Служба - дни и ночи

— Нет, это не так, — возразил Яськов, — во-первых, Славук и до его пропажи одежду и обувь покупал, а во-вторых, размер не Виктора. Тут что-то другое.

Посоветовавшись, они решили организовать за Славуком наблюдение. Начали по очереди каждую ночь дежурить у его дома. Днем тот всегда находился на работе, среди людей, а ночью оставался дома.

Максим устроился в огороде Славука недалеко от забора. Высоко в небе блестели звезды, глубокая ночь и тишина опустились на деревню. Изредка где-то тявкнет собака, и больше ни звука. Время шло, и ночь близилась к концу. Уже начали подавать свои голоса петухи. Ларин устал, хотелось спать. Вдруг он услышал легкий скрип. Так обычно скрипит входная дверь дома. Так и есть. Во дворе промелькнули две человеческие тени. Люди направились к калитке и вышли на улицу. Ларин осторожно выглянул из-за забора и убедился, что один из идущих — Славук, второго он не знал. Они быстрым, но осторожным шагом вышли за деревню и направились к лесу. Ларин оказался в затруднительном положении. Чтобы не упустить из виду Славука и его спутника, надо было держаться недалеко от них. А попробуй это сделать, когда Славуку или его спутнику стоит только оглянуться назад и они увидят своего преследователя. Но делать нечего, и Ларин, соблюдая осторожность, двигался за ними. Ему часто приходилось бросаться на землю, когда казалось, что идущие впереди могут оглянуться. Хорошо, что еще под ногами была высокая трава, попадались редкие кусты. Вскоре Славук вместе с незнакомцем вошли в лес, и Максиму стало легче. Они прошли по узкой лесной дороге километра три и свернули прямо в чащу.

«Уж не к землянке ли они направляются?» — подумал Ларин. Он уже успел разглядеть второго и сделать вывод, что это не Раховский. В чаще надо было двигаться еще осторожнее. Ларину, чтобы не упустить их из вида, надо было сократить расстояние, и он теперь все время опасался наступить ногой на какую-нибудь сухую ветку, треск которой могут услышать.

Прошло еще полчаса.

Неожиданно голоса идущих впереди пропали. Ларин остановился и внимательно прислушался. Тихо. Он осторожно двинулся вперед и через десяток метров увидел землянку. Максим понял, что он не ошибся в своих предположениях. Ларин залез под густую ель. Ее раскидистые ветви надежно спрятали Максима. Со своей позиции он хорошо видел землянку и вход в нее. Верхушки деревьев заблестели в первых лучах солнца. Ларин подумал: «Скоро они должны появиться, Славуку же надо на работу». И точно, из землянки вышли двое. Ларин смог внимательно рассмотреть того, который был со Славуком. Надо было его хорошенько запомнить. Мысленно Максим диктовал своей памяти:

«Возраст — около сорока, рост высокий, волосы редкие, нос большой, крючковатый». О незнакомце можно было добавить еще и то, что у него небольшая борода и усы, одет неряшливо и не по сезону. На нем были староватый ватник, сапоги, очевидно, кирзовые.

Они продолжали ранее начатый разговор. Славук, видимо, успокаивая собеседника, довольно громко сказал: «Не грусти. Скоро все уладится. Уговорим эту пацанку, женишься и заживешь припеваючи. Но пока надо потерпеть, выждать, и твое терпение будет вознаграждено. Ну, пока. Приду к тебе завтра».

И Славук не оглядываясь пошел от землянки. Ларин подождал, пока незнакомец возвратится в свое логово, и двинулся за Славуком.

Максим понимал, что Славук теперь пойдет в деревню, и он сейчас нужен был Ларину только для того, чтобы не заблудиться в незнакомом лесу. Максим, держась поодаль, следовал за ним. Через час они приблизились к деревне.

Дальше так идти было опасно. И когда Славук прошел поле и скрылся в деревне за крайними домами, Ларин направился к своим.

Яськов уже не спал и находился во дворе. Они разбудили Дегтярева, и тут же, на сеновале, Ларин рассказал коллегам о том, что ему удалось увидеть и услышать.

— Так, видать, этот мужик раньше жил в землянке, — задумчиво проговорил Яськов.

— Но кто он? — задал вопрос Дегтярев. — На ком он хочет жениться?

— В этом нам и нужно разобраться, хлопцы, — ответил участковый инспектор.

Взвесив все «за» и «против», пришли к выводу, что трогать Славука и мужчину, находящегося в землянке, до приезда Ветрова они не будут. Теперь им нужно установить, кто он, этот неизвестный, и на ком хотят его женить, а также сконцентрировать внимание на поведении Славука и старухи Клещ.

Ларин предложил:

— А что, если нам завтра попробовать подслушать разговор Славука с этим мужчиной? Славук же обещал, что они завтра встретятся, и если они будут беседовать не в землянке, их разговор будет хорошо слышен в том месте, где я сегодня прятался.

Дегтярев поддержал это предложение, и они решили, что рано утром направятся в лес...

Рассказывает Калита

Ветров и «дед Щукарь», как мысленно окрестил Прыща инспектор, шли по улице. Оказалось, что Калита живет не так близко, как уверял Людко. Игорь попросил:

— Дедушка, расскажите о Калите.

— Это можно. Я его тоже хорошо знаю. До войны он работал участковым в милиции. Справедливый, толковый был работник. Когда организовался отряд, то Калиту назначили начальником разведки. Воевал он хорошо, находчивый, в смелости ему не откажешь. Помню, как однажды при артобстреле территории лагеря осколком снаряда была повреждена рация. Мы остались без связи с Большой землей. Радист, он к нам прилетел оттуда, сколько ни бился, но отремонтировать рацию не смог, не хватало некоторых деталей. Оказалось, что мелкие детали можно было заменить деталями от радиоприемника. Достать радиоприемник было поручено Калите. А где возьмешь в военное время приемник? И Матвей Петрович решил одолжить его у немцев, и не просто у немцев, а у самого командира их воинской части, находившейся в большой деревне. Правда, часть была нестроевая, она обеспечивала валку леса и отгрузку его для нужд фронта и тыла. Для этой работы немцы сгоняли с окрестных деревень жителей.

Калита разведал, в каком доме живет командир и как дом охраняется. Получалось, что днем дом охраняется одним солдатом, а ночью — двумя. Задача осложнялась еще и тем, что вокруг деревни у немцев имелись многочисленные посты. Матвей Петрович не побоялся, что может быть опознанным каким-нибудь предателем, пристроился к крестьянам, которые работали по перевозке леса. И вот однажды он и еще двое бойцов из отряда, переодетые под лесорубов, спрятав под одежду оружие и гранаты, нагрузили воз нарезанных и наколотых дров и направились в деревню. Этот момент Калита выбрал не случайно. Он знал, что командир части лично прибыл на место валки леса. Очевидно, фашистов не устраивали темпы работы. У деревни Калиту и его товарищей остановили немцы. Он объяснил им, что везет дрова в дом командира части, и даже уговорил, чтобы один из них показал, где находится этот дом. Расчет Калиты оказался правильным. Когда постовой, охранявший дом, увидел, что они прибыли в сопровождении немецкого солдата, то у него не возникло никаких подозрений. Сопровождавший их солдат ушел к себе на пост, а Матвей Петрович вместе со своими товарищами стали таскать и разгружать дрова с повозки в сарай. Улучив момент, они оглушили постового и связали его. Быстро взломали дверь дома, вынесли из него радиоприемник и спрятали его в повозке. Затем затащили постового в дом, уложили его связанного в постель командира, накрыли одеялом, а к спинке кровати Матвей Петрович привязал веревкой железное ядро, которое он нашел в сарае. Это ядро служило когда-то для чистки дымоходов и здорово смахивало на бомбу. После этого они забрали оружие у постового, сунули ему в рот кляп, сделали обыск в комнате, прихватили имеющиеся там ценные бумаги и документы и, написав на прощание записку, что немец-постовой заминирован, вышли во двор и на повозке уехали обратно. Проезжая мимо уже знакомых немцев, помахали им руками.

Приехали к лесорубам, сняли с воза приемник и дали деру в лес. Крестьяне потом рассказывали, как немцы на четвереньках долго ползали вокруг дома, боясь, что вот-вот мина сработает.

Дед обратился к Ветрову:

— Представляешь, о чем думал тот солдат, который лежал в кровати своего командира?

— Да, — рассмеялся Ветров, — в таком положении, пожалуй, будешь думать о том же, о чем вы думали, сидя на печке у своей родственницы.

— Да, это верно, — серьезно согласился Прыщ.

Вскоре они подошли к дому Калиты. Хозяин оказался среднего роста, лысоватым и очень подвижным человеком. Прыща он узнал сразу и, пригласив в дом гостей, усадил их на большой кожаный диван, сам продолжал ходить по комнате.

— Значит, жив оказался подлец, — говорил он о Славуке, — а я считал, что его убили. Но кто мог там в лесу подумать, что в кармане убитого во время перестрелки полицая оказались документы Славука? Так я и решил, что это Славук, тем более что лицо убитого рассмотреть было невозможно, его полностью разбило осколком. Ишь ты, как смог улизнуть от нас. Я, признаться, иногда о нем вспоминал, потому что здесь живут родственники его жены, и несколько раз они пытались выяснить ее судьбу, ведь женщина вместе с девятилетним сыном как в воду канула. Так, может, и она с ним?

— Нет, живет он один. Правда, в сорок восьмом году женился, но в пятьдесят втором жена умерла.

— А сын?

— Не знаю. Матвей Петрович, а кого из родственников его жены вы знаете?

— Здесь живет ее двоюродная сестра, и, если хотите, могу дать ее адрес. Она работала медсестрой в больнице, а теперь на пенсии. Кстати, Славук со своей женой и сыном во время войны проживали у нее.

Пока хозяин искал адрес в бумагах, Ветров спросил:

— А вы не знаете, что могло случиться с его женой?