Служба поддержки

– Ну что, 'нарушителями' нас не назвали. 'Чужаками' тоже, хотя уж казалось бы. Это хорошо. Так, сейчас по идее должны вызвать меня...

Но вместо этого поднялся тот из Секракх, который все это время лежал на кушетке. Он болезненно покачался в сидячем положении, поддерживаемый парой других ящеров, затем собрался с силами и встал.

– Это не нужно, - заметила одна из самок.

– С позволения Матери...
– прохрипел тот. Главнокомандующая не отреагировала.

– С позволения... Мы только выполняли приказ. Но это должно было быть осуществлено. Иначе вот они, - он ткнул когтем в сторону Марины и Ярика, - заполонят планету. Они как чума. Они могут приносить потомство каждый год. А Создатели будут требовать не вмешиваться, не лезть, не влиять... Вы можете дезинтегрировать нас за неподчинение. Но не дайте им...

Раптор закашлялся, его уложили обратно. Марина не заметила, как сама встала, сжав кулаки - столько ненависти было в словах чешуйчатого оратора. Ассистент Понимающего еле усадил ее обратно. Самки-командующие переглянулись.

Неожиданно заговорил Зейн. Ярик аж впился взглядом в лицо 'старого-нового' знакомого.

– С позволения главнокомандующей, - ага, значит, Мать Гнезда она только для своих, - я к данной ситуации имею косвенную причастность. Уважаемая командующая пограничной базой, комендант Сет, вызвала меня, когда я составлял базовую альфа-версию словаря боевого жаргона народа Себекх. Она сообщила, что задержанные при странных обстоятельствах представители неизвестной расы упомянули мое имя. И даже предоставили однозначные данные для моей идентификации. Мне стало любопытно. В глубине души я был уверен, что произошла какая-то ошибка.

Чужой замолчал на мгновение, обвел взглядом присутствующих, убедился, что ему верят, и продолжил:

– Поэтому я пообщался с присутствующими здесь Ярро - точнее, Ярославом - и Мариной. И самостоятельно произвел семантический анализ структуры нашего с ними разговора. Он совпадает с данными эмоционально-поведенческого контроля: эти Люди не лгут. Я далек от мысли указывать уважаемой главнокомандующей, что стоит делать, а что делать не стоит. Но мне кажется, в словах Людей есть резон. Я понимаю их стремление защитить, обеспечить будущее своего вида. Наверное, Ярро прав - в перспективе я действительно мог бы стать Понимающим... Впрочем, это к делу не относится, прошу меня простить.

Зейн замолчал. Выглядел он при этом задумчиво. Ну, насколько можно было судить по его нечеловеческому лицу. Мать Гнезда пошевелилась и открыла глаза. Она смотрела на Ярика.

– Говори, - прошелестело в воздухе. Молодой человек пожал плечами.

– С позволения главнокомандующей, говорить-то особо и нечего.

Возникла пауза. Верховные самки недоуменно дергали хвостами. Зейн вдруг ухмыльнулся - знакомо, как в самый первый раз.

– Поясни, - снова раздался еле слышный голос. Ярик послушно развел руками.

– Информация, которую изложили все присутствующие, исчерпывающа. Я не могу ничего добавить или убавить. У меня нет никаких претензий к командиру патруля, - кивок головой в сторону Белого Гребня, - к коменданту базы, - теперь в сторону Сет, - и даже к нашим... оппонентам, - он повернулся к группе Секракх и понимающе, с уважением поклонился. Сидящий на койке, очевидно, лидер команды, молча скрестил лапы на груди. Ярослав продолжал:

– Все дело в недопонимании между нами. В истории человечества такое происходило сплошь и рядом: одни не могли или не хотели выслушать других. Не могли или не хотели попытаться понять. Попытаться договориться. После чего начинались конфликты, войны, геноцид... Мне кажется, глупо спорить и пытаться друг друга уничтожить там, где можно плодотворно сотрудничать. Впрочем, я пока не знаю, чего на самом деле хотите вы сами. Быть может, вам кажется иначе.

Теперь тишина затянулась. Ярик снова пожал плечами... И тут Мать Гнезда указала на Марину.

– Скажи свое слово.

