Смерть айдола

ЁнЭ кивает и, услышав сигнал поступившего сообщения, берётся читать.

– Запасной вариант будет? – пять секунд спустя спрашивает она.

– Я сказала – «именно в таком». – недовольно отвечаю я. – Если директор не сможет, тогда я всё отменяю. Ничего сногсшибательного в запросе нет. Женский костюм из белой ткани с фуражкой, плюс нашить аппликации. Времени на это, до конца дня, – навалом. В агентстве стаффа по костюмам – полно. Украшения пришиваются двумя стежками. Лететь в космос с ними не нужно…

– Хорошо. – кивает ЁнЭ. – Буду добиваться, чтобы сделали так, как ты хочешь.

– Тогда, - я спать. – говорю я и зеваю.

– ЮнМи… ещё вопрос… - произносит ЁнЭ. – Хотела тебе сказать, пока ты работала, я смотрела, что пишут в сети. Так вот, в ней появилось много перепостов, в которых пишут про суд…

Мой личный менеджер не заканчивает фразу, видимо, не желая произносить - «где тебя обвиняли в воровстве». Просто с вопросом смотрит на меня.

– Хочешь знать, правда это или нет? – понимающе спрашиваю я.

– Если можешь рассказать. – просит она.

– Да, был суд. Дело рассмотрено и в итоге я признана невиновной.

– Почему тебя обвинили? – удивляется ЁнЭ. – Что это было?

– Была человеческая зависть. – отвечаю я. – Превратившаяся в большую ложь. И ничего кроме этого.

– А… - чуть подаётся вперёд ЁнЭ, видимо, желая задать новый вопрос, но я её останавливаю.

– Стоп. – выставив вперёд открытую ладонь, говорю я. – Больше никаких комментариев. Я хочу спать. Мне нужен костюм для выступления. Это – главное. Иди и найди его. Всё.

– Да. Я поняла. – отвечает ЁнЭ. – Тогда я пойду?

– Иди. – разрешаю я. – А я посплю часа два и потом поеду в часть.

Время действия: двадцать пятое сентября, семь часов утра

Место действия: кухня в общежитии группы «Корона», где за столом собрались на завтрак сонные участницы известного женского коллектива.

– ЮнМи обвиняют в воровстве. – напряжённо глядя в планшет, сообщает КюРи.

– Плагиате? – перестав мешать ложечкой в чашке с кофе, сонно удивляется ДжиХён.

– Нет. В воровстве.

– Да? А что же она тогда украла? – не понимает ДжиХён.

– Кошелёк у пожилой аджумы.

За столом все, медленно шевеля ещё не до конца проснувшимися мозгами, осмысливают внезапную новость.

– Зачем? – удивляется ХёМин. – Зачем она это сделала?

– Откуда я знаю?! – довольно зло огрызается КюРи. – Может, денег не хватало!

– ЮнМи не хватало денег? – теперь удивляется БоРам. – Она же хорошо зарабатывает?

– Это не сейчас было. – поясняет КюРи.
– Давно. Она тогда ещё в школе училась.

– Ох, ничего себе… - озадаченно вздыхает ДжиХён. – Прошлое нашего томбоя полно скелетов…

– Тогда почему об этом написали только сейчас, если было уже давно? – спрашивает БоРам у КюРи. – Может, просто кто-то придумал?

– В сети выложили номер дела и комментарии участников суда. – отвечает КюРи, не отрываясь от планшета.

– Суда? – удивлённо переспрашивает ХёМин. – Был даже суд?

КюРи кивает.

– Был. – подтверждает она.
– ЮнМи признали невиновной, но поместили под надзор комиссии по делам несовершеннолетних…

На несколько секунд устанавливается тишина.

– Вот это мы влетели… – видимо, проснувшись и начав соображать, ошарашенно произносит ДжиХён. – Накануне «Tokyo Dome» …

Похоже, она озвучивает общую мысль, пришедшую в голову и другим участницам группы.

– Думаешь, - японцы не станут покупать билеты? – повернувшись к ней, спрашивает ХёМин.

Та пожимает в ответ плечами.

– Обвинение в краже несовместимо с образом айдола. – отвечает она. – Айдол - означает «безупречный». Особенно, - если речь идёт о девушке.

– Но суд же признал её невиновной… - слабым голосом произносит БоРам.

– Онни, не делай вид, что не понимаешь. – говорит ей КюРи, подняв голову от планшета. – В Японии достаточно лишь подозрения в несоответствующем поведении, чтобы получить запрет выходить на сцену, а тут даже суд был. И мы там – кореянки.

– БоРам правильно спросила – почему об этом стало известно только сейчас? – говорит ХёМин и обводит всех непонимающим взглядом.

Ответом ей служит молчание.

– А президент СанХён об этом знал? – не получив ответа, задаёт она следующий вопрос.

– Наверное, нет. – отвечает ДжиХён. – Если бы знал, то вряд ли бы её принял.

– Значит, ЮнМи скрыла? – делает логичное заключение ХёМин.

– Выходит, - так. – признаёт ДжиХён.

– И что теперь будет с нами? – продолжает задавать вопросы ХёМин. – Все станут говорить, что у нас в группе была воровка?

– Суд её оправдал. – напоминает БоРам. – Значит она не воровка.

– Вряд ли тебе удастся доказать это хейтерам. – говорит КюРи. – И фанаты будут разочарованы.

– Нас могут начать сильно хейтить. – соглашается с КюРи СонЁн, подключаясь к разговору. – Припомнят, как мы в Японию ездили в то время, когда нация боролась за название моря. Объявят бойкот и начнут собирать подписи за запрет наших выступлений.

Наступает тишина. Девушки прокручивают в головах всё, что им могут припомнить и чем это может обернуться.

– Причём тут наш промоушен? – не желая признавать действительность, продолжает упорствовать в своём непонимании БоРам. – За что бойкот?

– За успех в Японии. – объясняет СонЁн. – И ЮнМи тогда ещё всякого наговорила журналистам. Хороший момент отомстить.

– А в Японии от нас тоже откажутся… - задумчиво произносит ДжиХён. – Где мы тогда будем зарабатывать?

– Мэнбун… - негромко говорит ХёМин.

(мэнбун - корейское слово, обозначающее состояние паники, когда не знаешь, что делать. прим. автора)

– Нужно поговорить с ЮнМи. – предлагает БоРам.

– Зачем? – не понимает ДжиХён. – Что разговор изменит?

– Может, это всё-таки неправда? – с надеждой говорит БоРам. – Может, просто хейтеры придумали?

Взгляды всех присутствующих перемещаются на КюРи. Та пожимает плечами.

– Нетизены пишут, что правда. – отвечает она. – Есть такое судебное дело, документы его выложены.