Смех Циклопа

Он целует ей руку.

– Себ, умоляю!.. Скажите, кто убил Дария?

– Триста…

– Триста чего?

– Не триста, а Тристан Маньяр. Это имя убийцы.

Уф! Ну, вот и все. Дело сделано. Я победила. Я знаю имя убийцы! Кристиана Тенардье будет гордиться мной. Меня возьмут в штат.

Но первый восторг проходит, и Лукреция удивляется, что комик вдруг так просто сообщает имя убийцы. Ей это кажется странным.

– Тристан Маньяр, бывший комик?

– Он самый, моя дорогая.

– Какой же у него был мотив?

– Вот такой.

Себастьян Доллен берет листок бумаги и толстым фломастером выводит три буквы: «G.L.H.».

Снова какие-то непонятные буквы. Мало было «B.Q.T.». Ему, видимо, нравится таинственность.

– Найдите Тристана Маньяра, станьте членом GLH – и узнаете, кто убил Дария.

– Что такое GLH?

– Это секретное общество, которое…

Дверь неожиданно распахивается, и на пороге появляется Тадеуш Возняк. Лукреция едва успевает сунуть листок в карман и юркнуть за дверь.

– Себ, что ты копаешься? Ты что, не слышишь, как они беснуются? Они весь зал разнесут, если ты сейчас же не выйдешь.

Тадеуш Возняк втягивает носом воздух.

– Что у тебя за одеколон? Прямо какие-то женские духи.

– Это лосьон после бритья. Бергамот и лилия.

Себ поправляет маску и выходит, закрыв за собой дверь.

Фанфары возвещают о начале состязания. Лукреция немного выжидает и незаметно возвращается на свой наблюдательный пост под потолком.

Тадеуш, безупречный в роли церемониймейстера, представляет публике участников последнего раунда:

– Наш новый претендент, самый опытный из всех, по прозвищу… Себ… Ученый!

Зал взрывается аплодисментами.

– Себ! Себ! Себ!

– Видишь, как они тебя любят? Кстати, Себ когда-то дружил с Дарием. Они даже обменивались идеями для скетчей. Ну, было это давно, в старые добрые времена, о которых все уже забыли. Но Себ остается для всех юмористов эталоном качества. Не так ли, Себ? Ну-ка поаплодируем ему как следует.

Лукреция поудобнее устраивается на колосниках и собирается фотографировать все, что произойдет дальше.

– И победительница предыдущего раунда, удивительная и неустрашимая Кати по прозвищу Серебристая Ласка. Напоминаю, что бой идет без правил. Правило одно – быть остроумным.

Себастьян Доллен достает белый камешек и получает право нанести первый удар.

Его привязывают к креслу.

Он кажется совершенно расслабленным, в то время как его соперница еще не успокоилась после предыдущего состязания.

Звучит сигнал начинать.

Себастьян Доллен внимательно смотрит на противницу. Потом спокойно рассказывает анекдот.

В зале раздается смех.

Соперница реагирует вяло. Гальванометр показывает двенадцать делений.

Толпа выказывает признаки нетерпения – свистит, улюлюкает, начинает скандировать:

– Смеши или умри!

Кати рассказывает анекдот о собаках.

Зрители смеются, а Себ – нет. Он снова демонстрирует свое умение подавлять эмоции. Показания гальванометра даже не превышают одиннадцатой отметки. Борьба явно будет жесткой.

Анекдот про младенцев. Результат Кати: тринадцать.

Анекдот про испанцев. Результат Себа: одиннадцать.

Анекдот про русских. Результат Кати: четырнадцать.

Анекдот про врачей. Результат Себа: одиннадцать.

Анекдот про священников. Результат Кати: тринадцать.

– Себ! Себ! – скандирует половина зала.

– Кати! Кати! – отвечает другая половина.

Соперники отлично владеют собой и не поднимаются выше двенадцатого деления. Напряжение разочарованной публики растет. Кровь гладиаторов не льется, зрители недовольны.

Половина зала скандирует:

– Смеши!..

Другая отвечает:

– Или умри!

Себастьян рассказывает анекдот про военных. Реакция Кати: пятнадцать.

Кати рассказывает анекдот про полицейских. Реакция Себа: одиннадцать.

Зал перевозбужден. Лукреция продолжает фотографировать.

Соперники никак не могут нащупать слабое место в психологической обороне друг друга. Оба ожесточаются.

Себастьян рассказывает анекдот про коров. Ошибка. Реакция Кати: десять.

Кати отвечает анекдотом про кур: девять.

Каждый лихорадочно ищет слабое место в обороне противника. Зал улюлюкает и скандирует:

– Смеши или умри!

Перерыв, и новый раунд. Все без изменения.

Неожиданно, может быть от усталости, взмокший Себастьян проявляет слабость. Его щеки подрагивают. Он негромко смеется, хотя Кати еще не рассказала анекдот.

Вот где таится опасность. Нервный смех от напряжения. У него уже пять делений, а Кати еще даже рта не раскрыла. Он, наверное, выпил для храбрости.

Анекдот Кати взламывает первую линию психологической обороны Себа. Это чувствует весь зал. Гальванометр показывает уже пятнадцать делений. Шутка Кати, словно торпеда, преодолевает вторую линию сопротивления. Шестнадцать. Зал застывает. Третья линия укреплений прорвана: семнадцать, восемнадцать.

Абсолютная тишина. Слышен только смех Себа, усиленный микрофоном, прикрепленным к дулу пистолета.

Девятнадцать…

Лукреция фотографирует без остановки. Ей кажется, что все происходит как в замедленной съемке.

В нескольких метрах от Себа включается электромеханическое устройство, которое давит на спусковой крючок пистолета. Боек ударяет по патрону, вспышка, порох воспламеняется и выталкивает пулю из дула. Малокалиберный унитарный патрон кольцевого воспламенения двадцать второго калибра пролетает несколько сантиметров, пронзает кожу, пробивает череп, проникает сквозь массу мозга и выходит из другого виска. Себ, с лица которого еще не исчезла улыбка, обмякает в кресле.

Зрители вскакивают с радостными воплями: