Смена
Шрифт:
Dulwich College, г. Лондон, 8 км от центра города
– И с кем ты собираешься тренироваться, если всех размазываешь по стенке? А, Майколсон?
Генри снял шлем и широко улыбнулся. Он обожал фехтование, и проводил всё время в классе. Он уехал в один из лучших пансионов для мальчиков в семь лет, и дома проводил только выходные, хотя уж в этом не было никакой необходимости. Пансион в черте города, домой можно было ходить каждый день, но Генри не слишком туда рвался. Он любил проводить время с друзьями. А когда ему исполнилось двенадцать, стал выезжать на исторические сборы. Сын Элайджи Майколсона обожал доспехи, мечи, конные прогулки, фехтование. Учебные рапиры были хороши, но не оставляли того летящего чувства удовлетворения, как добротный меч старой ковки. В сражениях, пусть даже и не настоящих, и верховой езде, была вся его жизнь. Ему было четырнадцать, и, как любой мальчишка этого возраста, он не думал о будущем, не строил никаких планов. Всё, чего он хотел, это заниматься любимым делом, развлекаться с друзьями, и чтобы родители поменьше его дёргали. И он любил свою сестру. Маргарет была порой
– Я никого не размазываю, сэр. – Ответил мальчик своему учителю, которого искренне уважал. – Просто набираюсь навыков.
– Не подведи на соревнованиях, Майколсон.
– Не подведу, сэр.
– Генри. – В фехтовальный класс заглянул его сосед по комнате. – За тобой отцовская машина пришла.
– Спасибо. Не передумал? Может, поедешь к нам?
– Ничего личного, Генри, но твой отец пугает меня. – Они разговаривали по дороге в комнату, где Генри взял чемодан с вещами.
– Поверь, друг, женщины в нашей семье пугают куда больше…
Ричмонд, пригород Лондона.
Когда Элайджа Майколсон решил перебраться в Британию, то первым, что он приобрёл, был замок 16-го века. А когда он привёз туда леди Моргану, женщину, с которой собирался прожить всю жизнь, от этой затеи пришлось отказаться. Верховную жрицу определённо не устраивало жить в старом замке, слишком большом, слишком холодном и слишком величественном. Она хотела дом, в котором они смогли бы жить одной семьёй. И замок сменился викторианский особняком в одном из престижнейших районов Лондона. Огромные спальни, высокие потолки, сад, слуги… Семейное гнёздышко, где он был счастлив достаточно долгое время. Моргана была именно той женщиной, которую он искал свою тысячу лет. Когда они встретились, она была испуганна, ранена, и не имела ничего, кроме гордости и ненависти. Ненависть ушла, оставив место пустоте, которую Древний надеялся заполнить любовью. Но что-то пошло не так. Они были чинной, пристойной семейной парой, одной из самых блестящих в высшем свете. Но с годами от той женщины, о которой он мечтал, мало что осталось. Она по-прежнему оставалась блестящей красавицей, леди до кончиков пальцев, но её испуг и растерянность в новом для неё мире, прошла. Супруга сменила корсаж и платья в пол на удобные брюки самых дорогих марок, причёски, над которыми трудятся по нескольку часов - на практичный хвост. Научилась водить машину, завтракала одним кофе, завела свой бизнес. Теперь у неё был свой банковский счёт, солидное дело, её рестораны стали известны на всю страну, и открывались всё новые и новые. А когда Элайджа касался кожи жены, складывалось впечатление, что имеет дело с мраморной статуей. Иногда казалось, что смысла в этом браке никакого нет, но потом Моргана делала что-то, и он снова видел ту испуганную девушку, которую встретил когда-то. Это был замкнутый круг, замешанный на детях, которых он очень любил, доме, положении, ровной жизни, которую он хотел… И была жена, которую он продолжал любить и желать, какой бы холодной она порой не казалась. Вот и сейчас, пока они ждали приезда детей, Моргана сидела за туалетным столиком, расчёсывала волосы, прядь за прядью, костяным гребнем, как делала каждый вечер. Шёлковый пеньюар, облегающий узкую спину, длинная шея. Порой Элайдже было сложно сдержаться, чтобы не впиться в пульсирующую жилку на этой изящной шее. Леди Майколсон обладала редким даром выводить из себя даже того, кто учился держать себя в руках тысячу лет.
