Служить цели
Шрифт:
— Наша команда. Попала в засаду. Потеряли… — он сглотнул. — Трое погибли. Большинство ранено.
Бен почувствовал вкус крови и песка во рту. Когда он поднял свой стакан, пиво выплеснулось через край ему на пальцы. Рука дрожала.
— Кто?
— Вренч. Петровский. И Маус. Маус не выжил, — Дэнверс потер лицо. — Черт, мне очень жаль, брат.
Эта новость ударом врезалась в самую глубину души Бена, пробив брешь в ткани его мира. Гребаная комната вокруг него погрузилась во тьму. Они с Маусом были снайпером и наводчиком, ближе друг другу, чем некоторые супруги. Вместе были под огнем.
Но когда Бен не вернулся, Маус разозлился. Да, друг пытался его понять. Но совесть Мауса, в отличие от Бена, не мучило убийство повстанцев. Мир Мауса был черно-белым. Мы и они. Хорошее и плохое. Рейнджеры и враг. Этот наводчик не думал о врагах как о людях, которые также были чьими-то отцами, сыновьями, братьями. Людях, которые любили, смеялись и жили.
И все же… Маус говорил, что собирается уволиться, когда истечет срок контракта. Бен мог бы быть рядом с ним, чтобы помочь облегчить переход к гражданской жизни. Мог бы…
Блять. Просто блять.
Он поставил пиво на стол. В горле стоял ком, он не мог заставить себя даже глотать.
Или говорить.
Поднявшись, Бен хлопнул Дэнверса по плечу и вышел в черную ночь под моросящий дождь.
Глава 11
В пятницу Анна стояла на входе в «Царство Теней» и, нахмурившись, внимательно изучала сторожевого пса.
Его взгляд был устремлен в стол. Плечи ссутулились. Небрит и не причесан. Да, мистер Супер Осведомленность даже не заметил, как она вошла.
Беспокойство затопило ее, будто кто-то забыл закрыть кран.
Она подошла к нему вплотную.
— Бен, — не желая пугать несчастного ветерана, Анна подождала, пока он поймет, что происходит. Он поднял голову, прежде чем она положила руку ему на плечо.
У нервничающего солдата мышцы были бы напряжены. Но не у него. Нет, судя по языку его тела, он вообще был где-то не здесь.
— Что случилось, Бен?
— Простите, Мэм, я Вас не увидел, — отвернувшись от нее, он поставил отметку в лежащим перед ним листе посещений. — Отметил Вас.
— Хорошо, — она отбросила жалость и повысила голос. — Теперь ответь мне. Что случилось, Бенджамин?
— Ничего.
Она впилась ногтями ему в плечо и почувствовала, как он вздрогнул.
— Ответ неверный. Попробуй еще раз.
— Блять, — он повернулся на стуле и посмотрел на нее затравленным взглядом. — Не твое дело.
— Теперь это мое дело, саб. Отвечай мне.
Секунду-две в его глазах был вызов, затем он опустил взгляд.
— Боже, Анна.
Она ждала, наблюдая, как его выдержка разрушается вместе с ее молчанием.
— Это не… — он сглотнул. — Моя команда. Меня и моего наводчика присоединили к новой группе. Они контролировали периметр. И… — его голос дрожал, как рубашка, рвущаяся по швам. — Мой наводчик. Маус. Мы вместе работали. В течение многих лет. Он… он погиб.
Слезы жгли ей глаза. Не только из-за смерти хорошего человека, но и потому, что от Бена исходили практически видимые волны боли.
— Мне очень жаль, мне так жаль, — она придвинулась достаточно близко, чтобы прислониться
торсом к его плечу, делясь с ним теплом своего тела, а затем провела рукой по его волосам. Если бы только она могла прогнать его боль.— Спасибо, — скупо поблагодарил он и передернул плечами, словно отвергая ее прикосновение и сочувствие.
Ее рука замерла, пока она всматривалась в реакцию его тела, его позу, его отрешенный взгляд. Это было что-то большее, чем просто скорбь. Что еще творилось в его голове?
К сожалению, это могло быть что угодно. Он демобилизовался несколько лет назад, но эмоции штука нелогичная. И процесс исцеления происходит в индивидуальном темпе.
Ее эмоции тоже нерациональны. Она планировала избегать его, но теперь… теперь все, чего она хотела, это затащить его внутрь клуба и попытаться помочь так, как иногда может помочь только Домина.
Заставить его выбросить все из головы и погрузить в настоящее.
— Ну, Бенджамин, ты сам напросился на сцену. Я решила подарить ее тебе.
Он покачал головой.
— А, нет. Спасибо, но…
— Я планировала ее весь день, специально принесла игрушки.
Ее ложь заставила его замолчать. Он не хотел никуда сейчас идти — вообще никуда — и все же, из-за своей собственной покорной натуры, он не мог ее разочаровать.
— Позволь мне позвонить Зету, чтобы он сменил тебя на посту, — она достала сотовый из сумочки и отошла за пределы слышимости. Анна обрадовалась, когда внимание Бена привлекли три хихикающие сабы, входящие в клуб.
— Анна, — глубокий голос Зета был нетороплив. — Есть проблемы?
— Вообще-то, да. Ты видел сегодня Бена?
— Нет, я еще не спускался в клуб.
Объясняя Зету, что случилось, она не сводила взгляда с Бена. Когда он заставил себя улыбнуться входящим членам клуба, у нее просто защемило сердце.
— Понимаю, — сказал Зет.
— Позволь я его заберу. Однако имей в виду, если он уйдет в сабспейс слишком глубоко, я заберу его домой, и он не вернется на свой пост.
— Ясно.
— Можешь подкинуть мне какие-то идеи, что это может быть за проблема? — спросила она. — Он сказал мне, что ты наблюдал его как специалист.
— Прости, Анна, но… нет. Все, что он мне говорил, — это конфиденциально.
— Конечно, — она сменила позицию и попыталась атаковать с фланга. — Я знаю, что он ветеран. Возможно, ты мог бы поделиться тем, какие проблемы обычно возникают у солдат?
Она услышала, как он одобрительно усмехнулся.
— Отличный вопрос, госпожа Анна. Как правило, ПТСР есть почти у всех, но его симптомы довольно заметны, если ты проводишь какое-то время с ветераном.
Другими словами, похоже, что этой проблемы у Бена нет.
— Некоторые чувствуют себя виноватыми, оставаясь в живых, когда умирают товарищи по команде. Другие чувствуют стыд за то, что ушли со службы, будто они предали этим своих друзей. Участники спецопераций тесно дружат друг с другом, плюс у них обострено чувство долга.
Чувство вины. Похоже на то. Очередной кусочек паззла встал на место, и ее беспокойство усилилось.
Бен ушел из Рейнджеров, а потом его товарищи по команде и его лучший друг погибли. А он все еще жив.