Смерть президента

— И со мной может такое произойти? — Руки Пыёлдина вздрагивали, и в такт этой дрожи колебался ствол автомата, который тоже, казалось, начал нервничать.

— Не должно, — без уверенности сказал Цернциц. — Я так думаю, Каша… Не должно.

— Но и не исключено?

— Кто может сказать… Говорю же — непредсказуемо.

— А этот твой… Помощничек… Когда бабой стал, процесс остановился? Или он продолжает и дальше во что-то там превращаться?

— Нет, на этом все прекратилось. Уж замуж вышла, беременная ходит. Мальчика ждет… Хочу, говорит, мальчика.

— И никого не узнает? — пробормотал Пыёлдин в полном смятении.

— Не всех… Далеко не всех. Ну, ладно, Каша, пошли дальше. — И Цернциц, не оглядываясь на потрясенного Пыёлдина, подошел еще к одному неприметному шкафчику. Оказалось, что и это вовсе не шкафчик, а еще один проход, который вел куда-то в темноту. Цернциц вошел внутрь, и тут же проход осветился. Пыёлдин осторожно двинулся следом, стараясь ни к чему не прикасаться, убедившись уже в том, что здесь лишних кнопок нет, что каждая таит в себе если и не смертельную опасность, то уж очень крутую неожиданность.

Коридорчик оказался совсем небольшой, и уже через несколько шагов оба оказались в слабо освещенной комнате, одна из стен которой представляла собой стальную плиту, густо утыканную всевозможными колесиками, рычажками, дисками с цифровыми дырочками. Лампочки, рассыпанные по бронированной стене, то вспыхивали одновременно, то затевали перемаргивание, то вдруг все сразу гасли, и от этого становилось как-то жутковато.

— Чего это они? — спросил Пыёлдин, показав на бегающие по стене огоньки.

— Определяют степень опасности.

— Ни фига себе, — в который раз повторил Пыёлдин. — И долго они так будут перемигиваться?

— Уже закончили… Меня узнали и успокоились.

— И меня узнали?

— Они поняли, что ты со мной.

Цернциц с интересом оглядывался по сторонам, видимо, и ему не часто приходилось бывать здесь. Проходя мимо стальной стены, он любовно касался рычажков и колесиков, касался вспыхивающих под его ладонью лампочек.

— Стой! — вдруг услышал он неожиданный вскрик Пыёлдина. Оказывается, тот, увидев, как за его спиной медленно и неотвратимо закрывается массивная дверь, бросился к ней, пытаясь остановить, но дверь слилась со стеной так плотно, что остался лишь еле заметный шов. — Где мы? — нервно спросил Пыёлдин, шаря глазами по стенам.

— Это сейф, Каша.

— А где деньги?

— За этой вот стеной, — Цернциц ласково похлопал ладонью по стальной плите.

— А ключ…

— Я уже говорил… Ключа нет. Вернее, он есть, но это совершенно не то, что ты представляешь. Мой голос и есть ключ к сейфу.

Цернциц медленно, будто в нерешительности, подошел к стене, повернул маленький рычажок, и тут же на стальной поверхности стены вспыхнули несколько красных лампочек. Окинув их быстрым взглядом, Цернциц удовлетворенно кивнул, как бы утомившись от чего-то непосильного, уперся руками в стену и замер, опустив голову.

— Ты чего? — обеспокоенно спросил Пыёлдин. — Поплохело?

— Помолчи!

И вдруг из стальных глубин раздался странный звук. Побледневший Пыёлдин, испугавшись непонятно чего, отшатнулся к противоположной стене и только там, уперевшись спиной в холодную поверхность, догадался — это был глубокий, словно долго сдерживаемый вздох. В нем ощущались бесконечная мощь и бесконечное превосходство. И еще была еле превозмогаемая усталость. Вздыхал не человек, да и животное, каким бы громадным оно ни было, так вздохнуть не могло.

— Слушаю тебя, — произнес голос, от которого у Пыёлдина изморозью пошла спина. Звук голоса шел не из динамиков, это не была магнитофонная запись, слова явно рождались прямо сейчас, в эти мгновения.

— Это я, — сказал Цернциц, не поднимая головы.

— Узнал, — раздался не то вздох, не то стон. — Ты не один?

— Это друг.

— Кто он? — Голос звучал почти без выражения, но какие-то чувства в нем все-таки ощущались, интонации были вопросительные. В то же время говоривший явно сознавал, что имеет дело с существом ниже его по возможностям.

— Я же сказал — мой друг.

— Ты врешь. У вас другие отношения.

— Не вру.

— Почему он с оружием?

— Так надо.

— Он появился здесь недавно.

— Мы с ним знакомы двадцать лет, — сказал Цернциц, все еще стоя у стены с опущенной головой.

— Правильно… Не врешь.

— Открой, пожалуйста.

— Ты ему доверяешь?

— Да.

— Ему нельзя доверять. Он не отвечает за свои поступки.

— Я сам отвечаю за его поступки. Открой, Сезам… Прошу тебя. Я знаю, что делаю.

— Хорошо. Я предупредил.

— Спасибо. Благодарю тебя.

— Я предупредил, — повторил голос с сожалением, видимо, не хотелось ему открывать сейф, что-то насторожило Сезама в Пыёлдине.

В глубинах сейфа началось какое-то скрытое движение. Пыёлдин не понял, что изменилось в комнате, но остро ощутил, что произошли перемены. Их почувствовал и Цернциц, с облегчением отталкиваясь от стены. И тут же плита, размером с небольшую дверь, как бы углубилась и отошла в сторону. Открылся маленький проход, в который можно было войти лишь согнувшись.

Цернциц вошел первым и уже изнутри, из глубины еще одного помещения поманил Пыёлдина. И тому ничего не оставалось, как протиснуться в следующую комнату. Внутри было светло, хотя Пыёлдин не увидел ни окон, ни светильников, просто было светло. Но куда больше Пыёлдина потрясли стройные ряды стеллажей из хромированных уголков. Они шли от пола до потолка и вплотную были заставлены пачками долларов. Насколько успел разобраться Пыёлдин, за этой комнатой тянулись точно такие же, с такими же хромированными стеллажами, нагруженными долларами.

Цернциц, видимо, понял потрясение Пыёлдина и, сбросив на пол пачку долларов размером с книжную упаковку, устало сел на нее, жестом предложив Пыёлдину поступить точно так же. Усевшись на такую же пачку, Пыёлдин с ужасом осознал, что под его задницей находятся примерно двенадцать миллионов долларов — именно столько он потребовал недавно у Цернцица, преодолевая мистический ужас перед чудовищной суммой.

Некоторое время друзья сидели молча. Цернциц думал о своем, великодушно давая Пыёлдину возможность обвыкнуться в новой обстановке. Со стороны могло показаться, что два уставших грибника присели в лесу на пеньки и решили немного отдохнуть, прежде чем снова взять свои корзиночки и отправиться на поиски неуловимых белых, подосиновиков, подберезовиков…