Смерть айдола

– Мне безразлично, что тут мотыляется внутри части! – искренне признаюсь я и ещё раз спрашиваю. – Что это было у командира? Опять какой-то «жених»?! Они что, газет тут не читают?

– Не «какой-то жених», а я. – опять изображая из себя английского дворецкого, отвечает ЧжуВон. – И в газетах, насколько мне известно, об этом не писали.

– Ну и что, что «не писали»? – возмущаюсь я. – Что за ерунда?

– Это армия. – получаю я ответ. – Сказали – «жених», значит, - «жених»!

Это шутки такие? Он так прикалывается, что ли?

– А от скромности ты не умрёшь. – многозначительным голосом произносит ЧжуВон, словно подводя итог своим неким ранним размышлениям.

– Зачем мне умирать от скромности?! – восклицаю я. – Это не та смерть, к которой должны стремиться молодые организмы! Они должны умирать, например, героически, со связкой гранат под танком, или от любви десяти профессионалок сразу…

– ЮнМи, что ты несёшь? – озадаченно спрашивает ЧжуВон.

Хм, действительно… Это ж… не с моей стороны такое говорить… Не того я пола сейчас чтобы вещать подобные сентенции!

– Это у меня от строевой подготовки. – объясняю я, желая как-то подправиться. – Когда хлопаешь подошвами по асфальту, весь организм сотрясается от низа до самой головы! Она у меня чувствительная, к сотрясениям непригодная. Её беречь нужно, а тут такие нагрузки…

– У тебя же ещё не было строевой подготовки? И перед тем, когда ты составляла список, тоже не было. – удивляется ЧжуВон.

– Чем тебе не нравится мой список? – спрашиваю я, чувствуя, что объяснение вышло неудачное и надо срочно менять тему.

– Он хорош. Просто интересно, есть ли в нём что-то ещё, кроме роялей класса элит-премиум и полного набора стаффа?

– Слушай! – возмущённо восклицаю я. – У нашей армии - десятый военный бюджет в мире по размерам. Любой из озвученных роялей стоит дешевле двух танковых гусениц! Я что, не могу позволить себе заказать нормальный инструмент? К чему эти жертвы?

Вот буду я ещё Бетховена на раздолбанном пианино натыкивать!

– Откуда такие познания в ценах на танковые гусеницы? – удивляется ЧжуВон.

– Да чё там! – небрежно взмахиваю в ответ рукой. – Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что любой чугун, поставляемый в армию, идёт по цене кускового золота с тройным родиевым покрытием.

– Это ты зря. – неодобрительно произносит ЧжуВон, видимо, обидевшись за моё мнение о том, как формируется ВПК страны.

– А то ты не знаешь. – делаю я намёк на главный бизнес его семьи.

– Так что всё нормально с моим списком. – уверенно говорю я, возвращаясь к началу. – Он бодр, динамичен и готов к новым пополнениям. Вот недавно он пополнился старшим ефрейтором ЧжуВоном…

– И что? – нейтральным голосом спрашивают меня.

– Думаю, куда его применить. – признаюсь я. – Оставить себе или вернуть обратно?

– Тебе же нужен бэк-вокал?

– Уже не уверена, что он так уж мне и нужен.

– А что нужно?

– Немножко тишины и умереть спокойно.

– Не надо говорить такие вещи. Всё-таки, - что за история с мотоциклом?

– Ты же слышал, что я сказала подполковнику?

– Да. «Захотела покататься». Потрясающий ответ.

– Ты против того, чтобы люди говорили друг другу правду?

– Нет, но полковник, видно, не ожидал, что ему её скажут. По крайней мере, вид у него был такой.

Вспоминаю выражение лица у командира части и начинаю смеяться.

– Похоже, он не знает, что с тобой делать.
– улыбаясь, говорит ЧжуВон и тоже начинает смеяться.

Пару секунд спустя мы с ним ржём, смотря друг на друга.

– И всё-таки, - поборов смех, возвращается к разговору про байк ЧжуВон. – Что за история с мотоциклом?

– Купила, покаталась. – вытирая пальцем слезу в глазу, отвечаю я.

– Без прав?

– Половина Сеула без прав ездит и ничего.

– Ты не «пол-Сеула». Как на это отреагируют в твоём агентстве?

– Слушай, будешь мне нравоучения читать, - скажу начальству, что ты годен только для строевой. – предупреждаю я и тут мне в глаз, который я тёр пальцем, что-то попадает. Тушь, что ли?

– Чёрт! – ругаюсь я и, перестав тереть, пытаюсь проморгаться.

– Что? – несколько встревожено спрашивает ЧжуВон.

– Что-то в глаз попало!

– Не три! Дай я посмотрю!

Время действия: тот же день, вечер

Место действия: дом семьи ЧжуВона. МуРан и ИнХе сидят перед телевизором, смотрят новости, ожидая, когда скажут о ЧжуВоне. Диктор, коротко рассказав о делегации, переходит к тому, ради чего женщины собрались перед телевизором, - начинает знакомить телезрителей с составом её участников.

« … включены двое молодых военнослужащих, недавно представленные правительством Республики Корея к военным наградам, за личную доблесть и мужество, проявленные под вражеским артиллерийским обстрелом. Это – сангса Пак ЮнМи и старший ефрейтор Ким ЧжуВон…»

ИнХе испуганно вскрикивает, с хлопком закрывает рот ладонью и поворачивается к МуРан, смотря на неё широко распахнутыми глазами. Та же, несколько секунд сидит неподвижно, подняв брови и смотря на экран телевизора.

– Что это? – убрав ото рта руку, дрожащим голосом спрашивает ИнХе.

– Ты о чём? – поворачивает МуРан к ней голову.

– ЮнМи… - указывает в сторону телевизора та. – Она снова рядом с моим сыном… Вон там.

– А, об этом… - как-то слегка небрежно произносит МуРан. – Предопределение. Это твоя невестка.

– Как, - невестка? – озадаченно спрашивает ИнХе, вновь переводя округлившиеся глаза на МуРан.

– Вот так. – отвечает та. – Всё решено без нас.

– Как, - без нас? – удивляется ИнХе. – Почему, - без нас? Меня не спросили. Я – не согласна!

МуРан насмешливо хмыкает в ответ на это негодование.

Конец одиннадцатой главы

Жизнь двенадцатая

Время действия: двадцать первое сентября, вечер