Смех и смертный грех
Шрифт:
— Правда? — радостно пискнул Николо.
— Конечно, — подтвердил господин Беся. — Ты же ни в чем не виноват. Конечно, я был уверен, что все отлично срежиссировал, что ты будешь моей послушной марионеткой и сделаешь все так, как я спрогнозировал. Но видно, режиссер — это не моя стезя. Ты поступил совсем не так, как я ожидал. Моя вина, надо было сразу же объяснить тебе твою задачу.
— Вот именно, — снова пискнул Николо. — Рад, что вы это понимаете.
— Но даже когда ты начал чудить, я был раздосадован, но не собирался причинять тебе вред. Тот тип должен был усыпить тебя и изъять корону.
И Беся протянул руку Николо, который тут же ее радостно пожал.
— Ладно, я не сержусь, — произнес он. — Долг мой старухе списан. Сам я остался жив. Все хорошо, что хорошо кончается.
Николо произнес эту фразу, а друзья задумались. Кончается ли? Ведь если убийство Надежды Сергеевны — это не дело рук Беси и его компаньона, то кто же тогда прикончил старуху?
Этот вопрос был основным, но ответа на него по-прежнему не было.
— Это не мог быть ваш громила — Бобр?
— Ему-то зачем?
— Затем, что вы ему так велели.
— Бобр на мокрое дело не пойдет, — решительно запротестовал Беся. — Он по убийствам не специалист. И потом, я же вам уже объяснял: я — порядочный человек.
Понятие порядочности у господина Беси было сильно размыто. Но убийство, видимо, и впрямь было не из его арсенала. Его громиле убивать Надежду Сергеевну без приказа хозяина также было не с руки. Ну а Сергей объяснил, в чем заключалась его месть.
— Единственное, что тяготит мою совесть и в чем я хочу признаться вам, так это то, как убийство совпало по времени с моим знакомством с сестрой.
— С сестрой? — воскликнул Лисица. — С Ларисой?
— Да, с ней.
— Вы признались Ларисе, кто вы такой?
— Да. Мне захотелось познакомиться с той, с которой мы провели в утробе матери целых девять месяцев. Увы, когда я познакомился с ней, то сразу понял, что влияние мачехи оказалось на сестру слишком сильным. То ли сама Лариса по натуре человек слишком мягкий, чтобы противостоять такому чудовищному давлению, то ли в ее характере изначально были схожие со старшей сестрой моменты, но мне она показалась совсем чужой.
— И тем не менее вы признались ей в том, кто вы такой?
— Признался.
— И рассказали, что с вами случилось?
— Да. Все рассказал. И как поступила со мной и с ней наша старшая сестра, описал во всех деталях.
— И как она это восприняла?
— Сначала не поверила. Но когда я предоставил ей доказательства своей правоты, она задумалась.
— И когда это случилось?
— Около месяца назад.
— И вы виделись с Ларисой после?
— Еще однажды она позвонила и попросила о встрече.
— И о чем вы говорили?
— Главным образом Ларису интересовал размер состояния нашего отца. Мне были неприятны ее расспросы, но так как я имел на этот счет достоверную информацию, то удовлетворил любопытство сестры.
Что же намеревалась делать Лариса с полученными сведениями? Сердца друзей наполнились самыми черными подозрениями. Эдику невольно вспомнились слова родственников,
что в последнее время Лариса часто ссорилась с матерью, что обычно мирное их сосуществование нарушилось. И Эдик помрачнел окончательно.Глава 16
Однако события дальше стали развиваться стихийно и независимо от чувств и желаний самих друзей. Едва они вышли от господина Беси, простившись с ним и пообещав Сергею всяческую помощь и поддержку, если он все же решится раскрыть свое инкогнито и предстать наконец перед всеми членами своей семьи, а не только перед одной Ларисой, как им позвонила Екатерина Леопольдовна:
— Твоему папе плохо, — лаконично проинформировала она Эдика. — Боюсь, как бы с ним не случился удар, как с Ларисой!
— Что случилось? Это из-за вчерашнего нашего с ним разговора в кафе? Он до сих пор переживает, что он не сын профессора?
— Вчера папа был просто потрясен, что верно, то верно. Но он держался. А вот сегодняшняя беда его просто сразила.
— Какая беда?
— Ты разве ничего не знаешь?
— Что произошло?
Екатерина Леопольдовна помолчала, а потом все же призналась:
— Игоря арестовали.
— Почему? — удивился Эдик.
— Его обвиняют в убийстве бабушки.
Сердце у Эдика упало. Что-то в этом роде он и ожидал услышать. Но конечно, даже сейчас он не мог всерьез поверить в то, что Игорь способен на такое чудовищное преступление.
— Но как? — воскликнул он. — Почему?
— Прости, милый, — попрощалась мать с сыном. — Кажется, папа меня звал. Его эта новость просто ужаснула. О, бедный! Ему так плохо!
И она повесила трубку, не пожелав ничего ни объяснить, ни прибавить. Возможно, что Екатерина Леопольдовна и сама не знала подробностей. Она относилась к тем людям, которые умеют абстрагироваться от вещей, которые напрямую их самих не касаются. Игорь был ей всего лишь дальней родней, да еще не слишком любимой к тому же. А вот Арсений Иванович был мужем, и мужем любимым. Мама Эдика умела очень точно расставлять приоритеты и сейчас сосредоточила свои усилия на том, что считала действительно важным.
Но Эдик не мог вести себя подобным образом. Да, Игорь был ему неприятен, но признать его виновным в убийстве бабушки… Это было уже слишком.
— Может, какая-то ошибка?
Однако следователь, которому они позвонили, развеял все их сомнения.
— Игорь не просто так нами задержан. Есть веские причины. Ему уже предъявлено обвинение в убийстве Надежды Сергеевны Завгородцевой.
— Но на каком основании вы ему предъявляете такое серьезное обвинение?
— Во-первых, он и его мать являются прямыми наследниками убитой.
— Мой отец и я — тоже. Вы и его, и меня арестуете?
— Вовсе нет, — заявил следователь. — Завещание написано лишь на Ларису и Игоря.
Пока Эдик переживал этот новый удар судьбы, следователь продолжил:
— Кроме того, и косвенные улики также говорят о виновности Игоря.
— Какие именно улики?
— Отпечатки пальцев в каюте убитой.
— Он там жил.
— А как вы объясните найденные нами отпечатки его рук на теле убитой? В частности, в области шеи?
— Возможно, Игорь трогал тело? Обнимал мертвую бабушку, будучи не в себе от горя?