Смерть и золото

Винтовочные пули били и стучали по прикрывающему их корпусу «Присциллы». Гарет сунул руку во внутренний карман, достал оттуда свой бумажник и забросил его через боковое окно на колени Вики, сидевшей в пилотском кресле.

– Если я вдруг не окажусь первого числа в банке, чтобы обналичить этот чек и потом купить тебе бутыль шампусика… И вообще, когда будешь пить первый бокал, вспомни, что я действительно тебя любил…

И прежде чем она успела ответить, он уже бросился к бронированной машине и нырнул в водительский люк.

Броневик и маленький синий самолет, словно пара лошадей в одной упряжке, поехали рядом друг с другом по полю. Пули итальянцев продолжали барабанить по стальному корпусу машины.

Потом сильно перегруженный самолет начал медленно обгонять мчащуюся на полной скорости «Присциллу», но к этому времени они уже выбрались из зоны поражения винтовочным огнем. И когда Вики почувствовала, что «Гарпия» оторвалась от земли и ее колеса перестали биться о камни, она быстро оглянулась назад.

Гарет стоял, высунувшись из водительского люка, и она даже разглядела, что его губы шевелятся, что он кричит ей что-то, подняв вверх в прощальном жесте замотанную в тряпки руку.

Слов она уже не слышала, но прочитала их по губам. Noli illegitimi carborundum! И еще успела заметить его дьявольскую, пиратскую улыбку, прежде чем самолет окончательно оторвался от земли и ей пришлось сосредоточиться на управлении.

Гарет остановил «Присциллу» на самом краю поля и высунулся из люка, прикрывая глаза здоровой рукой и следя за маленьким синим самолетом, с трудом взбиравшимся в небо в разреженном горном воздухе. Он снова попал в солнечные лучи, неуверенно поворачивая в сторону провала между пиками гор, который открывал проход наверх, к высокогорному плато, и вспыхнул яркими красками.

Все его внимание было приковано к этой маленькой синей точке в небе, поэтому он не увидел, как три танка CV-3 выползли с главной улицы городка в пятистах ярдах от него.

Он все еще смотрел вверх, когда все три танка остановились, чуть покачиваясь на своих подвесках, и все три башни повернулись, направив стволы пушек «шпандау» в его сторону.

Не услышал он и пушечный выстрел, потому что снаряд разорвался прежде, чем до него донесся этот звук. Он почувствовал только сотрясший землю удар и взрыв, который выбросил его из люка.

Он упал на землю рядом с изуродованным корпусом броневика и ощупал всего себя здоровой рукой, потому что почувствовал что-то странное в районе живота. Он согнулся, скрючился и вытянул руку дальше, но там, где должен был быть его живот, ничего не оказалось. Там была только огромная дыра, в которую провалилась его ладонь, словно в теплую и податливую мякоть подгнившего арбуза.

Он попытался вытянуть руку обратно, но она ему не подчинилась. Он больше не владел собственными мышцами, а вокруг становилось все темнее. Он попробовал шире открыть глаза, но тут же понял, что они и так широко открыты и смотрят прямо в яркое небо. Темнота была у него в голове, а во всем теле – сплошной холод.

В этой сгустившейся тьме и в ледяном холоде он услышал, как чей-то голос рядом произнес:

– E morto. Он мертв.

И еще успел подумать со слабым удивлением:

«Да, я мертв. На этот раз правда мертв».

И попытался улыбнуться, но его губы уже не двигались, а он все пристально смотрел в небо своими широко раскрытыми бледно-синими глазами.

– Он мертв, – повторил Джино.

– Ты уверен? – спросил граф Альдо Белли, выглядывая из башенного люка.

– Si, уверен.

Граф осторожно спустился с танка на землю.

– Да, ты прав, – согласно кивнул он, осмотрев тело. – Он действительно мертв. – Он выпрямился и гордо выставил вперед грудь.

– Джино, – командным тоном произнес он. – Сделай снимок – я рядом с трупом английского бандита.

И Джино отодвинулся назад, пялясь в видоискатель огромной черной фотокамеры.

– Чуть выше подбородок, мой полковник, – велел он.

Под управлением Вики Камберуэлл «Большая Гарпия» кое-как, с большим трудом перевалила через последний горный хребет, имея в запасе всего пару сотен футов высоты – маленький перегруженный самолет шел почти на пределе своих летных возможностей.

Теперь впереди почти до самой Аддис-Абебы на юге простиралось высокогорное плато. Внизу под нею проходила тоненькая грязная линия дороги на Десси, рассекающая плато. Вики видела, что дорога пуста. Эфиопская армия успела уйти. Рыбка выскользнула из сети, но эта мысль не доставила ей никакой радости.

Она повернулась и посмотрела назад, в сторону длинного темного коридора – ущелья Сарди. С крутых стен ущелья по-прежнему скатывались потоки дождевой воды, подобно серебристо-белым водопадам падая в мутно-грязные впадины и промоины, так что казалось, что плачут сами горы.

Она выпрямилась в своем кресле, поднесла руку к лицу и без всякого удивления обнаружила, что ее щеки мокры от слез.