Служба Смерти

За время декрета я отвыкла от шопинга, затаскивала одежду до дыр. Мне некуда было носить красивые платья и дорогие туфли. Поэтому ни того, ни другого у меня не было.

Единственное, что я приобрела пару лет назад, — это чёрную кожаную куртку и лосины для удобной охоты. Этот вызывающий наряд я тщательно прятала и надевала только по случаю.

В остальном я была похожа на замученную мамашу в старых джинсах и вытершейся на локтях водолазке или выцветшей футболке.

В Нижний Волчок мы с детьми уехали в четверг на автобусе, я даже не сочла нужным оставить записку или предупредить Дилана: на этот раз мириться с унижением и скрывать свою обиду я не собиралась, на уме крутились только нецензурные выражения. Захотелось отомстить, точнее, достойно отплатить за всю боль, что он мне причинил. Я понимала, что месть не вернёт ему любовь ко мне, но мой внутренний кувшин был переполнен негативом, и ничто другое из него выплеснуться не могло.

Он позвонил следующим утром:

— Почему не предупредила? — резко и без вступления выругался его голос.

Я знала, что этот вопрос прозвучит, поэтому ответила уже заготовленной фразой:

— Ты думал, я захочу с тобой разговаривать после такого?

— Ты забываешься, — тихим, но угрожающим тоном сказал он.

— Я устала от твоего вечного недовольства и оскорблений. Нам с детьми будет лучше в деревне.

Он отключил разговор и оставил меня наедине со своим негодованием. Мне было интересно, когда же всё-таки дело дойдёт до развода?

— Кто звонил, мам? — спросил Максим.

— Никто.

— М-м, — догадался о личности некоего «никто» сын. — Я уже готов идти. А ты?

— Да, только соберу пакет с едой. Ты накачал колёса у обоих велосипедов?

— Ну, разумеется! — с видом знатока-воображалы ответил Максим. Он всегда был рад показать, что он мужчина и что на него можно положиться.

Мы отправились к Волчьей горе, чтобы оттуда добраться до избы Егора. Связи с ним у нас не было, поэтому мы ехали без предупреждения.

Я, как обычно, сама проверила, работает ли портал через обрыв, и только потом разрешила прыгнуть в него Максиму (Полину я перенесла на руках).

Тропа в лесу довела нас до самого дома Егора. Местами, где земля была не покрыта мхом и кустарником, мы даже могли ехать на велосипедах.

В избе оказалось пусто, поблизости тоже никого не было, поэтому мы оставили транспорт с вещами и направились в волчью деревню. Полина быстро устала, поэтому нам с Максимом пришлось по очереди нести её на руках.

Женщины, работающие на полях, сказали, что в Верхний Волчок привезли Савватея, и что он сильно болен, а Егора видели возле дома председателя с полчаса назад.

Больше никого искать нам не пришлось: Егор уже спешил нам навстречу.

— Здравствуйте, — невесело улыбнулся он. — Меня отправили за вами. Давайте, я подержу Полину?

— Привет, Егор, — сказала я, передавая ему дочь. — Она уже устала, хочет спать.

— Вас ждут, — серьёзно и с нескрываемой грустью произнёс он.

— Я слышала, что Савватей здесь…

Егор кивнул.

Нас провели прямо к главе клана. Егор с Максимом остались за дверями комнаты, Полина вцепилась в меня и вошла со мной.

Савватей умирал. Причём это было не моё предположение или первое впечатление, вовсе нет: в комнате витала смерть, смерть кричала о себе, заставляя нас с Полиной оглядеться по сторонам.

— Вы хотели меня видеть? — спросила я.

— О-очень во-вре-мя… — как всегда с заиканием, но вполне разборчиво пробормотал Савватей.

Причина того, почему я нахожусь возле постели верховного, по-прежнему оставалась для меня загадкой.

— Чем я могу помочь?

Савватей посмотрел на Полину и неловким жестом позвал её к себе. Полина, словно забыв о своём аутизме, подошла вплотную к кровати, затем кивнула главе клана, словно тот о чём-то с ней говорил. Полина, вне всякого сомнения, смотрела прямо в глаза Савватею!

— Я рад, что ты сде-лала всё пра-вильно, — снова обратился ко мне верховный. — У тебя хоро-шая, силь-ная де-вочка.

— Спасибо, но я всё равно не понимаю…

— О-о-о… — простонал он, закрывая глаза. — Мне жаль… У тебя много вопро-сов, но ничего уже нель-зя сделать. Плохое вре-мя, плохое…

Савватей говорил загадками.

— Что-то грозит детям? — испугалась я.

Он покачал головой в ответ.

— Вы уже знаете, кто будет вместо вас?

— О да… Я исчер-пал свою силу, сде-лал всё, что мог. Я устал.

— Ни о чём не хотите меня попросить? — с надеждой на какое-нибудь неожиданное чудо, спросила я.

— Ты уже сде-ла-ла то, для чего была нужна. Мне жаль рас-пада твоей семьи, Диана… — выдохнул он.

— Я в любом случае останусь рядом с детьми. Дилан так и не смог стать тем, кем был до болезни. Ошибки не проходят бесследно, но и с этим можно жить.

— О-о-о… я ничего не вижу… — снова застонал он.

Верховный сильно изменился с момента нашей последней встречи: иссох и состарился. Я поняла, что его высшие силы уже переданы новому верховному. Савватей не хотел говорить, кто занял его место, или, может, не имел такого права.

Полина снова прижалась ко мне и стала теребить меня за кофту в знак того, что нам пора идти.

После нашего визита Савватей прожил ещё пять дней. Хоронили его на кладбище в Верхнем Волчке.

Деревенские жители тоже не знали, кто стал новым главой клана. Издавна период между смертью старого и появлением нового верховного считался тёмным, слепым временем. Это могло быть связано с тем, что новый глава клана на тот момент ещё являлся младенцем.

В годы, пока молодой управленец подрастал, ответственность за жизнедеятельность клана на себя брала особая служба, та самая, которая при необходимости могла прибегнуть к нейтрализации или убийству кого-либо из полуволков, если он грубо нарушал законы клана.

Савватей был первым человеком, на кого в упор посмотрела Полина. То ли близость смерти бывшего главы клана сыграла свою роль, то ли он применил к ней остатки своих уникальных способностей, но факт остаётся фактом: с этого дня моя дочь научилась замечать людей.

Осознание случившегося дошло до меня, когда мы пили чай с вареньем у Егора в гостях. Полина улыбнулась своему будущему жениху и сказала, что хлеб с вареньем очень вкусные.

Она непринуждённо болтала ногами под столом, как бы не замечая, что повергла всех присутствующих в шок.

Мы гостили в избе Егора целую неделю. Я трижды выходила на охоту, и лишь один раз ездила в Нижний Волчок, чтобы помочь маме по хозяйству и просто поговорить. Это был воскресный день, и я застала её за сбором абрикосов.