– Не старайся, Элайджа. – Иронично протянула Моргана. – Я всё равно не задымлюсь.
– Дети приезжают сегодня.
– Я это помню.
– Никлаус звонил, просит приехать.
– Раз нужно, езжай.
– Ты поедешь со мной?
– Я занята, но возьми с собой детей. Хотя нет, у Генри скоро соревнования, ему надо тренироваться. А для Маргарет это будет полезно, она ни разу ещё не пересекала океан.
– Ты помнишь, что мы женаты? – Это был один из тех моментов, когда Элайдже хотелось вцепиться ей в шею.
– Отчего же, я помню. – Моргана подошла к нему, закинула руки на плечи, и, чуть привстав на цыпочки, едва коснулась губами его губ. – Но не могу же срываться и бросать всё каждый раз, когда ты соберёшься понянчиться с Клаусом. Надеюсь, ты хотя бы останешься на открытие?
– Конечно, дорогая. Столько журналистов, разве я могу.
– Ты идеальный муж, Элайджа. – Моргана прекрасно знала, что делать и как себя вести, когда у Элайджи было такое настроение. Она любила мужа, хотя со стороны так и не казалось. И знала, что очень изменилась с тех пор, как они познакомились. Но в этом времени быть женщиной намного лучше. Жизнь не ограничивалась сидением дома, замужеством и домашними делами. Моргана могла сделать что-то для себя. Прославиться, заработать репутацию не просто как чья-та жена, воспитанница или дочь… а как она сама, Моргана Майколсон. Она добилась того, чего хотела. Вырастила своё дело с нуля, практически как ребёнка, и гордилась тем, что преуспела. А муж… она прекрасно знала, как увести его от неприятных мыслей. И расслабиться самой, а дела можно отложить на пару часов. Вот только его безукоризненный костюм сомнётся так, что придётся доставать
новый. Но, когда пеньюар скользнул к ногам, руки обвили шею мужа, и прижалась к нему всем телом, мысли привычно испарились. Моргана любила его, любила быть с ним, любила ощущать его внутри себя. Знала, как он любит, когда она прикусывает мочку его уха. Она прекрасно знала, что он любит. В такие моменты леди не была похожа на мрамор. Она была горячей, живой, и гибкой. И настолько горячей, что Элайджа погружался в этот жар и забывал обо всём. Моргана знала это и использовала. На благо себе и ему. Так, как умела. Жаль только, после огневого выброса, она снова станет мраморной статуей.Слуги привычно приводили в порядок комнаты молодых господ, секретари отбивались от лавины звонков. Открытие нового ресторана «Камелот» было назначено через два дня. Самые привередливые гурманы, самые жёсткие критики сходились в том, что лучшего ресторана традиционной кухни не было уже очень давно. Моргана явно знала, что делала, вкладывая столько времени, страсти и сил в дело, которое традиционно не считалось женским. Но леди Майколсон было плевать на это. Она делала бизнес, и мелькала на обложках престижных журналов под руку с мужем. Всё пристойно, прилично, и благоразумно. Во всех отношениях удачный брак.
Замок Арундел, Западный Сассекс.
Домик для гостей был не так велик, как замок, но намного уютней. На кровати под балдахином лежали двое. Они были обнажены и явно отдыхали после секса. Юный граф Арундел, Артур Морган, юноша двадцати лет и его подруга, с которой они были вместе уже два года. Виделись они намного реже, чем хотелось бы, но когда виделись, не ходили на свидания, не появлялись в свете, а проводили всё время в постели.
– Я в ванну. – Анжела потянулась, улыбкой намекнув, что будет совсем не против, если он присоединиться к ней.
