Смерть Анфертьева
Шрифт:
– Света везучая.
– Ничуть. Просто молодая, верно, Вадим Кузьмич? И красивая, да?
– Вам виднее, - Анфертьев резко поднялся и вышел в коридор, оставив за спиной беззлобный смех. Тощая рощица играла на солнце бледными стволами. Пройдя по шуршащим листьям к дальней скамейке, Анфертьев сел, захлопнул плащ, сунул руки поглубже в карманы, поднял воротник.
– Так, - проговорил он вслух.
– Батареи холодные, Квардаков ходит в пиджаке, Света не успевает к обеду, меня ждут в театре... Неужели все срывается?
– Ничего не срывается, - сказал подошедший человек в сером берете и в плаще с капюшоном. Он сел рядом с Анфертьевым, оставив просвет, чтобы не коснуться его.
Да,
Да, так бывает. Человек разумно тратит большие деньги в мечтах, а стоит ему найти на дороге четвертную, его сердце колотится до следующего утра. Автору известен случай, когда женщина, найдя сотенную, потеряла сознание. С тех пор прошло много лет, но до сих пор эта находка - самое яркое впечатление в ее жизни. Кто знает, может быть, в последний миг перед ее затухающим взором промелькнет мятая сотня, обещая все радости мира и не давая их, кто знает. Помня об этом, Автор оставил свой стол и со скоростью мысли примчался на заводской двор, едва успел Анфертьев опуститься на холодную скамейку.
"Все остается в силе", - добавил Автор, видя неуверенность Анфертьева.
"Посмотрим", - недоверчиво сказал тот и неприязненно посмотрел на Автора. Так же вот смотрит хозяин на слесаря, который пришел чинить ему унитаз.
"Света успеет вернуться к обеду. Шпингалет сработает. Об этом тоже не беспокойся. Ты помнишь о шпингалете?"
"Помню! Дальше!" - нетерпеливо бросил Анфертьев.
"Борис Борисович останется в пиджаке. Он слегка простыл, когда вчера возился с машиной".
"Что же делать?" - Анфертьев капризно скривил губы.
"В кабинете висит его пальто".
"А на кой мне пальто Квардакова?"
"В карманах мелочь".
"Ну и что?"
"Не могу же я тебе все время подсказывать. В конце концов, ты собрался на это дело, а не я... Пальто ничуть не хуже. Даже лучше. Безопаснее. И если уж тебе все так тяжело дается, могу сказать... В буфет завезли кефир".
"Не может быть!" - воскликнул Анфертьев.
"Завезли. Пришлось поработать", - скромно заместил Автор.
"Вот за это спасибо!
– с воодушевлением сказал Анфертьев, поднимаясь.
– Это уже кое-что".
И он быстро, не оглядываясь, зашагал к заводоуправлению. Но прежде чем войти в дверь, обернулся. Скамейка была пуста. Анфертьев нервно взбежал на второй этаж, подошел к запертому буфету и, наклонившись, приник к еле заметной щели. В
тесном закутке мерцали голубовато-зеленые бутылки с кефиром. Все правильно, четыре ящика. Бутылки, видимо, совсем недавно стояли в холодильнике на них сверкали маленькие капельки влаги. Проволочные ящики тихонько вздрагивали от ударов кузнечного пресса в Соседнем цехе, и из буфета доносился еле слышный перезвон бутылок.Спустившись в бухгалтерию, Анфертьев увидел, что Света на месте. Что-то она рановато сегодня, подумал он.
– Что-то ты рановато сегодня, - не удержавшись, сказал Вадим Кузьмич.
– Представляешь, как повезло!
– радостно откликнулась Света.
– Только подъезжаем к банку, а тут директор. Здрасьти, говорит, Светлана Николаевна, что-то вас давно не видно! И под локоток, под локоток в общий зал, к окошку. Выдайте, говорит, срочно, это мое личное указание!
– Света рассмеялась.
Что-то заставило Анфертьева обернуться, и он на секунду сквозь закрытую дверь увидел всеведущую физиономию Автора. Дверь захлопнулась, и Автор исчез. Да и был ли он?
– А в буфет кефир привезли, - промолвил Анфертьев как бы между прочим. И хотя слова его были негромки и сказаны безразличным тоном, в бухгалтерии, в самых дальних и ближних ее углах, наступила тишина. Из своей каморки выглянула даже Зинаида Аркадьевна и настороженно уставилась на Вадима Кузьмича.
– Вы что-то сказали, Вадим Кузьмич?
– спросила она.
– Кефир, говорю, завезли.
– Ну и шуточки у вас!
– Зинаида Аркадьевна хотела было уйти, но что-то ее остановило.
– Сам видел, - сказал Анфертьев, пожав плечами.
– И молчите?!
– возмутилась главный бухгалтер, с грохотом закрыв дверь. Впрочем, она тут же вновь раскрыла ее и спросила у Светы: - У вас нет лишней авоськи?
– Лишней нет... Но вы можете взять мою, - виновато ответила Света.
– Если вам нужно.
– Спасибо, Светочка! Спасибо, милочка!
– Зинаида Аркадьевна что-то сделала со своим лицом, оно сморщилось так, что на нем затерялись и исчезли все черты. Потом Зинаида Аркадьевна еще что-то сделала, и черты проступили снова, правда, немного другие, но все же главного бухгалтера можно было узнать.
Женщины затихли, прикидывая емкость сумочек, и мысленно были уже там, на втором этаже, уже толпились у буфета. Но пока они были еще в бухгалтерии, пока до обеденного перерыва оставалось еще минут пятнадцать. Однако, когда женщины устремили свои взоры на часы, стрелка, не выдержав массового гипноза, прямо на глазах поползла к двенадцати.
Не дожидаясь, пока стрелка коснется вертикальной черточки, Анфертьев позвонил своей жене Наталье Михайловне в далекий и недоступный институт, где она общалась со своенравными пылинками. Наталью Михайловну долго искали, бегали за ней по коридорам, объявляли по местному радио, и Анфертьев слышал в трубке голос диспетчера: "Наталья Михайловна Анфертьева! Вам нужно срочно подойти к телефону! С вами будет говорить ваш муж! Наталья Михайловна! Ваш муж срочно вызывает вас к телефону!" в - Слушаю!
– прозвучал наконец в трубке запыхавшийся сипловатый голос.
– Тут у нас кефир завезли, - сказал Анфертьев, и вся бухгалтерия посмотрела на него с уважением - прекрасный семьянин, заботливый отец, любящий муж. Может, взять?
– - И ты спрашиваешь?!
– привычно возмутилась Наталья Михайловна, поскольку она частенько возмущалась словами, поступками, самим видом Вадима Кузьмича. Конечно! Возьми пять бутылок. Деньги найдешь?
– Найду, - подумав, сказал Вадим Кузьмич.
– Надеюсь, мне без очереди разрешат взять, учитывая, что я первым принес эту новость, - он вопросительно посмотрел в бухгалтерское пространство.