Служба доставки госпожи попаданки

Я подскочила и, не обращая внимания на платье, которое завалилось, как и все в комнате, понеслась к Лауре.

— Как ты? – помогла ей сесть.

— Госпожа Сарита, что это было? – девушка потерла затылок, которым ударилась об стену.

— Это артефакт сломался, — я врала и не краснела, — давай я тебя подлечу, нас в академии учили.

— Как же это? Какой артефакт?

— Родовой, Куаров, ты же видела, сила ветра была, а я ледяная.

Я помогла Лауре добраться до кресла и усадила ее внутрь. Потом припомнила простейшее заклинание лечения и приложила руку к затылку девушки.

Никогда еще заклинания не давались мне так легко, конструкт напитался за пару секунд и тут же облегчил боль Лауры.

— Спасибо, госпожа, — девушка встала и оглянула комнату, в которой словно ураган прошелся. —Давайте я тут уберу, когда вас соберу, а то госпожа Милира ругаться будет.

— Согласна, — выдохнула я от облегчения, что получилось так легко отмахаться от того, что натворила.

— Я забыла, — голос у Бусинки виноватый, — тебе еще рано магией искру кормить.

— Надеюсь, мне не захочется среди бала летать под потолком? —Бусинка в моем голосе сарказм не услышала, сразу стала успокаивать.

— Нет-нет, ты лишнее из организма уже выпустила, — уверила она меня, пока мы с Лаурой поднимали платье.

В дверь осторожно постучали:

— Госпожа, — голос Тора, — у вас все хорошо?

— Все хорошо, Тор, можешь сказать матушке, что я выйду через два часа.

Дворецкий, осторожно ступая, ушел, а мы с Лаурой переглянулись словно две заговорщицы.

— Как хорошо, что платье не пострадало, — сказала служанка.

Следующий час Лаура накрутила, начесала мне прическу, потом вертела меня на специальном круге для примерки, мучаясь с завязками подъюбников, шнуровкой корсета, и подшиванием подола, который оказался немного длинным.

Ровно через два часа я осторожно спускалась, на плечах лежала белоснежная пелерина с синими крапинками, перчатки из тончайшей кожи обтягивали ладони, тепла от них практически никакого, но мне такие можно, не замерзну. На ногах такие же тонкокожие белые сапожки на небольшом каблучке.

Милира с видом королевы стояла уже у дверей и недовольно смотрела на меня.

— Сарита, ты опять оборвала рюши.

— Отрезала, ты же знаешь, я терпеть не могу лишние украшения.

Спорить со мной женщина не стала, повернулась к застывшему рядом Тору:

— Ждите нас к ночи, Тор.

Дворецкий кивнул.

— И скажи Ирмату, чтобы на ночь всех виверн закрыли в загонах с крышей, мало ли, — передала я через дворецкого послание.

Ирмат не пришел нас провожать. Мне почему-то показалось, что я все-таки обидела друга.

— Его обидишь, — издалека голос Бусинки, — скажи этому ущербному, что у меня нормальные пропорции тела, он измеряет мне лапы, когти и проверяет клюв. Я что, по-твоему, животное?

— Бусинка, ты элементаль, высший и самый терпеливый и самый умный, — я мысленно успокоила бедную виверну. Ирмат бывает иногда слишком упрям. — Я обещаю, что постараюсь прилететь пораньше и мы будем заниматься.

— Правильно, — Бусинка вроде успокоилась, — но я тебя предупреждаю, если этот твой друг, решит ко мне в загон самца запустить я их на лоскутки порву. Мы, элементали, так не размножаемся. Мы вообще никак не размножаемся. Мы просто есть, двадцать высших элементалей.

По лестнице скатился чуть ли не кубарем спешащий Леер и поправив укороченное пальто, несуразную шапку, которая больше походила на перевернутый горшок, сказал:

— Я готов, мои дорогие родственницы.

— Мама, — я нахмурилась и посмотрела на Милиру, только этого прохвоста нам не хватало.

— У нас должен быть сопровождающий мужчина, — пожала плечами Милира, — приличия, Сарита.

Объяснения Милиры прервались сотрясением острова и гудком от моба Октаголда. Явился. Я испытывала странное чувство двойственности. С одной стороны, сердце заколотилось как сумасшедшее от скорой встречи, а с другой стороны, я очень хотела, чтобы Октаголд забыл о моем существовании.

— Хорошо тебе повеселиться и отдохнуть Сарита, — голос Бусинки опять был вдалеке, — не забывай о своем несчастном элементале.

Я еле сдержала улыбку, представив виверну с жалобной моськой. Мысленно пообещала ей, что буду заниматься с полной отдачей, и очень скоро она сможет перекидываться в любую форму.

— Ловлю тебя на слове, — Бусинка печально вздохнула, а я вышла вслед за Милирой на улицу.

Острова не могли летать там, где им вздумается. Естественно, был учет островов, и деление на круги. Каждый круг имел определенную территорию, над которой могут летать прикрепленные к нему острова. Самые старые летали спокойно те, что помоложе только по мере надобности. Острова Великих родов не имели привязки и могли бороздить воздушное пространство, где захотят, но мы уже не Великий род.

Наш остров, если я решусь на нем летать, нужно поддерживать магией. Бусинка сказала, что для нас это будет легко, пока же я даже себя в воздух поднять не могу.

Так вот, острова одного круга, старались держаться кучно, так что лететь до острова Иришей было пятнадцать минут, а до общего острова, который принадлежит империи — целый час. Если какой-то из островов решит поменять свое место стоянки в пределах круга, должен предупредить императорскую надзорную службу. После этого карта круга обновляется и рассылается магическим вестником по островам.

Чтобы получить карту островов соседнего округа, нужно делать запрос и его также вышлют имперские службы. И рейсы мобов ходили по островам постоянно. Различная доставка: продуктов, вещей, инструментов, в общем, всего, что можно.

Теперь, если служанка из трактира сказала правду, мобы почти не ходят. Летающие твари нападают уже не только на мобы, но и на острова. Плохо. Маги еще могут защититься, а как же простые люди? К холоду добавляется угроза пострашней и почему империя не реагирует на проблемы Витрума? Сидят себе в тепле, и все равно им, что у нас люди скоро замерзать начнут.

За всеми этими мыслями я даже забыла, куда иду, и только когда мы вплотную подошли к мобу Октаголда, вздрогнула, наткнувшись на яростный ненавидящий взгляд Делоры Тирс.

— Прошу, ниары Куар, — Октаголд стоял возле трапа, который вел на моб и жадно поедал меня взглядом.

Смотри-ка даже решил нас ниарами назвать, так только женщин из Великих родов зовут. Я никогда ниарой не была, а Милира потеряла право так называться, когда стала Куар. Галантность полукровки напрягала. Лучше бы он подкалывал и выказывал свое превосходство, мне так легче ему отпор давать. Когда на тебя смотрят, как на что-то прекрасное, сбивается воинственный настрой.