Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Семья Штерн была глубоко религиозной, и скрупулезно придерживалась заповедей. Но самым великим днем в жизни дяди Самуила был день, когда он вместе с Аароном и Моисеем отправился в длительную и очень важную поездку. Ездили они в царскую Россию. До Мировой войны поехали туда – Аарон из металлургического городка и Моисей из латунного своего предприятия – большой сопровождающей их делегацией, вести переговоры с царским правительством по металлургическому делу. В Петербурге, столице, где находилась и резиденция царя, переговоры продолжались много дней. Тем временем Моисей и Аарон со всеми сопровождающими их лицами сидели в роскошной гостинице, и по вечерам, между сверкающих зеркал и позолоченных стен, они учили страницу Талмуда с дядей Самуилом и отцом Александра, который тоже был большим знатоком священных текстов, и сопровождал Моисея. В канун субботы, когда зажигали свечи, явился представитель правительства.

В субботу, объявил он, должны господа Моисей и Аарон Штерн подписать договор с царским правительством, и все должно завершиться к удовлетворению обеих сторон. Но Моисей и Аарон встали, взглянули друг на друга, и Моисей сказал: «Завтра суббота. А в субботу мы не занимаемся делами. Извольте, уважаемый, подождать до исхода субботы». В эти минуты дядя Самуил стоял около Моисея и Аарона, и чихал от удовольствия, хотя в носу его не побывала даже соринка пахучего табака. И царское правительство подождало до исхода субботы, и подписало договор. Дядя Самуил, который записывал каждое событие, да еще такой важности, написал его под эпиграфом – словами тайного советника Иоанна Вольфганга Гете – «Человек, живущий в согласии с самим собой, находится в согласии с подобными себе».

По возвращению из столь удачной поездки братьям присвоены были степени: торговые советники прусского королевства. Именно в эти дни скончался Берл, и Моника-Сара осиротела. Дядя Самуил обычно в своих рассказах связывает все вместе, присвоение степени с горем, поразившим его семью. И всему этому он находит причину, связанную с началом месяца Ав по еврейскому календарю, с горестным днем 9 Ава – днем разрушения Иерусалимского Храма. В эти девять дней в домах Аарона и Моисея Штерн, и на их предприятиях, не ели мяса, не пили вина. И не полагалось что-либо праздновать, как, например, получение почтенных степеней. Момент, когда известие пришло к Аарону, запомнился дяде Самуилу до мельчайших деталей. В это время они шли по улице, и тут мальчик из конторы принес ему это известие. Он бежал по улицам, чтобы догнать хозяина. Но эта весть не произвела большого впечатления на того, он лишь сильно стукнул толстой тростью по тротуару. Не прошло нескольких минут, как пришло известие о внезапной смерти Берла, и снова Аарон отреагировал ударом трости от большого потрясения.

Моника-Сара росла между множеством книг дяди Самуила. К вещам в доме принадлежала также Иола Унгер, старая глухая вдова, которая была кухаркой в доме и воспитательницей маленькой Моники. Иола Унгер тоже внезапно скончалась. С этого времени дядя Самуил воспитывал Монику, как Мордехай – Эстер в рассказе о Пуриме, окружив ее любовью и всегда беспокоясь о ней. Сам готовил еду для обоих и заботился о ее одежде. Но так как он всегда ошибался в размерах и считал, что девочка должна вырасти, покупал он ей широкую и длинную одежду, и она выглядела странно и смешно в глазах подружек. И потому в детстве всегда ходила, опустив глаза, и окружающие принимали это за скромность и смирение, дав ей кличку – «майзеле», что на идиш означает – мышка.

Дядя Самуил брал ее с собой по всем своим делам. В дом Штерна он приходил каждый день. Вечер за вечером он приходил туда учить страницу Талмуда с Аароном. Аарон был избран членом муниципалитета. И первым его советником по всем делам был дядя Самуил. Приходил он в дом Аарона всегда вместе с «майзеле». Сидела она в уголке, покусывая ногти, и никто на нее не обращал внимания, ни Аарон, ни его сыновья Авраам и Иосиф, которые уже приближались к совершеннолетию. Не меняя их имен, послал Аарон их учиться в гимназию для избранных, сыновей аристократов, требуя от них – в субботу не заниматься письмом и выполнять в точности все религиозные предписания, чтобы с детства привыкать к еврейской жизни и не ассимилироваться. И не могла их интересовать маленькая Моника по кличке «майзеле».

Только один раз она привлекла их внимание, и они извлекли ее из угла комнаты. В тот день в доме Штерна было большое празднество в честь раввина города, являющегося гордостью общины и пользующегося славой во всей ашкеназской общине Европы, к тому же, отца уважаемой супруги Аарона Леи Штерн. Поздравить раввина собралось множество гостей. Сыновья Аарона Авраам и Иосиф завели Монику в смежную комнату, посадили за пианино и научили ее короткой песенке, которую по их замыслу она должна была исполнить перед гостями. Стыдясь и боясь братьев, она не смела им возражать. И так до ушей всех гостей, раввина и его супруги долетел тоненький дрожащий голосок из соседней комнаты:

Оскар и МалханСидят у фортепьяно.Малхан аккомпанирует,А он поет сопрано.

