Смех Циклопа

– Что вы увидели? – нетерпеливо спрашивает научный журналист.

– Все, что я увидела, – место, где поощряют молодежное творчество. Я слышала слова признательности великому профессионалу, Дариусу. Его по-прежнему любят, им по-прежнему восхищаются, он продолжает вдохновлять новые таланты.

Осмелевшая Лукреция наливает себе чаю.

Исидор, поразмыслив, включает экран лэптопа.

– По-моему, надо продолжать копать в Театре Дариуса. Раз Себастьян Долин вас туда послал, значит, у него есть на то причины. Больше внимания к знакам.

– Он комик-неудачник, обозленный пьяница, завистник, мечтающий о мести. Он разговаривал со мной в полувменяемом состоянии.

– Тем более надо было прислушаться к его словам. Алкоголь снимает зажатость и выявляет истинные намерения. По-моему, он заслуживает доверия. Театр Дариуса, «выявляющий юные комические таланты», – первая кажущаяся мне многообещающей ниточка.

Лукреция Немрод недоуменно молчит.

– Вам кажется, что без помощи вы ничего не добьетесь, – продолжает Исидор. – Помогая, я на самом деле только мешаю вам нащупать ваш собственный стиль расследования.

На ее лице появляется упрямое выражение.

Мужчина в кимоно запускает программу просмотра изображений со спутника, укрупняет масштаб. На экране Театр Дариуса. Он переходит в режим 3D, включает StreetView и изучает здание во всех ракурсах. На экране фасад театра, потом соседние стены.

Внезапно он останавливает изображение и начинает масштабировать детали.

– Полюбуйтесь вот на это. Необычно!

Она приглядывается.

– Надпись «Выходной – понедельник». То же самое написано на их сайте.

– Что с того? В понедельник вечером все театры закрыты. Что в этом необычного?

Исидор Каценберг сохраняет некоторые снимки из интернета в памяти компьютера, пробует попеременно дневной и ночной режим.

– Посмотрите, когда сделан этот снимок.

– В понедельник, в 23.58.

– Театр закрыт, но во всех окнах горит свет. Вас это не настораживает?

– Бухгалтеры, наверное.

– Во всех окнах?

– Значит, в разгаре уборка. Уборщицы любят включать весь свет.

Он запускает программу за программой, переписывает фотографии, собирая их в папку «Расследование «Дариус»». Потом на экране возникает график с цифрами.

– Это потребление электричества в Театре Дариуса. В понедельник в полночь все горит. Все работает. Можно подумать, идет спектакль. Но официально все закрыто.

– Частные вечеринки? Может, зал сдают для мероприятий?

Исидора это не убеждает.

– Смотрите, я подключаюсь к городским камерам видеонаблюдения. Видите? Входная дверь заперта, но во двор заезжают машины.

– Какие у вас догадки, Исидор?

– В понедельник, день, который вы считаете выходным, там происходит что-то таинственное и любопытное. Съезжаются богатые люди – машины у них сплошь шикарные лимузины. Дорогая Лукреция, если хотите более конкретный совет, чем в прошлый раз, то он таков: отправляйтесь туда вечером в понедельник и разберитесь, что за неофициальные дела там творятся.

– Это весь ваш совет?

Он рывком встает.

– Не выводите меня из себя, Лукреция! Не я к вам пришел, а вы ко мне. Я пошел вам навстречу, ответил на ваш вопрос, но вы не способны его оценить. Сами не знаете, чего хотите! О чем-то просите, получаете, что просили, но, видите ли, недовольны!

Он прав: я не знаю, чего хочу. Вот пусть и поможет выяснить, чего мне недостает. Чувствую, он знает…

– Зря я вам уступил.

Он подходит к ней вплотную и говорит прямо в лицо:

– Вы избалованный капризный ребенок, вот и все. Убирайтесь!

Я свободная женщина.

– Я не ваш отец и не психоаналитик. Узнайте, что там делается в понедельник в полночь, больше ничего не стану вам подсказывать.

Напряженно глядя на него, она выпаливает:

– Почему вы мне так необходимы?

– Потому что вы лишены того, в чем заключается моя сила: женской интуиции.

Он уже выключил компьютер и повернулся к ней спиной.

– Ну и пожалуйста! – зло выкрикивает она. – У вас она есть, у меня нет. Так научите! Объясните, как обзавестись этой самой «женской интуицией», будь она неладна!

Он оборачивается.

– Очень просто. Подключитесь к своему «глубинному я», свободному от всех влияний и улавливающему все детали и знаки, незаметные для остальных. С его помощью я уловил непорядок. Отправляйтесь в Театр Дариуса в полночь понедельника. Это все.

Судя по громкому плеску, один из дельфинов занялся акробатикой.

Она набирает в легкие воздух и выдает тираду:

– Жаль, Исидор, я была о вас лучшего мнения. Вы только изображаете всезнайку, а на самом деле вы – засевший в башне из слоновой кости человек из прошлого, оторвавшийся от жизни, хоть и воображающий, что все постиг. Обещаю больше вас не беспокоить.

Он раздевается, прыгает в воду и плавает с дельфинами, не обращая на нее никакого внимания.

Несколько секунд она наблюдает за ним, потом пробегает по мостику и вылетает в дверь.

Вот, значит, в чем состоит его фокус: слышать одного себя, не поддаваясь ничьему влиянию. Даже своему собственному!

43

«Разговор верблюдицы и верблюжонка:

– Мама, почему у меня такие огромные трехпалые ноги?

– Чтобы не вязнуть в песке, когда ты пересекаешь огромную пустыню.

– Понятно.

Немного погодя малыш спрашивает:

– Мама, почему у меня такие длинные ресницы?

– Они защищают твои глазки от песка.

– Понятно.

И снова:

– А этот горб на спине зачем?

Матери надоели все эти вопросы.

– В нем накапливается вода для наших длинных переходов через пустыню. Благодаря ему можно десятки дней обходиться без питья.

– Если я правильно понял, мама, большие ноги – чтобы не вязнуть в песке, длинные ресницы – чтобы песок не попадал в глаза, горб на спине – чтобы сберегать воду для долгих переходов через пустыню… Но ответь мне тогда, мама…

– Спрашивай, малыш.

– Что мы в таком случае делаем здесь, в Венсенском зоопарке?»

Из скетча Дариуса Возняка «Друзья наши звери».

44

Научная журналистка из «Геттёр Модерн» подготовилась по всем правилам. На ней черная кожаная курточка, черные лосины для бега трусцой, черная шапочка, ботинки на нескользкой подошве, за спиной рюкзак.

На календаре понедельник, время позднее: стрелка миновала 23.30.

Она разглядывает маленький Театр Дариуса, устроившись на террасе ближайшего кафе.

Пока что все выглядит безмятежно. Фасад театра тонет в темноте, двери закрыты, на улице ни души.

Ну, не дура ли я, что поверила?

Исидор – это вчерашний день, он пыжится и изрекает громкие фразы, но на самом деле он – пустое место. «Женская интуиция» у него, скажите пожалуйста… Залез на свою водокачку и отрезал себя от мира: ничего не знает, ничего не видит, ничего не понимает, только притворяется.

Наконец справа от нее появляется стайка студенток, они курят и смеются.

Она вспоминает себя в их возрасте, в день, когда она простилась с приютом. По чистой случайности это произошло 1 апреля.