Служба доставки госпожи попаданки

Я замерла, не зная какие подобрать слова, чтобы не быть слишком грубой.

— Ты думаешь, я не знаю, что нужно делать, чтобы выжить? Или думаешь, что твоя мать всегда была слабой и никчемной пустышкой? — Милира выпрямила спину и как-то по-особому развернула плечи, превращаясь в холодную аристократку Великого рода. — Лима, иди, — Милира повелительно махнула рукой девушке, и та в мгновение ока убежала, мы с Милирой остались одни в небольшой гостиной.

Она прошествовала к окну мимо меня, обдавая нежным цветочным запахом туалетной воды.

— При чем тут пустышка, мама? — сказала я. — Ты продаешь меня, как товар. Тебе все равно на мои чувства, на меня, тебе все равно, буду ли я счастлива.

— Ты – творец своего счастья, — сказала Милира, повернувшись, — Я могу направить тебя, дать тебе знания, куда нужно идти. Пойми, чтобы остаться на плаву, нам нужен мужчина! В этом мире все решают сила и мужчины. Будь ты сильной магичкой, ты выбирала бы себе мужа сама, но… ты пустышка, и выбирать нужно из того, что есть. Думаешь, я хочу выдавать тебя замуж за этого Октаголда? Да у него спеси больше, чем у столичных Великих родов. Какой-то занюханный местечковый аристократ, а думает, что весь мир должен стоять перед ним на коленях, таких почти невозможно приручить. Но из всех, кто тут есть, он лучшая партия для тебя. А счастье… — я впервые видела, как горят глаза матери, щеки раскраснелись, ладони сжаты в кулаки так сильно, что побелели костяшки пальцев, — если захочешь, ты будешь счастливой. Думаешь, твой отец сразу был прекрасным семьянином? О, мне пришлось год за годом подбирать к нему ключики, узнавать, как он реагирует на разные мои ответы и действия, пока я нашла тот самый способ, достигать равновесия, когда все счастливы. Разве ты росла несчастной, разве ты не считала нас образцовой семьей? Поверь, дочь, мне пришлось хорошо потрудиться, чтобы этого достичь. Когда меня, дочь Великого рода с урезанной магией, отдавали Итану, я поклялась доказать всем своим никчемным родственницам, что Милира Айс никогда не сдается! И я стала счастливой! А теперь соберись и покажи наконец всем, что ты, Куар! Тебе жаль золота на платье, но это не платье, это твоя крепость, за ней тебе будет все равно на взгляды всех этих урожденных и высших.

— Хорошо, — я кивнула, спорить с Милирой сейчас бессмысленно, да и многие ее слова падали на благодатную почву, все же элементаль может дать мне свободу от замужества, но говорить пока матери о вдруг появившейся силе ветра, я поостерегусь. Она слишком возбуждена и может что-нибудь сделать, что подвергнет опасности меня и ее, — но пообещай мне, что ты не будешь больше заниматься сводничеством. Это унизительно.

— Я постараюсь, Сари, — Милира покачала головой, потом раскрыла объятия, так она называла меня в минуты сентиментального настроения, — моя маленькая Сари, — я позволила себя обнять. — Я хочу, чтобы мы остались на острове и у тебя было будущее, у твоих детей было будущее. Октаголд серьезно болен, к тому же потерял половину памяти, я нанимала обученного слежке мага, чтобы узнать обо всем, что у него творится. Тебе нужно родить Октаголду сына, а потом ты останешься вдовой с его золотом.

Я отпрянула от Милиры:

— Мама!

— Все-все, — женщина сделала вид, что слова вырвались у нее против воли, но я теперь понимала, что Милира та еще манипуляторша и верить ей нельзя. А значит, доступ к сейфу я ей закрываю, и в свои планы не посвящаю. – Иди, дорогая, сегодня на балу ты будешь блистать, Октаголд, должен официально попросить у меня твоей руки, а мы будем ставить ему условия.

Я выдохнула, она неисправима, так искусно плести свои интриги и не попадаться… Бедный Итан, с кем он жил всю жизнь...

Хотя…

Я поднималась по лестнице в свою комнату и думала.