– 19-

Марине еще никогда не было так страшно. Даже когда на нее напали в собственной квартире. Даже когда она бежала под огнем пары десятков Солдат Улья и Секракх. Даже когда поняла, что они с Яриком остались единственными представителями Человечества за миллион лет до своего рождения. Но нужно было что-то сказать. Только вот что?

Самым навязчивым и регулярным кошмаром, из тех, что обычно вкрадываются в утренний сон и портят весь оставшийся день, для Марины был сон про экзамены. Иногда, впрочем, это заменялось сдачей курсовой или написанием контрольной работы. Будто бы ей вдруг срочно, без малейшей подготовки надо написать или рассказать о том, о чем она не имеет ни малейшего представления, а преподаватель, во сне имеющий черты лица, скопированные со всех недоброжелателей разом, сидит, укоризненно смотрит ей куда-то в область декольте и еще подначивает, гад такой. Прямо сейчас ощущения были болезненно схожи - до степени смешения.

– Уважаемая Мать... Ой, я, наверное, не имею права вас так называть... Простите.

Главнокомандующая поощряющее кивнула.

– Не критично. Продолжай.

Девушка обхватила себя за плечи.

– Вы знаете, я совершенно ничего из этого не хотела... Никаких приключений, никакой стрельбы, никаких всепланетных заговоров и путешествий во времени. Я всегда хотела просто жить, работать, иметь свой дом, семью, детей...
– она покосилась на молодого человека.
– Но мне не оставили выбора. Точнее, выбор-то был... Но я не смогла поступить иначе.

– Честно говоря, я все это время ненавидела вас, всю вашу расу, - в зале раздались недовольные голоса, но Мать Гнезда вскинула лапу, и все утихло.
– А теперь понимаю: дело не в наличии или отсутствии чешуи, хвоста или клыков. Я бы никогда не смогла себе представить, что буду вот так сидеть и спокойно разговаривать с существом, которое древнее всей истории человечества. Но теперь, после всего произошедшего, мир стал для меня... шире. Как будто я все это время жила в коробке. А потом вылезла и оглянулась по сторонам.

Она вздохнула и покачалась с пятки на носок. Все молчали. Ярик смотрел на нее как-то по-новому - с откровенным любопытством и неким даже удивлением. Марина сцепила ладони и снова обратилась к главнокомандующей:

– Так вот, мне кажется, что мы все как бы сидим в своих коробках и не решаемся выглянуть наружу. Тут вот много говорили о том, что произошло: цифры, факты... Я достаточно имела дел с цифрами и фактами в своей жизни. В итоге всегда оказывается, что не они являются главным. Главное - что будет дальше. Даже если мы, люди, просто неудачный эксперимент - мы очень хотим жить. Я, - она сделала ударение на этом слове, - я очень хочу жить. Может, даже увидеть родных... Когда-нибудь. Дайте нам шанс. Пожалуйста.

В наступившей тишине было слышно, как снова заскрипела лежанка раненого Секракх. Марина обернулась на звук. Тот снова стоял, опираясь одной из лап на койку.

– Я ошибался...
– голос его был еле слышен.
– Мы все ошибались...
– ящер заперхал, его заколотил кашель, но он отмахнулся от попыток уложить себя обратно.
– С позволения Матери Гнезда... Если это возможно... Простите нас. Мы... Мы тоже просто хотели жить. Очень.

Он с трудом поклонился. Ярослав тут же вскочил и поклонился в ответ. Марина закусила губу, но повторила движение. Встал Зейн. Встала Сет. Встал Белый Гребень и остальные патрульные. Каждый из них по очереди совершил вежливый, уважительный, исполненный достоинства поклон. Последней встала Мать Гнезда.

– У меня нет причин сомневаться в искренности называющих себя Людьми. У меня нет причин сомневаться в искренности называющих себя Секракх. Мы понимаем мотивы и логику наших потомков - и наших, вероятно, будущих соседей по планете. Вместе с тем я хочу напомнить всем, что мы сами появились на свет благодаря нашим Создателям. Каковы бы ни были их побуждения - нам дали возможность существовать. Я не имею права отнять такую же возможность у Людей. И я не хочу этого делать. Мы закончили.

Встала другая самка.