Смерть айдола

– Я веду дела честно. – говорит ЮСон. – ИнЧжон просила, - я сделал, а она - получила то, что хотела. Пошло ли это кому на пользу, - это другой вопрос. Обещаю, если мне поступит предложение от французов получить что-нибудь «сверх контракта», я скажу об этом. Будешь решать сама. Никаких моих попыток повлиять на твоё решение не будет. Договорились?

– Да, господин директор. – кивает СонЁн.
– Договорились.

– Тогда мне нужно следующее. – говорит ЮСон. – Я знаю, ты пользуешься в группе авторитетом. Поговори с другими участницами о своём согласии на моё предложение изменить процент отчислений в сторону уменьшения. Можешь рассказать им, что я говорил о проблемах в агентстве с деньгами и акционерах. Что без их решения международных поездок не будет.

– И каков размер уменьшения процента отчислений? – спрашивает СонЁн.

– Будете получать столько же, сколько получаете в Корее. – быстро отвечает директор.

СонЁн недовольно хмурит лобик.

– Ничего в этом плохого нет. – говорит ей ЮСон. – Сама подумай. До этого момента вы получали по корейской ставке и неплохо заработали за всё время вашего существования. Будете и дальше так же получать, только срок жизни группы у вас продляется, считай, в два раза. Не здесь, а за границей. Словно у вас новый дебют и всё по новой - реклама, участие в шоу, сьёмка клипов. В любом случае - никто вам эти невероятные проценты СанХёна платить не будет, не нужно быть такими наивными! По крайней мере, ты же не такая, СонЁн?

– Господин директор, - сделав паузу, произносит СонЁн, - а зачем вы просите меня это рассказать остальным? Ведь вы же можете собрать всех и привести ваши доводы и объяснения, как вы делаете это сейчас?

– Тогда это будет актом административного насилия. – отвечает ЮСон. – Ещё одним потенциальным скандалом, который может некрасиво выглядеть как свидетельство в суде, хотя не знаю, будет он ещё или нет. Это на всякий случай… Потом, я вижу, что в группе есть нездоровый ажиотаж в связи с появлением «нового бога» – ЮнМи, которая написала несколько удачных композиций и теперь ей смотрят в рот и слушают, что она говорит, ожидая – «не даст ли она им ещё чего»? Ей же плевать на группу и на агентство, но к примеру, БоРам этого сейчас не объяснить и, думаю, с ИнЧжон тоже будут проблемы. А ты – авторитет. Тебя выслушают, задумаются, поймут. И всё обойдётся без истерик и скандалов, до которых так падки СМИ. У нас и Франция, и Япония впереди, но денег сразу на всё нет. Мне только новых скандалов сейчас не хватало, чтобы окончательно с ума сойти. Ты, кстати, знаешь, что ЮнМи купила мотоцикл и гоняла на нём без номеров по Сеулу?

СонЁн кивает в ответ.

– Никому из ваших анти ещё не пришло в голову спросить, как вы там в группе следите за своей младшей? – едко интересуется ЮСон.

СонЁн в ответ растерянно хлопает глазами.

– Или начать собирать подписи в «Голубой дом» с требованием вас запретить? – продолжает ёрничать ЮСон и, закончив, переходит на нормальный тон. – Так что давай сделаем всё спокойно, деловито, как профессионалы. Не знаю, куда выведет путь этой звезды, но нам с вами нужен каждодневно рис в чашке и уверенность в завтрашнем дне. Согласна?

– Согласна. – подумав, кивает СонЁн.

– Тогда иди, объясни ситуацию остальным, пусть размышляют. Потом приду я, поговорю с вами отдельно. Понятно?

– Да, господин директор. – отвечает СонЁн.