Итан был счастлив. Он занимался любимым делом, у него была дочка, в которой он души не чаял, и у него был свой дом. Если бы не эта бесконечная зима, а из-за нее бешеная инфляция цен на продукты и магию, мы жили бы вполне спокойно еще не один год.

Лаура, смешливая девушка где-то моих лет, уже вовсю хозяйничала в гардеробной, перетряхивая все мои вещи и подбирая к платью туфельки, сумочку, веер, шпильки.

— Госпожа Сарита, вы будете прекрасны в этом платье, — она услышала, как хлопнула дверь, и тут же кинула взгляд в угол комнаты, где на манекене висело платье.

Если откинуть все мысли, что вот эти вот тряпки стоят много золота, то платье и правда было шикарным. Материал с эффектом стекла преломлял свет, создавая причудливые узоры, переливалась на свету серебряная вышивка, а хрустальные кристаллы, которые тут ценились за свои свойства накапливать магию, сверкали гранями. От всего этого великолепия у меня даже глаз дернулся. Местная мода мне не нравилась, поэтому я обошла манекен и вздохнула.

— Лаура, неси ножницы.

— Нет! Пожалуйста! Опять резать? Ну госпожа… — Лаура умоляюще посмотрела на меня карими глазами олененка Бэмби.

Служанки знали, что я без зазрения совести отрезаю лишние рюшки с платьев и также прорежаю цветочные клумбы, которые местные портнихи пытаются создать из любого наряда.

— Надо, Лаура, надо, — покачала я головой. — Ты хочешь, чтобы я этой красотой кого-нибудь прибила, когда пойду танцевать? Тут только кристаллов киллограмов десять.

Девушка опустила голову и пошла к небольшому шкафчику, где у меня хранилась всякая мелочевка и положенные каждой аристократке нитки для вышивания и вязания.

Я же наметила, что будет точно лишним во всей это красоте и, получив огромные ножницы, принялась аккуратно создавать образ ледяной королевы.

Можно, конечно, и снегурочки, но для нее платье даже после всех обрезок слишком шикарное.

Подготовка к балу заняла все время до назначенной Октаголдом встречи.

Я отмокала в ванне, потом Лаура умасливала мое тело вкусно пахнущими маслами, расчесывала и сушила волосы, небольшая капля магии помогала ей применять бытовые заклинания.

Но пока мое тело готовилось к балу, в голове трещала без умолку Бусинка.

— Вот если бы я была мышкой, ты могла бы взять меня с собой, — ныла тысячелетняя элементаль, — да, мне много лет, но я начинаю жизнь с чистого листа, каждое слияние с одаренным откатывает меня назад в развитии. И почему вы такие хрупкие?! Вот последний… О, кстати, я вспомнила, кто был моим последним хранителем, правда, — Бусинка задумалась, — как-то мутно помню, но это был мужчина, дреймор, сильный, смелый, он сражался с монстрами и парил над огненной стихией, не боясь обжечься.

Я вздохнула и перевернулась на спину, все стратегические места были прикрыты нижним бельем, подштанниками и бюстье, чтобы не смущать служанку.

— Я не увижу, как ты будешь танцевать, — возмущалась элементаль, а потом взвыла: — Сарита, меня опять гоняют по дорожкам, я не могу застояться, я элементаль! Немедленно принимайся за тренировки! Я хочу поменять форму!

Я хмыкнула: почему бы и нет, время есть и прикрыла глаза, стараясь расслабиться и погрузиться в медитацию. В академии учили, что медитации — лучший способ познать свою силу. У меня тогда познавать нечего было, капелька ледяной магии, которая и чувствовалась как капелька. Но стоило мне погрузиться в медитацию сейчас, я словно утонула в океане и чуть не вышла из медитации, так испугалась хлынувшую в меня силу.

— Не бойся, — голос Бусинки был спокойным и уверенным, — ты не утонешь, зачерпни немного силы, представь, что глотаешь ее.

Я не стала спрашивать, а просто сделала, как говорила элементаль, все же тысячелетней разумной магии можно доверять. Как оказалось, нельзя!

Меня так пробрало, словно я глотнула спирта, был у меня такой неприятный опыт. Я открыла глаза и рот одновременно и выдохнула ветер, который тугой струей ударил в потолок, сбил качающийся ночник и разметал в разные стороны все, что было не прибито, даже пискнувшую Лауру. Вот черт!