Смерть никогда не стареет

Взял книжку из шкафа, не посмотрев даже на название. Полистал. Прочел несколько строчек:

«Хаврония кивнула и вымучила для меня улыбку.

– Мясо с картошкой? – переспросила она.

– Да, – ответил я. – И кружку пива.

– Пива у нас нет. Есть квас. Будете?

– Буду, – ответил я»…

Сразу захотелось пивка. Хотя я его и небольшой любитель. Вот что значит сила печатного слова!

В холодильнике у меня пива не было. И я решил сходить в магазин. Засобирался, засуетился. И напрочь позабыл, что жду звонка. И как только я вышел из режима ожидания, время потекло со своей обычной скоростью и… раздался звонок. Это звонил капитан Ермаков.

– Слушаю, – быстро сказал я.

– У нас все готово, – произнес Вячеслав Всеволодович.

– Понял, – сказал я.

– Можешь работать, – сделал ударение на слове «работать» Ермаков.

– Понял, – снова сказал я.

– Удачи…

Уф-ф-ф… Дождался благой вести, слава богу! Настала наконец и моя очередь действовать…

Я нахожу свой сотовый, набираю номер Валентина Георгиевича Чекулаева, столь любезно предоставленный мне влюбленной в него женщиной-доцентом Анной Витальевной, и, когда на том конце не сразу, но все же берут трубку, говорю:

– Здравствуйте…

Глава 16 Этого не может быть, или Ну ты и гадина

Здравствуйте, – отвечают мне в трубку.

– Это Аристарх Русаков, – говорю я. – Помните такого?

– Помню, – голос у собеседника меняется на недовольный.

– Мне нужно с вами поговорить, – уверенно и твердо произношу я.

– Вы полагаете, что нам есть о чем с вами говорить? – отвечает мой собеседник. – Лично я в этом сомневаюсь.

Он не бросил трубку. Не послал меня… очень далеко. Вот что значит быть интеллигентным, образованным и воспитанным человеком… Приятно иметь с такими дело!

– Есть, – говорю я тоном, не приемлющим никаких возражений (вот что значит верно выбранная тактика поведения: быть уверенным в себе и внушать эту уверенность другим). – Речь пойдет о вашей жене…

– Жанне? – спрашивает удивленно Валентин Георгиевич.

– И о Жанне тоже, – тоном строгого и неподкупного судьи произношу я. – Когда и где мы можем поговорить?

– Теперь уже только завтра, – немного подумав, отвечает Чекулаев.

– Как скажете, – говорю я. – Место и время?

– Желательно пораньше. Утром. Часиков в десять… – тон у Валентина Георгиевича спокойный и чуть заинтересованный. А может, это просто дань вежливости…

– Хорошо, – произношу я. – Где?

– Вы знаете, где находятся большие арочные ворота, что ведут в Нескучный сад со стороны Ленинского проспекта? – спрашивает меня, в свою очередь, Валентин Георгиевич.

– Да, – отвечаю я. – Знаю.

– Завтра в десять утра у этих ворот. И прошу не опаздывать. Ждать я вас не стану, – категорично говорит Валентин Георгиевич.

На этом наш разговор завершается. Что ж, главное сделано: Чекулаев согласился на встречу…

Я набираю номер Ермакова.

– Добрый вечер, – говорю я, дождавшись «слушаю» от Вячеслава Всеволодовича.

– Добрый, – отвечает он.

– Докладываю вам, что завтра в десять утра я встречаюсь у арочных ворот в Нескучный сад с Валентином Чекулаевым, – выпаливаю я.

– Славно сработано, – похвалил Вячеслав Всеволодович. – И как ты его раскрутил на разговор?

– Сказал, что речь пойдет о его жене, – просто говорю я.

– О какой: первой, убиенной, или второй, которая убивица? – Я слышу интерес в голосе Ермакова.

– Я не уточнял, – говорю я. – Добавил только, что это касается и его новой супруги Жанны.

– И он согласился встретиться? – В голосе Вячеслава Всеволодовича сквозит явное удивление.

– Ага, – отвечаю я.

– Я бы на его месте послал бы тебя в известное место, – честно говорит Ермаков.

– Ты просто плохо воспитан, – парирую я последнюю реплику Вячеслава Всеволодовича.

– А ты что бы сделал на его месте? – интересуется Ермаков.

– Да, пожалуй, то же, что и ты: послал бы меня куда подальше, – не раздумывая, отвечаю я.

– Значит, ты тоже плохо воспитан? – смеется мой собеседник.

– Нет, – серьезно говорю я. – Воспитан я в отличие от тебя хорошо.

– Вопрос спорный, но… лады, твоя информация принята, – Вячеслав Всеволодович становится серьезным и еще какое-то время молчит. Потом спрашивает: – Еще что-нибудь есть у тебя ко мне?

– Нет, – отвечаю я и добавляю. – Завтра после моего с ним разговора слушайте их хорошенько. Особенно Жанну.

– Не учи меня жить, – кажется, снисходительно улыбается на том конце провода Вячеслав Всеволодович. – Лучше помоги материально.

– Щас, только шнурки поглажу, – улыбаюсь в ответ я.

Все. Теперь надо ждать завтра…

* * *

Чтобы не опоздать на встречу с Чекулаевым, я вышел из дома пораньше и прибыл в обозначенное место, когда еще не было и половины десятого.

Арочные ворота при входе в Нескучный сад были на месте. Собственно, войти в Нескучный можно было и не через ворота, поскольку они стояли тут чисто символически. Естественно, возле ворот никого не было. Кроме мамы с коляской и старушки, продающей букетики неизвестно каких цветов.

Валентин Георгиевич появился у ворот ровно в десять. На нем был полиэстеровый тренировочный американский костюм для пробежек фирмы «Nike» с известной всем галочкой, похожей на курительную трубку, на правой стороне груди. Похоже, что профессор и писатель Валентин Чекулаев бегал по утрам и вообще следил за своей формой. Что было понятно, если принять во внимание обладание юной женой в возрасте двадцати трех лет. Вид Валентина Георгиевича был бодр и жизнерадостен. Выглядел он лет на тридцать пять, не больше.

Я поздоровался первым. И добавил, что благодарен ему за то, что он согласился поговорить со мной.

– Не стоит меня благодарить, – ответил Чекулаев. – Так что вы мне хотели сообщить? Только, пожалуйста, покороче… – он посмотрел мне прямо в глаза, как человек, который всегда говорит правду и ему нечего бояться информации от какого-то там журналиста. Надо полагать, поэтому он и предпочел встретиться со мной, а не отправить восвояси… куда-нибудь на хутор ловить бабочек. – Мне еще бежать пять километров. Утренний моцион, знаете ли…