Служба по расчету

— Не сможешь.

Кажется, пора применить немного магии. Сейчас наше спокойствие зависело от этого парня, а Василий пока что казался мне ненадежным. Поэтому я аккуратно применил связку стихии земли и эфира — и солдат со всего размаху напоролся на выросшую посреди тропы корягу. Матюгнувшись, он полетел на землю, стараясь не потерять винтовку.

Я быстро его подхватил и не дал упасть.

— Осторожнее… Извините, не знаю вашего звания.

— Да рядовой я. — Он перехватил винтовку. — Спасибо.

— Местный?

Солдат кивнул.

— Ага. Из деревушки близ Кексгольма. А вы все питерские?

Я покачал головой.

— Не-а, я провинциальный. Из Выборга. Феня тоже из моих краев. У нас столичная только Ксюня.

Кажется, именно это оказалось ключиком.

— И как к вам там относятся, в университете?

— Ну, там много приезжих… А вообще, конечно, снисходительно.

Что забавно, ведь даже не пришлось врать. Потому что в дворянских кругах существовало четкое разделение на столичных, московских — это вообще была отдельная категория аристократии, и провинциальных. А Выборг ментально был ближе к Финляндии, чем к Петербургу.

— Значит, хлебнули лиха, да? — печально усмехнулся солдат.

— Ну, пару раз пришлось врезать. Поутихли…

— И правильно. Нечего им там в столицах носы задирать.

— Ага, а то можно сломать случайно. Правда, потом за это в полицию забирают, — ухмыльнулся я.

Василий оглядел меня с ног до головы.

— А так и не скажешь, что ты мастак драться. Не, задатки-то у тебя есть. Но ты ж студент… Без обид, Леша.

Я пожал плечами.

— Это ты еще не был на пьянке философского факультета. Там кровавый мордобой может начаться из-за книжки…

— Хе! Вот, пришли, ребят. Только давайте побыстрее. Скоро должны мои сослуживцы вернуться. Они могут нас заметить с пристани. Так что вам бы убраться до их возвращения…

Так-так… Вот, значит, почему солдат так нервничал. На острове почти никого не было.

Я сделал вид, что пропустил эту информацию мимо ушей.

— Хорошо, мы поторопимся. Еще раз спасибо.

Василий отодвинул нависшие над тропой еловые лапы и помог девушкам выйти на поляну.

— Вот он какой, — кивнула Феня. — Здоровенный.

Конь-камень находился примерно в полутора километрах от монастыря, но стоял почти на берегу, и его — а, значит, и нас — было видно с воды. Это был огромный валун, отдалённо похожий на череп лошади.

Когда-то Конь-камень был языческим святилищем древних карело-финнов, и здесь совершались обряды и жертвоприношения. Но, по преданиям, преподобный Арсений молитвой изгнал из-под камня обитавших здесь злых духов, которые превратились в стаю ворон и улетели на материк. Вместе с ними остров покинули и змеи. А в память о чуде на Конь-камне воздвигли часовню.

Считалось, что именно Конь-камень и дал название острову.

— Я пока тут посторожу, а вы долбите свою каменюку, — сказал Василий.

Я подошел ближе к камню, сосредоточившись на поиске остаточных излучений. Да, фон на острове точно был, причем фонило ощутимо.

— Девушки, я сам все сделаю. Хорошо?

Я многозначительно уставился на Аграфену и жестом попросил ее не подпускать Оксану близко. Потому что с каждым шагом я ощущал все усиливавшуюся энергию Искажения. К счастью, остаточную.

Валун и правда был здоровенный — метров девять на шесть, и в высоту около четырех. Из серого гранита со сверкающими прожилками кварца. На вершине камня поставили маленькую часовенку, и я заметил, что она выглядела поврежденной. И от нее тоже исходила остаточная энергия. Свежая!

Нет, здесь точно открывались Искажения после трагедии. Я приложил одну руку к камню, а вторую — к стене часовни. И вздрогнул, когда в меня полилась инородная сила.

Аграфена молча на меня взглянула и чуть вздернула подбородок спрашивая, нашел ли я что-нибудь. Я так же молча кивнул. Помощница инстинктивно отпрянула и потащила за собой Оксану. Журналистка как раз делала фотографии и раздраженно зашипела на Феню, когда та смазала ей кадр.

— Ну чего, наскреб свой образец? — нетерпеливо спросил Василий.

— Почти, — отозвался я, анализируя остаточную энергию.

Судя по площади, Искажение было небольшим. Открылось в районе часовни — оттуда и повреждения. Энергия большей частью ушла в гранит, потому что эти камни почему-то хорошо ее принимают и задерживают.

Я снял остатки инородной силы и мысленно подозвал Чуфту, чтобы тоже подлетела и попировала. Чайка спикировала на крышу часовни и дожидалась, пока мы уйдем — она предпочитала питаться и преображаться в одиночестве.

Покинув часовню, я спустился и решил обойти Конь-камень с другой стороны. И резко остановился, увидев то, что кто-то пытался скрыть.

— Что за черт…

Под наспех сваленным лапником зияла здоровенная дыра — кто-то сколол большой кусок камня. Земля вокруг была утоптана, и где-то даже виднелись следы недавнего человеческого вмешательства. Пострадавший бок камня был сильно исцарапан, словно его скребли чем-то металлическим…

— Оксана, подойди сюда, пожалуйста, — позвал я. — Нужно сделать фотографии.

— Чего у вас там? — спросил Василий.

— Вы тоже, подойдите, если не затруднит. Вам стоит на это взглянуть.

Журналистка бодро подобралась ко мне и охнула, увидев раненую святыню.

— Ничего себе… Кто же его так…

Василий тоже подошел и, увидев картину, пробубнил под нос ругательство. Я поднял глаза на солдата.

— Этот камень вообще-то состоит в списке культурного наследия империи и охраняется государством. Без претензий лично к вам, Василий, но… Какого хрена?

Солдат скривился, словно его ударили, и я заметил, что его руки сжалась в кулаки.

— Вот же черти…

— Оксан, отсними здесь все в деталях, пожалуйста, а мы пока поговорим с Василием. Идем, рядовой.

Солдат достал из кармана пачку сигарет и закурил. Молча сделав несколько глубоких затяжек, он спохватился и предложил мне сигарету.

— Благодарю, но не курю.

— Вы доложите, да? — скорее печально, обреченно, спросил он.

— Боюсь, придется, — отозвался я. — Но не туда, куда вы думаете.