Смена караулов

— Я и не беспокоюсь, Руслан Иванович, — притаенно улыбнулся Платон. — Что же вы сейчас строите, что собираетесь строить с будущего года?

Абросимов оживленно заговорил о текущих строительных делах. На отделениях он полностью прекратил все работы еще с прошлой осени, без того немало денежек брошено на ветер: в захолустных поселочках никто жить не хочет, кроме сторожей из стариков пенсионеров. Молодежь тянется сюда: тут и кино почти каждый день, и телевидение, и заезжие артисты чуть ли не всякую неделю, не говоря о коммунальных удобствах. Конечно, можно было прочнее обосноваться на первом отделении, где раньше находилось господское поместье, там и природа живописнее, а главное, те места связаны с революционными событиями на Урале. Но поздно исправлять досадную ошибку. Надо строить новый агрогородок. В совхозе около двух тысяч человек, и по городскому счету нужно иметь тысяч двадцать квадратных метров жилой площади. Пока же на центральной усадьбе всего восемь тысяч. Поэтому решено приналечь на двухквартирные коттеджи, чтобы в будущем году переселить людей с самых дальних отделенческих поселков.

— Стратегия у вас правильная, Руслан Иванович, — сказал Горский.

— Вы лучше, Платон Ефремович, называйте нашу затею тактикой. За тактику по крайней мере могут дать простой выговор, а за стратегию, не ровен час, получишь строгача с предупреждением.

— Да вы юморист, ей-богу! — засмеялся Платон. Ему все больше нравился этот совсем молодой человек с мужицкой хитрецой в прищуренных глазах. — Насколько я понимаю, Руслан Иванович, вас никто не поддерживает ни в области, ни в министерстве?

Директор успел проникнуться доверием к гостю и признался откровенно, что активной поддержки он нигде не получает. Одни говорят, что строить агрогородок — затея, может, и заманчивая, но преждевременная. Другие намекают, что за ликвидацию отделений ему еще влетит как за явный волюнтаризм. А третьи, подальновиднее, кажется, сочувствуют, даже успокаивают тем, что план-то капитальных вложений аккуратно выполняется. На этих, третьих, вся надежда, только власти у них маловато. Если грянет гром, то все окажутся в стороне, за исключением его, Абросимова. Ну да на всякую беду страху не напасешься. Только бы не скоро грянул гром. Во всяком случае, пока он грозы не ждет.

— Кстати, откуда у вас эта уверенность? — шутливо поинтересовался Платон Ефремович.

— Урожайный год любые директорские грехи списывает в архив, — сказал Абросимов.

— Значит, как урожай — так амнистия?

— Полная, Платон Ефремович!..

Действительно, совхоз уже сдал государству более двух миллионов пудов хлеба, намного перевыполнив государственный план.

— Еще бы парочку таких годков — и новая усадьба была бы в основном закончена.

— И тут ваша стратегия, то бишь, тактика верная, — заметил Платон.

— Ну, что касаемо хлеба, спору нет, считайте его нашей стратегией, за хлеб воздают почести, а за строительство, не ровен час, получишь нагоняй.

Платон снова пытливо глянул на Абросимова, поднялся из-за стола, сказал:

— Покажите-ка вашу усадьбу в натуре.

Они вышли из конторы, постояли на резном крылечке. С западной окраины поселка доносился перебивчивый гул тяжелых грузовиков: туда, к механизированному току, один за другим подходили автопоезда с полей. На восточной окраине, поодаль от которой белели приземистые коровники молочной фермы, была полуденная сонная тишь. На зеленой улочке тоже ни души, кроме водителей легковых автомобилей, скучающих в тени нарядных палисадников.

— Пойдем или поедем? — спросил директор.

— Не знаю, как вы, Руслан Иванович, а мы с Юрием профессиональные пешеходы, — отозвался Платон.

