Смерть особого назначения

Чуть постояли молча, никакие пафосные слова тут не требовались.

Потом Тадеуш Поулеску тронул Гайгера за плечо.

– Стефан, есть небольшой разговор, – негромко сказал он и посмотрел на Полещенко, кусавшего губы. – Макс, ты присядь пока на кочки, передохни...

Два офицера отошли чуть в сторону – так, как хотел Тадеуш.

– У Макса серьезные проблемы с ногами, – тихо проговорил фельдшер. – Я укол сделал – не помогло. Боли нет, но не это главное. Полещенко почти не может управлять конечностями. Даже не знаю, что получилось: то ли навсегда повредило нервные центры, то ли на время отключило их. Кажется, управляющие импульсы проходят с трудом. Ну... понимаешь, это как будто система с запаздыванием. Представь, что ты едешь на мобиле, повернул руль, а машина еще какое-то время движется вперед и лишь потом начинает реагировать на твою команду. Или пытаешься тормозить, топишь педаль в пол, а болид летит дальше... Догадываешься, что выходит? Макс страшно мучается, но идти с той же скоростью, что мы, не способен. У него ноги все время заплетаются, уже семь потов сошло, пока сюда добрели.

– Значит, возьмем под руки и потащим на себе, покуда ноги не разойдутся... – тут же решил Гайгер, теперь оставшийся главным в тройке.

Только сказал он это чересчур громко, и Полещенко услышал.

– Не надо! – попросил Максим.

Он сидел на кочке, разложив перед собой содержимое заплечного мешка. Вставлял запасные энергобатареи в захваты на «разгрузке», а осколочные гранаты вешал так, чтоб предохранительное кольцо можно было сорвать одной рукой перед броском. Если вдруг вторая не сможет действовать.

– Макс, ты что это удумал? – ласково спросил Стефан, присев на корточки возле товарища.

– Уходите, – попросил Полещенко. – Я уже не игрок, мне вместе с вами не оторваться от преследователей. Уходите, я прикрою. Единственная польза от меня...

– Болван! – разозлился Гайгер, сгреб вещи в мешок, забросил автомат контуженого товарища себе на плечо, просунул голову под руку Максима. – Тадеуш! Взяли!

Старший лейтенант впрягся с другой стороны, и они потащили Полещенко на себе. Максим заупрямился, попытался упереться ногами в землю, но те плохо подчинялись.

– Слушай, конь! – заметив это, попросил Гайгер. – Ты лучше пробуй копыта переставлять, хотя бы для тренировки! Глядишь, потихоньку и отойдут. Дальше сам поскачешь, резво, как мы...

...Они тащили на себе пострадавшего товарища примерно с полчаса, почти не глядя по сторонам. То, что интересовало бойцов «Анаконды», находилось за спиной. Оно догоняло. И оно напомнило о себе.

– «Глаз»! – вдруг сказал Полещенко и попытался высвободить руки, под которые его держали товарищи.

– Ага, – отозвался Гайгер, думавший о своем. – И глаз, и другой. А еще уши с носом. У меня тоже все чешется от чертовой болотной грязи.

– «Глаз»! Над головой! – Со второй попытки Максим ухитрился высвободить руки, сдернул свой автомат с плеча Гайгера.

Послушная машинка выплюнула в небо несколько огненных стрел, нашла цель. Что-то тяжелое бухнулось в воду, подняв тучи брызг. Полещенко, обрадовавшийся удаче, рванулся туда, позабыв про непослушные ноги, сразу же запнулся, упал на влажный мох, громко вскрикнув от боли.

– Тадеуш! Посмотри его! – приказал Гайгер, а сам бросился к загадочному предмету, который подстрелил Максим.

Нащупал инородное тело в вязкой жиже, поднатужился, выгреб «подарок» на кочку. Зачерпнул воду ладошкой, обмыл... Небольшой металлический шар с видеокамерой. «Глаз», – Полещенко абсолютно точно охарактеризовал главное предназначение этой системы.