Молчание

воцарилось в гостиной. Испуганная, с пылающим лицом, ворвалась госпожа Лея Штерн в соседнюю комнату, но оба ее «драгоценных» сына сбежали, оставив Монику у пианино легкой добычей ярости их величавой матери. При этом надо знать: Оскар было имя раввина, Малхан – его жены, великой праведницы, но некрасивой лицом. И если бы не дядя Самуил, поторопившийся спасти Монику, сама бы она не смогла спастись от гнева госпожи. И не гневалась бы так на своих сыновей госпожа Лея Штерн, дочь раввина Оскара и его жены, своей матери, Малхан. Ведь их все время воспитывали, освежая в их памяти заветы и укоряя в том, что они относятся к ним с пренебрежением. И разве только они? Вот же, на каникулы приехали в городок металлургов подростки с латунной фабрики в восточной Пруссии, Габриель и Александр, и с ними медлительный в мыслях и душевных проявлениях Эммануил, сын тети Берты. Каждый вечер они уходили в лес, и никто не знал, зачем. До того, как в один из вечеров был послан дядя Самуил – проверить, в чем дело. Взлетели на ветру полы его пальто, когда он открыл секрет ребят. Сидели они кругом вокруг костра, и Александр с книгой на коленях и толковал, – горе ушам, которые это слышат, – ту самую книгу доктора Герцля «Альтнойланд» – «Древняя новая страна». Александр читал отрывки из книги сыновьям Аарона, сыну тети Берты, и Габриелю, сыну Моисея. И когда дядя Самуил собирался опровергнуть ошибочные аргументы доктора из Вены, Александр отвечал цитатами из Книг Пророков, комментариями Рамбама (Маймонида), доказывая, что возвращение в страну Израиля вовсе не является чудом Мессии, а может совершиться естественным путем. Более того, если часть евреев вернется в страну Израиля, сразу же будет открыт путь движению «Шиват Цион» – возвращению в Сион.

– Немедленно! – восклицал Александр решительным голосом, и дядя всплескивал руками в страхе и потрясении.

– Семь домов, – говорил дядя Самуил столь же решительно, – семь домов в месте сокрытия Мессии в раю. В пятом доме сокрыт Мессия. Праведник может с легкостью пройти от дома к дому, и никто ему не помешает, пока он не дойдет до дома Мессии, который огражден тремя стенами огня. Три стены раскаленных головешек надо преодолеть для того, чтобы достичь Освобождения.

И дядя Самуил протягивал руки к юношам, сидящим вокруг разожженного ими лесного костра:

– Три стены огня! И десять девичьих голосов возвестят Гласом Божьим об освобождении Израиля и всех народов мира, что грядет в скором времени.

– Десять девичьих голосов возвестят Гласом Божьим об освобождении!.. – Гремел эхом между лесными деревьями единственный голос дяди Самуила.

Была летняя ночь, и приятный теплый ветер негромко шумел среди деревьев, околдовывая юношей лесными ароматами. И запахи эти приносили с собой память о девушке в дальнем городе, сидящей у освещенного окна одного из многоэтажных домов. Темные длинные косы, темные глаза, и приятные звуки мандолины, льющиеся вокруг нее…

Пытался Александр оторваться от этих чар и ответить дяде Самуилу, но девушка с мандолиной встала между ним и дядей с тремя огненными стенами и десятью певчими девами, и он ответил смягченным голосом, лишенным всякой мысли:

– Мы, дядя Самуил, будем, как все народы, создадим политическое представительство, как это делает каждая нация. Проведем политические переговоры. Политическое представительство будет ответственным перед парламентом, как в каждой прогрессивной нации. В парламенте будут сидеть избранные представители нации, и это – Сионистский конгресс. Дядя Самуил, это нация на пути своего возрождения, государство в пути.

Для семнадцатилетних юношей шорох леса над их головами был как шорох самой жизни. Белые шелковые головные уборы старшеклассников гимназии светились в темноте ночи. Встали они, и пошли к дому Аарона Штерна, короля металлургии, и дядя Самуил шел за ними, и полы его пальто развевались на ветру, и трость постукивала по земле. Когда дошли до его маленького белого дома, никто из юношей даже не обратил внимания на бледную «майзеле», которая стояла на пороге в ожидании дяди Самуила. Никто из юношей не обернулся к ней, кроме Габриеля, который приветствовал ее мягкой улыбкой.

Ничто не помогло. Сыновья ушли в другую культуру. И вот однажды, в доме Штерна стало известно, что сыновья поехали в соседний город и там тайно ели свинину, чтобы продемонстрировать решительный протест против религии и огорчить и опозорить Аарона Штерна. И вот тогда было принято решение о написании дядей Самуилом книги об истории семейства и общины, которую покинули сыновья. Дядя Самуил предложил это Аарону Штерну, и тот зажегся этой идеей. И с того времени сидит дядя Самуил в заброшенной иешиве, и пишет книгу о начале общины и постепенном ее исчезновении.

Поделиться с друзьями: