не глянула, как стащила из кабинета герцога.

– А ты отчаянная дони, – рассмеялся Дин, – сдаётся, это будет интересное путешествие.

Я, скрывшись за деревьями, задрала юбку блио, достала бумаги, спрятанные за лифом платья. Вернулась к парню и впервые развернула свои документы:

– Исадора, крестьянская дочь. Владения герцога Бруно Кассиани. И это всё? – Ничего не понимая, посмотрела я на Дина, – даже фамилии нет.

– Откуда она у крестьян, – усмехнулся парень, – ты что вчера родилась?

– Я всегда жила при замке. В каморке возле подвалов. Ничего не знаю о жизни.

– Угораздило тебя, – Дин опять дёрнул себя за чуб, этак он всю шевелюру вырвет, – ты знаешь, когда-то в ваших краях была одна песенка. Правда, герцог её запретил, под страхом того, что лично вырвет язык ослушавшемуся. Менестрель ударил по струнам и запел чистым звонким голосом:

В замке Кассиани своды высоки,

Под другими герцогу просто не пройти.

Беатрис с кем спала – целый ряд до конюха

С той поры рога ветвисты, высоки у муженька.

– Эх, так мне и сказали, что родилась от того самого конюха, – дослушала я куплет.

Дин рассмеялся:

– Прости, я не над тобой. Только не ведал, что песенка вовсе не лжёт. Думаешь, тебя будут искать? Потому боишься заходить в деревни?

– Всё может быть, – пожала я плечами.

– Тогда обойдёмся ночёвками в лесу, – легко согласился парень, – не так тут и холодно.

Я с сомнением поглядела на его наряд: куцую курточку – котарди (прим. автора – узкая, облегающая фигуру верхняя одежда), под которой виднелась рубаха, обтягивающие ноги штаны и ботиночки на тонкой подошве. Плащ, накинутый сверху, тоже не внушал доверия, книзу он основательно разлохматился этакой бахромой.

Дин заметил мой взгляд и покраснел:

– Я много путешествую. Оттого и одежда такая вот.

– И ты собираешься в город покорять тамошних аристократов в этом наряде?

– В тавернах можно неплохо заработать, – беззаботно отозвался он.

– Живёшь одним днём, стало быть? – Улыбнулась в ответ.

– Жизнь менестреля такая, – махнул парень рукой, – сегодня ты любимец публики, а завтра можешь оказаться в канаве. Я к этому привык.

– Тогда, друг мой, договоримся так. Мы идём вместе, но без всяких глупостей. Спросят, ответишь, что я твоя сестра.

– Ни о каких глупостях и не думал, – ещё больше покраснел менестрель.

– Ага, – лукаво ухмыльнулась я, по привычке чуть не сболтнула, что за свои годы научилась разбираться в мужчинах, – иди в деревню за едой, – протянула ему немного денег, – иначе мы до ночи так проболтаем.

Парень отдал мне свою цитру:

– Пусть пока побудет у тебя, ну-у-у, как залог того, что я не обману.

– Или опасаешься «тёплого» приёма в деревне?

Друг мой стал пунцовым.

– Иди уж, – взяла из его рук инструмент, – но с тебя причитается.

– Что? – Распахнул он глаза.

– Рассказать о себе. Я ведь ничего не утаила.

Пробормотав невразумительный ответ, Дин скрылся за деревьями. Долго ждать его не пришлось. Парень раздобыл хлеба, пирожков с мясом и даже несколько яблок. Торгуется он точно лучше, чем я.

Болтая, мы пошли в сторону Касселя, следуя по опушке леса.

– Эй, – напомнила я Дину, – как же история твоей жизни?

– О, – весело улыбнулся парень, – не так интересна, как твоя. Мои родители – крестьяне, а я шестой сын. Наследства мне не светило. Когда в нашей деревне на празднике оказался странствующий менестрель, он услышал, как я ему подпеваю, и предложил родителям взять к себе в ученики. Те были рады избавиться от лишнего рта. Мы всегда много путешествовали. Но однажды учитель заболел, денег на лекаря не было. Он скончался от лихорадки, а я остался один.