Смерть никогда не стареет

– Аристарх.

– Валентин, – пожал мне руку Чекулаев. Пожатие было крепким и спокойным. – Значит, вы пришли по мою душу?

– По вашу, – согласился я и для убедительности покачал головой.

– А какой телеканал вы представляете? – поинтересовался Валентин как бы мимоходом.

– Телеканал «Авокадо», – ответил я.

– Вы знаете, я вас иногда смотрю, – с непонятным для меня удивлением промолвил Чекулаев. Наверное, он крайне редко смотрел телевизор вообще, поэтому тот факт, что он смотрит иногда наш телеканал, был удивительным и для него самого. – И некоторые ваши передачи нахожу весьма и весьма занимательными…

– Спасибо, – искренне произнес я, оценив сказанное.

– А можно мне задать вам вопрос? – спросил Чекулаев.

– Конечно, – ответил я и придал своему облику максимальную степень внимания. То есть я нахмурил брови, обхватил пальцами подбородок и напустил в свой взгляд максимум вежливой заинтересованности. Так, на мой неискушенный взгляд, должны выглядеть люди, собирающиеся внимательно выслушать задаваемый вопрос, прежде чем на него ответить…

– Скажите, а почему ваш телеканал называется «Авокадо»? – спросил Валентин.

– Все просто, – начал я, внутренне усмехнувшись. Я-то думал, что вопрос Чекулаева будет относительно того, почему я интересуюсь, когда Жанна и он познакомились и поженились. А на этот вопрос мне уже приходилось отвечать раз сто, и поэтому я заученно произнес: – Название каналу, как и объяснение этого названия, придумал наш шеф. Поэтому я просто приведу его слова… Итак: канал называется «Авокадо» потому, что наши программы, как и сам одноименный фрукт, экзотически вкусны в восприятии, весьма полезны для ориентации в жизненном пространстве и тонизируют граждан, то есть не дают расслабиться в гонке за удовольствиями и достатком, дабы вас не обошли на повороте всякие там завистники и конкуренты.

Сказав все это, я посмотрел на Чекулаева, чтобы увидеть, удовлетворен он ответом или нет. Но по его лицу определить что-либо было невозможно. Человек умел сдерживать эмоции. По крайней мере, не выказывать их каждому встречному-поперечному, каковым для него являлся я. Он склонил голову и неопределенно произнес:

– Гм. – После чего спросил: – Так что же вас привело к нам? И почему вас интересует вопрос, когда я познакомился со своей женой?

– Мы просто разговаривали, Валь… – немного виновато произнесла девушка. – На самом деле его интересует твой новый роман «Стонущие в шиповнике», – добавила она с улыбкой.

– Да? – Чекулаев немного удивленно посмотрел на меня. – И что же конкретно вам интересно? Гонорар, который я получил? Сроки написания? Откуда я черпал вдохновение?

Вопрос был задан в насмешливом тоне. Это мне не понравилось, к тому же пришел я говорить вовсе не о романе. Поэтому, улыбнувшись и поймав тон Чекулаева, я ответил ему в таком же тоне:

– Простите, но ваш новый роман меня интересует постольку поскольку. Еще менее мне интересны сроки его написания и сумма вашего гонорара, полученная за роман…

– Да? – удивленно поднял брови Чекулаев. – Тогда зачем вы пришли, господин тележурналист?

– Я пришел задать несколько вопросов, – ответил я.

Чекулаев молча смотрел на меня и ничего не говорил. И я счел возможным продолжить:

– Мой первый вопрос следующий: это вы убили свою жену Анну три года назад?

С полминуты стояла гробовая тишина, которую разорвал возмущенный голос Жанны:

– Да как вы можете!

– Погоди, дорогая, – Чекулаев так посмотрел на меня, словно я был не Аристарх Африканыч Русаков, человек и репортер, а по меньшей мере какой-нибудь омерзительный паук с плоской башкой, большим мягким животом и длинными мохнатыми лапами. – Значит, вы пришли по этому делу…

– Да, я пришел по делу об убийстве вашей супруги Анны три года назад, – сказал я. И добавил: – Конечно, вы можете не отвечать. Вы можете даже предложить мне немедленно покинуть ваш дом, что даст мне основания предполагать, что вы непосредственно замешаны в убийстве вашей жены. И я с максимальным рвением возьмусь за расследование, как вы говорите, этого дела. Вместо убитого недавно Геннадия Павловича Нехватова. Поверьте, я очень дотошный и упрямый человек… Да, скажите, пожалуйста, – я с большим интересом посмотрел в лицо Чекулаева, – это не вы позавчера взорвали Геннадия Павловича на автобусной остановке?

Валентин сморгнул и непонимающе уставился на меня. Лицо его выражало лишь удивление и растерянность, но не испуг или опасливую осторожность. На его месте, если он, конечно, был невиновен, я погнал бы такого наглеца, как я, задающего оскорбительные вопросы, в три шеи из своей квартиры. Чекулаев же стоял и смотрел на меня, явно обескураженный и сбитый с толку. Но отнюдь не испугавшийся…

– Нехватова убили? – наконец произнес Чекулаев.

– Да, – ответил я. – Его убили позавчера утром. Взорвали радиоуправляемым зарядом. Подменив его «дипломат» с документами на «дипломат» с бомбой. И я полагаю, что в «дипломате» находились документы, изобличающие настоящего убийцу вашей жены. Возможно, эти документы касались вас…

– Но я не убивал ни Нехватова, ни… Анну, – сказал Чекулаев и опустил голову.

– Это говорите вы… – начал было я, но Жанна гневно прервала меня:

– Мой муж ответил вам на ваши вопросы? Тогда мы бы хотели, чтобы вы покинули нашу квартиру.

– Погоди, дорогая… То есть, господин тележурналист, вы мне не верите, – вскинул голову Валентин.

– А разве это вас волнует, верю я вам или нет? – посмотрел я на хозяина квартиры.

– Нас это ни в малейшей степени не волнует, – ответила вместо мужа Жанна. – Нам что, полицию вызывать, чтобы вас выпроводить?

– Как хотите, – посмотрел я на молодую женщину и перевел взгляд на Валентина: – Значит, вы Геннадия Нехватова знали?

– Знал, – раздраженно и явно с вызовом ответил Чекулаев. – Господин Нехватов занимался расследованием убийства моей жены, несколько раз просил встречи со мной…

– И вы встречались? – поинтересовался я.

– Встречались, – сказал Валентин. И добавил: – Два раза.

– О чем вы говорили? – снова задал я вопрос.

– Валя, да что ты с ним разговариваешь? – Жанна негодующе посмотрела на меня. – Он же журналист. Собирает жареные факты… У него задание опорочить, очернить тебя перед общественностью и твоими читателями, разве ты не понимаешь? Ему проплатили, вот он и отрабатывает свой гонорар…

Я встретился взглядом с Жанной и поежился: ее глаза прямо-таки источали презрение, к которому были подмешаны враждебность и еще что-то, чему я не мог дать определения.

Я промолчал касательно «проплаты» и отвел взгляд. Наверное, это было воспринято молодой женщиной как признание, что денежки за данное интервью мной все же были получены. Но оправдываться и доказывать, что мне никто не платил и пришел я сюда по собственной инициативе, было бы хуже вдвойне. Да и не хотелось.

– Нехватов с какой-то маниакальной убежденностью не верил, что Анну убил этот пьяница… наш сосед по лестничной площадке Павлов, – медленно произнес Чекулаев, нарушив недружелюбную тишину. – Они же были друзьями, Павлов и Нехватов…