Гайгер в ярости ударил прикладом по стеклам объектива, пронзил чужую машину иглой лазера, выводя из строя начинку летательного аппарата. У фринов, оказывается, были на вооружении и такие штучки. Беда, если аналогичные системы барражируют над всем болотом. Товарищей из «Каракурта» не предупредить, связь блокирована...

– Как ты его заметил, Макс? – спросил капитан, вернувшись туда, где остались раненый и фельдшер.

Этот вопрос очень быстро потерял значение – Поулеску закончил осмотр поврежденной ноги, поднялся и, помявшись, объявил диагноз:

– Перелом кости в стопе... – тихо сказал фельдшер и посмотрел на товарища, лицо которого было перекошено от боли. – Я сейчас заморожу...

Но Полещенко вдруг резво вскинул автомат, навел его на двоих бойцов «Анаконды», стоявших рядом.

– Назад! – потребовал капитан. – Назад! Ни шагу в мою сторону, а то выстрелю! Назад! Уходите!

Оранжевая луна светила из-за спин Гайгера и Поулеску, оба хорошо видели лицо Максима. Стефан вдруг почувствовал, что Полещенко не шутит. Он выстрелит, если только попытаться подойти к нему и поднять, как раньше.

Поулеску в замешательстве посмотрел на Гайгера. Тадеуш понимал, что не сможет совершить чудо, Максим не способен идти. Но оставить раненого против разозленных преследователей?

– Уходите! – с мольбой в голосе попросил Полещенко. – Мужики, неужто не понимаете? Это был разведчик фринов! Нас обнаружили, установили место. Скоро каратели будут здесь. Я встречу, задержу, а уж потом ваша работа, потащите их дальше.

Два спецназовца стояли молча.

– Стефан! Ты старший среди нас, если не по званию, так по боевому опыту! Ты заместитель Влада! Скажи, для чего умерли наши товарищи? Чтобы мы здесь распускали сопли?!

Гайгер смешался, не зная, как ответить.

– Стефан, уходите! Иначе и Влад Быков, и Лешка Аверинцев погибли напрасно! Уходите, прошу! Или забыли наш девиз?! «Анаконда» умирает...

Он сделал паузу, позволяя товарищам закончить.

– ...но не отпускает врага... – эхом откликнулся Поулеску.

– ...и душит! – закончил Гайгер.

– Всё, парни! – кивнул им Полещенко, опуская автомат. – Вижу, вы поняли. Хватит терять время, уходите.

Гайгер все-таки поднял его на ноги. Постояли минуту кружком, положив руки на плечи друг другу.

– Мы скоро тебя догоним, – сказал Стефан, когда они с Тадеушем уходили.

Поначалу Максим не понял этой фразы. Она застряла в мозгу, будто игла, а смысл пришел позже, когда вдали появились яркие сполохи – фрины, напуганные отчаянным сопротивлением людей, боялись в открытую двигаться вперед. Пришельцы выжигали перед собой черную тропу, не оставляя ни кочек, ни деревьев – лишь бы среди них не затаился хотя бы один человек.

– Добро пожаловать, плесень зеленая... – тихо прошептал Максим, натягивая на лицо маску для подводного дыхания и сползая в мутную жижу.

Вот тут-то он и понял, что имел в виду Стефан. «Мы скоро тебя догоним», – сказал Гайгер. Им всем – всей «Анаконде» – предстояло умереть в болотах Саванга. Как лейтенанту Аверинцеву, оказавшемуся ближе всего к врагу, но не дрогнувшему в решающий миг. Как самому опытному – майору Быкову. Как ему, капитану Максиму Полещенко, чья очередь пришла теперь.

А чуть позже настанет черед капитана Гайгера и старшего лейтенанта Поулеску. Об этом говорил Стефан. Они все останутся в болотах Саванга. Выполнят приказ и умрут, чтобы вновь соединиться на дороге, по которой павшие в бою воины уходят в рай...