Смерть для бессмертных

– Нет! Совсем нет! Я не знал! Офигеть…

– Так… сыграем? – ее пальчик указывает на шахматное поле.

Я принимаюсь расставлять фигуры по своим местам. Играл я и правда неплохо. И мне даже казалось, что смогу ее победить.

– Предпочитаешь белыми? Или черными? – улыбается. – Шучу. Я знаю, что тебе все равно.

– Ты со всеми так себя ведешь?

– Вот так в открытую?

Киваю.

– Нет.

– А почему же со мной ты…

– Потому что ты можешь помочь мне.

Ее взгляд медленно скользит вниз, перепрыгивает на мою руку, спускается к кисти и останавливается на моем запястье, прямо на браслете, подаренном Аквой.

– Ты можешь помочь мне, - повторяет она. – Иначе никак.

Она поднимает свой взгляд.

– Я – безвольное существо, - говорит уже без улыбки. – Гомункул.

– Я знаю, что такое гомункул, - киваю.

– Не сомневаюсь. И я так создана, что должна исполнять приказы того, кому принадлежу. Это обязательно игрок.

– Игрок?

– Игрок может продать меня, проиграть или подарить. Еще он может утратить на меня права после своей смерти. Так было с моим прежним владельцем. Тем, кто был до Маркуса. Сейчас я принадлежу ему, и по его же приказу являюсь женой Карлейна. Эдриан поступил также, когда сделал меня женой императора. Они оба… они… одинаковы. Маркус был иным… но сейчас… ничем от него не отличается.

Пока она говорила, одновременно с этим расставляла свои фигуры, а теперь двинула вперед ферзевую пешку. Сказать по правде, от ферзя я никогда не играл. Все мои противники всегда ходили от короля. И потому я задумался, но затем отзеркалил ее ход – тоже двинул пешку на две клетки вперед.

– Они будто встретились, да? – спрашивает Эльрикель, глядя на две пешки, встретившиеся в центре доски. – Они принадлежат двум разным мирам. Они враги. Должны сражаться друг с другом. Они невероятно близки, но… вот ирония – именно они никогда не убьют друг друга. Их убьет кто-нибудь другой, но не они. Они же… словно пара возлюбленных, которые просто стоят друг напротив друга… и смотрят. Они пойдут в бой. Но не друг с другом. Они будут убивать. И, вероятно, умрут. Но не от руки друг друга. Просто запомни это. Запомни этих двоих, Кирилл. И попомни мое слово.

Теперь она ходит второй пешкой. И подставляет ее под сруб.

– Это называется ферзевый гамбит. На твоем языке. На языке Маркуса же – гамбит королевы. Второй вариант мне нравится больше.

Я поднимаю на нее взгляд. Она тоже смотрит на меня в ответ.

– Ты хочешь, чтобы я отдал тебе браслет?

Она отрицательно качает головой.

– Мне не нужны три желания, - говорит она. – Всего одно. И ты мог бы сам загадать его.

– И… что я должен загадать? – после небольшой паузы спрашиваю я.

Глава 17. План "Б"

У Бруно сегодня был выходной. Единственный в неделю. Тот самый день, когда с раннего утра не нужно бежать в кузницу, а можно налить себе кружку крепкого чая и выйти на балкон своего двухэтажного дома.

Он старался быть максимально тихим, так как его девчонки всё еще спали – и дочурки, и Эбби, животик которой уже округлился настолько, что невооруженным глазом было видно – роды не за горами. Кара сказала, что на этот раз родится мальчик.

С тех пор, как он узнал это, сон стал не таким крепким, каким был последние годы.

Мальчик…

Что ему будет рассказывать мать? И все окружающие? Как его отец зассал?

Прямо сейчас он видел, как по улице прямо перед ним марширует очередной отряд совсем еще юных солдат, готовящихся на войну с огненным Богом. Практически все взрослые мужи без исключения – от шестнадцатилетних юнцов до достопочтенных старцев добровольно записывались в ополчение, готовясь защищать стены Айронхолла. Ряды учеников Бруно заметно поредели, так как многие ушли готовиться к войне.

Их всех друзей, с которыми Бруно зависал в трактирах по пятницам, не осталось ни одного отказника – все пошли в добровольцы. А он… он зассал.

И хотя Эбби была единственной, кто поддерживает его в этом решении, теперь ее мнения стало явно не хватать. Да и… ему казалось, что и Эбби считает, что он зассал. А может, попросту боится, что его рука потеряла былую твердость. Боится, что с этой войны он не вернется.

Он оставил кружку с чаем на прикроватной тумбочке и спустился на первый этаж, а затем покинул дом. Эбби и девчонки все еще спали. Из кружки он не сделал ни единого глотка.

***

Утром вместе с Маркусом, как и должно быть у мужчины под тридцать, проснулся и его лучший друг. Обычно с утренним стояком он справлялся легко – либо Эльрикель, либо Кара, либо кто еще, если находилась под боком. В последнее время ею всегда была Элеонор.

Но не сегодня, даже не смотря на то, что была она рядом. Тихо спала, лежа к Маркусу лицом и даже не догадываясь о том, что вчера ее супруг впервые нарушил данное ей слово, за что она обещала откусить ему его гениталии и съесть. Но дело было сейчас вовсе не в этом. Сейчас… ему ее не хотелось. Совсем.

Всего его мысли были сейчас лишь об Акве. Лишь ею он хотел обладать прямо здесь и сейчас.

И потому, выйдя в душевую и включив воду, он сделал то, чего не делал уже очень давно – помог себе снять напряжение рукой, представляя при этом Богиню воды. А когда кончил, еще долго стоял с закрытыми глазами, ощущая, как по его голове вниз стекают теплые струи воды. И даже в них он ощущал сейчас Акву, словно именно она ласкает его тело.

После завтрака он отправился тренировать сына, как делал время от времени. Сегодня он обучал его сражаться копьем и неумышленно вспомнил при этом Мастера, Майкла Таннея. Он пытался сейчас немного походить на него, но выходило хреново. Возможно, отчасти, дело было в том, что его сын, Хейзел, учеником был куда более одаренном, нежели он сам, когда получал те же уроки.

Продлилась тренировка минут пятнадцати или двадцать, а затем к ним в сад вышли Кирилл с Лиагель. Оба поклонились, хотя Кирилл это сделал с весьма выраженной неохотой. Обернувшись к ним, Марку тут же отметил кое-какое изменение: на браслете этого сопляка раньше горели все три шарика, а теперь один их них погас, словно там перегорела лампочка.

– Граф, мы выяснили, куда отправился Карлейн сразу же после того, как вышел из замка, - начала Лиагель. – Это был дом знахаря. Но пробыл он там недолго. Купил кое-какое средство, и почти сразу же вышел. Направился обратно в замок.

– Что за средство? – Маркус ожидает, что средством будет яд. И ошибается.

– Оно… - эльфийка тут же краснеет.

– Это типа Виа-гры, бруччо, - помогает ей Кирилл. – Типы выпил – и каменный стояк. Вот только… не обломилось ему вчера. И со стояком этим… в общем, ночка у него была адовая…