По дороге Абросимов то и дело обращал внимание горожан, что в каждом дворе стоят или «Жигули» или мотоциклы с колясками. Он как-то прикинул на досуге: только на личные машины можно одновременно посадить чуть ли не всех работающих в совхозе. Кроме того, есть автобусы. Нынче транспорт — не проблема. Спросите кого угодно: что лучше — жить на городской манер и ездить на работу или ютиться на отделениях, потому что они рядом с полями? Все в один голос против отделенческих поселков… Слушая его, Платон думал, что директор, как видно, не раз повторял эти азбучные истины. А вот на собраниях в области он никогда об этом не говорил, наверное, побаивался, что не поддержат или, еще хуже, прикрикнут за самоуправство.

Битый час Абросимов водил гостей по объектам. Строился первый квартал одноэтажных коттеджей, где работала бригада из треста Горского.

Он поговорил со своими людьми накоротке: как работается, какие заработки, довольны ли питанием. Никаких серьезных жалоб не оказалось, только двое парней-каменщиков игриво посетовали на то, что давненько не ласкали женушек. «Не надо было жениться рано», — в том же тоне сказал Платон. «Вы ведь сами, товарищ управляющий,, не выделяете квартиры холостякам», — ответил парень побойчее. «Каюсь, в отношении вас я допустил ошибку», — вроде бы уже серьезно согласился он и, простившись с ними, зашагал к следующему объекту.

— Вашей бригадой мы довольны, — говорил на ходу Абросимов. — Хлопцы работают на совесть, без всяких п р е с т о л ь н ы х праздников, которые частенько справляют пеэмка. Название громкое — передвижные механизированные колонны, а работают вяло, неорганизованно.

— Видите ли, Руслан Иванович, сельское строительство до недавнего времени велось, как правило, полукустарно. В считанные годы не наладишь дело.

— Спору нет. Но речь идет не только о хлебе насущном, нельзя забывать и о производстве мяса.

— Кстати, а кто у вас ведет животноводческий комплекс?

— Начинала та же пеэмка и неизвестно, когда бы кончила. Хорошо, что весной подоспела д и к а я бригада с юга…

Абросимов опять увлекся наболевшим. Осуждают этих «дикарей», наказывают председателей колхозов, директоров совхозов за нарушение сметной дисциплины, за перерасход фондов зарплаты. Но кто считает убытки от бесконечного растягивания сроков? Не лучше ли внести в отхожий промысел какую-то организацию: если, к примеру, где-то случается сезонный избыток рабочей силы, то почему ее не направлять туда, где рабочих рук не хватает? Что же касаемо аккордной оплаты, то она с лихвой окупается досрочным вводом объектов в эксплуатацию.

— Я точно такого мнения на сей счет, — сказал Платон.

— Говорят, нет худа без добра, — продолжал Абросимов. — Если бы наши животноводческие фермы вовсю строились на отделениях, то и не видать бы нам агрогородка до будущего столетия.

— Хитрый вы мужик, Руслан Иванович, — заговорщицки улыбнулся Платон. — Будем помогать вам в меру сил. Правда, у нас немало своих задачек в городе. Оставляю у вас до понедельника Юрия Максимовича.

— Спасибо, Платон Ефремович.

— Ну-с, я поеду.

Но Абросимов ни за что не хотел отпустить его без ужина, как он ни отказывался. В конце концов директор пошел козырной картой: специально для гостей на берегу Ика готовится «королевская уха», испечен пирог с сомовиной. Тогда Платон сдался.

— Подкупили-таки! — засмеялся он.

Уединенный уголок на травянистом бережке горной речки, заметно приутомившейся к осени, удивительно располагал к раздумьям. Пока хозяин колдовал над своей двойной ухой из окуней, пока расстилалась скатерть-самобранка с большим эмалированным блюдом, доверху наполненным сочными кусками пирога, Платон сидел на каменистом обрыве и с любопытством оглядывал зеркальный плес излуки, пойменную урему за речкой, никому не нужный до весны старенький паром на галечной косе, щедро усыпанной, точно перламутром, белыми ракушками.