– Прикажу подать завтрак. – Артур оделся и потянулся за телефоном. Девушке нравилось смотреть на него, хотя ничего особо выдающегося в нём не было. Высокий, худощавый, темноволосый, как ни посмотри, парень, как парень. Вот только в крови этого парня бурно кипела магия, улыбка освещала всё вокруг, и он… был чертовски обаятелен. Анжела впервые увидела его два года назад, когда их, группу студентов Калифорнийского, привезли в Лондон, протащить по музеям и достопримечательностям в рамках программы колледжа. На одной из выставок какого-то современного художника, Анжела увидела его. Артур стоял у какого-то портрета и улыбался своим мыслям. С этого дня всё закрутилось, и они были вместе уже два года. В прошлом году удалось выбить студенческий обмен, и теперь виделись они чаще. И всё же, девушка не могла не понимать, что наследник герцогского титула это чересчур для простой американки. Да и обменный год подходит к концу.
– Присоединишься ко мне в ванной? – Мурлыкнула Анжела, потёршись бедром о его ногу.
– Прейду. – Улыбнулся парень, целуя её. – Пены набери побольше.
– Как всегда.
Артуру нравилась девушка. Стройная, гибкая, страстная и напрочь лишённая комплексов. Она не боялась экспериментов и была открыта для всего. И в жизни, и в сексе… Особенно в сексе. С ней не было скучно, она была полна сюрпризов и всяческих идей. Он не был однолюбом, как его отец, и до Анжелы у него была пара девушек в школе, и он знал, что будут и после неё. Она ему нравилась, с ней было хорошо, и прекращать он это не собирался. Не сейчас точно.
Поэтому он присоединился к ней в ванной, полной ароматной пены. Блондинка вытянула ноги и соблазнительно откинулась назад. Анжела планировала так же приятно провести все пасхальные каникулы.
– Отцу пришли приглашения на открытие ресторана «Камелот». – Артур присел на бортик, задумчиво зачерпывая воду ладонью. – Мама в Америке, отец никуда не ходит без неё, так что отдуваться мне. Пойдёшь со мной?
– Как твоя официальная спутница? – Улыбнулась девушка, забрасывая ногу ему на колени.
– Да, почему бы нет.
– У меня платья нет.
– Ерунда. Это вообще не проблема. Поедем за ним сразу после завтрака.
– А до завтрака мы займёмся кое-чем поинтересней. – И утянула его в ванную.
Комментарий к
Анжела: http://i056.radikal.ru/1406/1d/60bdaca63338.jpg
Автор берёт тайм-аут на недели две. куча дел в реале.
========== Часть 6 ==========
Международный аэропорт Лос-Анджелес
Ребекка сама настояла на том, чтобы ехать в аэропорт одна. И прорыдала, дважды чуть не слетев с дороги. Перед глазами буквально стояло лицо Джозефа, когда он провожал её до машины. Не изменился ни тембр голоса, не дрогнул ни один мускул на лице. Вампир не сделал попытки задержать её, сухо попрощался и поспешил вернуться к делам. И вот теперь, сидя в самолёте на Новый Орлеан, Древняя задумалась о том, во что же она превратила свою жизнь. Она так долго шла к своей цели, так долго искала мужчину, который будет любить её, сделает счастливой, и не будет бояться её братьев. И вот, когда она нашла такого, сама же всё и испортила. Сначала всё было хорошо, они были счастливы, и, когда детям исполнилось два, однажды заскочили в мэрию и зарегистрировались. С тех пор она стала замужней женщиной с двумя детьми, богатым мужем и своим благотворительным фондом. Они купили новый дом, просторный, с музыкальной комнатой, спортивным залом, комнатой для медитаций, и бог знает с чем ещё. Дети росли, каждый занимался своим делом, и Ребекка с Джозефом стали проводить всё меньше времени вместе. И не только днём, но и ночью. Древняя была практически уверена, что у него кто-то есть. Не может же быть, чтобы он ни с кем не спал. Ревность сводила её с ума, особенно потому что никак не могла найти подтверждения. Джозеф вёл себя безукоризненно, как всегда, и Ребекка варилась в соку собственной ревности и страхов, и никак не могла вынырнуть. Дошло до того, что она не могла вспомнить, когда они с мужем спали вместе в последний раз. Супружеская постель была пустой и холодной. И Первородной не кого было винить в этом, кроме самой себя. Она настолько увлеклась новой жизнью, что неделями не видела ни мужа, ни детей.