Смерть для бессмертных

Карлейн тяжело дышал. Он слышал, как часто бьется его сердце. Только что он впервые в жизни видел, как бьется его кумир.

– Слава графу Дракуле! – громко закричал он.

– Слава графу Дракуле! – тут же подхватили его все ближайшие солдаты.

– Слава графу!!! – кричали уже все.

А в следующий миг граф исчез. Казалось, что он попросту испарился, но Карлейн смог заметить, как он обратился в черную материю, и затем со сверхчеловеческой скоростью скользнул в город.

Младший сержант продолжал смотреть на убитую дрянь, широко улыбаясь.

– Откройте-ка мне ворота, - приказал он, и рядовой крикнул другому солдату, передавая приказ младшего сержанта. Так как лейтенант на стене отсутствовал, главным на стене в данный момент был именно Карлейн.

Шустро спустившись вниз по навесной лестнице, он вышел из города, когда врата медленно опустились.

Он вынул меч. На всякий случай.

И медленно приближался к твари. И чем ближе он к ней подходил, тем страшнее ему становилось. Тем не менее, он искренне верил, что зверь больше никому не причинит вреда.

И Карлейн резко останавливается.

Он замечает, что один из цветков, на который попала кровь монстра, будто… сожжен, что ли…

Хмурясь, Карлейн делает еще один шаг, и понимает, что ему не показалось. Трава, куда попала кровь монстра, тоже словно выжжена. Облизав пересохшие губы, Карлейн делает еще один шаг, боясь наступить в синие пятна. Он замечает, что дышит через рот.

И вот он в шаге от убитого графом монстра.

Глотает подкативший к горлу ком.

Опускается и срывает цветок, подносит его к телу монстра. Туда, где видны его темно-синие внутренности.

И его предположения оказываются верными – цветок тут же начинает гнить, будто его опустили в кислоту.

Теперь он достает из-за спины болт и касается им крови монстра. С металла поднялась вверх испарина, однако сама стрела не повредилась.

Тяжело дыша, Карлейн решил во что бы то не стало проверить, как кровь этого монстра влияет на человеческую плоть. Ему пришла в голову мысль, что, если его предположения подтвердятся, можно смачивать в этой жидкости наконечники стрел и болтов перед тем, как выстреливать. Если она разъедает кожу и плоть, как сорванный им цветок, то в руках Айронхолла окажется весьма опасное… и редкое оружие.

Внезапно Карлейн понял, что у него появился шанс не просто выделиться и получить награду, но даже вновь увидеть графа, ибо все ордена он вручает лично.

***

Мадам прибывает к лазарету около полудня.

Она, как и всегда, роскошно выглядит и является объектом повышенного внимания всех находящихся в комнате мужчин.

Даже главный лекарь, который с трудом может различить через пелену перед своими глазами даже собственную руку – и тот встречает Мадам широченной улыбкой и полным слюней ртом.

– Мадам! Такая честь! – разводит он в сторону руки, когда она подходит к койке, на которой лежит недавно покинувший этот мир старик.

Карлейн с улыбкой смотрит на пускающих слюни лекарей и стражников. Его поражает, насколько лишает рассудка таких, как они, женская красота. Зачаровывает и обезоруживает. Они все сейчас будто на поводке, - думает он. Словно кобели, когда учуют суку во время течки.

– Показывайте, - холодно приказывает она, и Карлейн замечает, с каким вожделением молодой лекарь, стоящий между ним и мадам, смотрит в вырез ее декольте. Возможно, она даже видит это боковым зрением, но не обращает никакого внимания. И даже не стесняется.

– Да-да, конечно, - трясет головой старик, словно цыпленок, а затем опускает в металлический стакан такую же металлическую палочку. Затем эту же палочку он подносит к телу мертвеца - и плоть начинает гнить. Не гореть и не обжигаться, а именно гнить. Обращаться даже не в пепел, а попросту растворяться, и края раны становятся черными, словно обугливаются.

– Что за жидкость? – с интересом, и даже неким восхищением задает Мадам вопрос.

– Мы собрали ее из туши того монстра, что был убит этим утром нашим глубокоуважаемым графом, - старик начинает жевать свои высушенные, сморщенные годами губы.

– Она растворяет человеческое тело?

– В доли секунды, - кивает старик. – Но не только тело. Практически все, кроме земли и металла. Оно растворяет дерево, стекло, траву и любую плоть.

– Я никогда не слышала о таком монстре, - с удивлением шепчет Мадам, на что старый лекарь сухо усмехается.

– Слышали, моя госпожа. Просто ни меч, ни стрела не берет его панцирь. Его называют по-разному. У нас же он известен как Кобольд.

– Кобольд? – теперь она понимает. – Я никогда не слышала, чтобы кто-то мог убить Кобольда. Разве что в далеких землях, но в нашем Королевстве...

– Теперь уж и в нашем, Мадам, - усмехается старик. – С сегодняшнего дня.

– Но они не нападают на города, - качает головой красновласая женщина. – И тем более не нападают на людей, если те не приближаются к их логову. Они - мирные существа.

– На это у меня… нет ответа, - улыбается старик.

И Карлейн замечает, что старый прохвост тоже пялится на грудь женщины, но делает это практически незаметно. Годами, видать, тактику оттачивал. Когда осматривал своих пациенток.

– Поздравляю Вас, отец, - смотрит на старика Мадам. Тот делает вид, что ничего не видит.

– С чем же?

– Вы получите награду за то, что догадались изучить кровь монстра.

Старик снова смеется.

– Не меня Вам нужно благодарить. Я даже и не знал, что кого-то там кто-то где-то убил. Награждайте этого молодого юношу, - и он хлопает Карлейна по плечу.

И впервые он удостаивается взгляда Мадам. И ее улыбки.

– В таком случае, от имени графа я выражаю Вам благодарность, молодой человек.

Карлейн отвечает легкой благодарной улыбкой, ощущая на себе завистливые взгляды всех присутствующих. Вот только он был бы куда более рад, если бы эти слова граф говорил лично, а не его подстилка, пусть даже и от его имени.

– Могу я узнать, как тебя зовут?

– Карлейн, Миледи, - отвечает он, совершая неглубокий поклон.

– Тогда мы будем ждать тебя на завтрашнем ужине в замке графа. Считай, что он приглашает тебя лично.

И вот теперь сердце Карлейна затрепетало.

– Спасибо, Мадам, - дрожащими губами пролепетал он, пытаясь скрыть свою полную счастья улыбку.