(позже. То же кафе, но СонЁн только что ушла, ЮСон за столиком один)

Ну вот. – думает он, шаря в правом кармане пиджака в поисках таблеток. – Всё равно французам её пришлось бы предлагать взамен ЮнМи, а так ещё и полезное дело сделает – заронит зёрна разума в головы этих пустоголовых. Тут главное, нашлось бы чего в этих головах, на чём они сумели бы взойти, - эти зёрна, хе-хе-хе…

Наконец выудив из кармана разыскиваемое, ЮСон открывает тубу и вытряхивает из неё на ладонь сразу две таблетки.

Здоровьем жертвуешь, - недовольно думает он, отправляя их в рот и запивая оставшимся в чашке кофе, - а всё равно, всем не нравлюсь. То мораль моя не та, то денег мало плачу…

Вздыхает.

Мне бы ещё бы с годик здесь продержаться, - думает он, - я бы тогда завёл свои порядки. Дура эта ещё, с судом своим… Как бы её так ткнуть почувствительней, но без вреда для себя?

Место действия: воинская часть, недалеко от плаца

Время действия: утро

– Снова ты. – глядя на ЧжуВона, констатирую я.

Как говорила кэрролловская Алиса, дела идут - «Всё страньше и страньше!». Сегодня, на утреннем построении части, я внезапно узнал удивительную информацию – со мной едет ЧжуВон! А если точнее, - мы вместе едем во Францию, в составе той самой делегации. Подполковник наш, объявляя об этой новости, – приказал выйти нам обоим из строя, чтобы остальным было лучше видно, и сообщил, мол, до того мы с ЧжуВоном такие из себя молодцы, - просто слов нет! И поэтому будем представлять страну за её границами. Не, ну я-то знал про себя, не удивился, но вот про этого деятеля, - узнать было неожиданно.

– Как я должен воспринимать твои слова? – спрашивает ЧжуВон.

Не торопясь отвечать, оценивающе разглядываю его, продолжая размышлять над вопросом – «какого чёрта он со мной?» и нахожу массу возможных вариантов ответа. Например, потому, что мы с ним знаем французский. Или потому, что мы представлены к более-менее боевым наградам. Или потому, что у него такая замечательная семья….

– Как констатацию того, что меня вскоре снова ждут боль и страдание. – отвечаю я на вопрос ЧжуВона.

– «Боль и страдания»? – естественно, не поняв, удивлённо переспрашивает тот. – Почему?

– Пока были праздники, я немного повалялась перед теликом и посмотрела вместе с онни и мамой пару серий из сериала. – объясняю я.
– Так вот, там у главной героини есть оппа, который вечно создаёт ей проблемы. Он её довёл уже до того, что когда она его видит, то кричит – «Опять ты?!», зная, что её вскоре вновь ждут боль и страдания.

– Странные у тебя ассоциации. – немного помолчав, говорит ЧжуВон и спрашивает. – И какие, благодаря мне, «боль и страдания» тебя ожидают?

– Благодаря тебе, меня ждёт курс строевой подготовки, что, согласись, совсем не праздник, не говоря про всё остальное. – поясняю я и добавляю. – Поэтому, когда я тебя увидела, сразу вспомнила слова героини телесериала - «Опять ты?!». Теперь понятно, о чём я?

– А почему претензии только ко мне? – не соглашается ЧжуВон. – Твоей вины нигде нет?

– То есть только моя вина, что меня северяне не убили? – саркастически интересуюсь я.

– Причём тут - северяне? – удивляется ЧжуВон. – Разговор сейчас о поездке во Францию. Если бы не твои способности в музыке и в изучении иностранных языков, - тебя бы не включили в делегацию. Я тут не причём. Это ты всё сама.

– «Сама», значит? – с сарказмом киваю в ответ. – Понятно.

– Да. – подтверждает ЧжуВон. – Именно так.

– А тогда ты, - за какие способности включён в состав делегации?
– интересуюсь у него.

– Ни за какие. Внесён в список за доблестное выполнение воинского долга и как представленный к воинской награде. Спас старшего по званию. Тебя, между прочим.

Задумчиво выпячиваю губы.

– Раз ты такой весь из себя только военный, - говорю я, - тогда тебе пыль из плаца и выбивать. Самое армейское дело.